Старая сказка
Шрифт:
Немец замер, будто внезапно обнаружил, что сидит не в кресле, а на противопехотной мине.
— Ну вот, а вы говорите — всё… Ах, Эрих, Эрих, ну зачем вам это? Мы же не в игрушки с вами играем, камрад Штольц.
Майор улыбался ласково, почти нежно.
— Хозяин настроен решительно. Если мы до первого августа не найдём Ключа, то моё будущее весьма зыбко и неопределённо, зато ваше — совершенно однозначно. Мне очень неприятно говорить вам это, но дело обстоит именно так.
Улыбка погасла.
— Не валяйте дурака, Эрих. У нас с вами масса работы.
Иван сидел в своей каморке, читая книжку, данную ему Киннором. Эльф не соврал — в маленькой, вроде карманной записной, книжке была упрятана целая библиотека. Как, Иван так и не понял, несмотря на объяснения. Собственно, это была даже и не записная книжка, а её обложка — все страницы были выдраны бесследно. Но вот эта обложка была непростой, ох и непростой! Стоило открыть книжку и коснуться в одном месте пальцем, и внутренняя глянцевая поверхность обложки начинала матово светиться, затем на ней проявлялись какие-то незнакомые буквы, и вот уже можно выбирать нужную книгу по списку… Впрочем, Иван быстро научился пользоваться этой штуковиной, не вникая в её устройство — тут, наверное, и академик не понял бы ни хрена…
Большинство книг были написаны на каких-то нерусских языках, а нередко и совсем непонятными, явно антисоветскими буквами. Такие заглавия Иван пропускал, выбирая только то, что было написано по-русски. Впрочем, таких текстов было тоже весьма и весьма немало, не на один год чтения.
Внезапно Ивана осенило — а ведь он ничего не знает про эльфов! А ну-ка, поищем…
Но тут старшего сержанта ожидало сплошное разочарование. Очень скоро выяснилось, что во-первых, эльфы в природе не существуют. Во-вторых, те, которые всё же существуют, размером с палец и снабжены маленькими крылышками наподобие бабочек. И в-третьих, те, которые всё-таки доросли до нормального человечьего размера, имеют длинные остроконечные уши, наподобие ослиных.
Иван захлопнул книжку, положил у изголовья постели. Усмехнулся, глядя в окошко. Как военный человек, Иван имел понятие о том, что такое дезинформация. Уж не сами ли эльфы и подкидывают исстари все эти сказки глупым и доверчивым эфемерам? Самое надёжное средство маскировки — это убедить всех, что тебя вообще нет и никогда не было. Убедить всех, и простых эфемеров, и старинную папскую инквизицию, и советкое НКВД. А если ещё учесть и гипноз с этой ихней… да, телепатией, то вполне свободно можно ходить где угодно, приставая к прохожим солдатам с вопросами: «угостите девушку спичкой»… Ну а особо подозрительных и недоверчивых можно успокоить отсутствием ослиных ушей.
Иван тихонько засмеялся, покрутил головой. Ну и ушлый же народ эти эльфы! Ладно, пора спать…
Крутится, вертится шпиндель токарного станка, тонкой ломкой ниткой сбегает стружка. Тяжёлая туша двенадцатидюймового снаряда вращается, тускло лоснится свежим металлом, и пахнет горячим металлом, и кругом металл, металл, металл…
Иван смотрит на лимб суппорта — последний проход, тут надо быть осторожным, не запороть бы…
«Товарищ военком, мне уже восемнадцать. Уже ноябрь, немцы в Сталинграде, а я тут. Я прошу, я требую отправить меня на фронт. У меня в оккупации девушка осталась, её выручать надо, ни о чём больше не попрошу вас, пожалуйста, отправьте меня на фронт!»
«Ты же хотел в лётное училище, парень» — военком прищуривается — «или раздумал? Сейчас тебя в пехоту послать, рядовым? Десятилетку зачем кончал?»
«Согласен в пехоту, только сейчас»
«Он глуп и упрям» — неизвестно откуда взявшаяся в кабинете военкома королева Элора в роскошном бело-розовом платье сидит в кресле, задумчиво качает золотой туфелькой, положив ногу на ногу — «Он до сих пор не отдал нам Ключ, хотя с ним говорили, как с человеком. Он погубит нас всех, товарищ полковник. Отправьте его на фронт, иначе будет ещё хуже»
«А робыть хто буде, Ваше Величество?» — у военкома внезапно появились будённовские усы и украинский акцент — «Покуда мы тут балакаем, станок без пригляду. Вин же запоров снаряд!»
Ивана пронзает ощущение неотвратимой беды, и из кабинета военкома он вихрем несётся на завод, через весь город, через проходную. Никто его не останавливает, но Иван во сне чётко понимает — не успеть…
В цехе людно, у его станка груда неубранной серо-сизой металлической стружки. Все расступаются, пропуская Ивана. Станок стоит. Он хватает штангенциркуль, уже выставленный на отметку 305 миллиметров. Зазор… Какой громадный зазор…
Тонкие крепкие пальцы берут его за подбородок, вздёргивают голову. Руки враз онемели до плеч, висят плетьми. Тамиона в синем халате ОТК презрительно смотрит ему в лицо, лазурные глаза полыхают огнём.
«На что ты годен, ничтожный эфемерский ублюдок?»
Она отпускает Ивана, брезгливо отряхивает пальцы. Берёт кисточку, жирно пишет на лоснящемся боку снаряда — «брак»…
Иван проснулся в холодном поту. В полуподвальной комнатке, отведённой ему под жильё, было свежо — прохладный ночной воздух вливался струёй в открытое оконце. Где-то недалеко надрывался, голосил петух, ему вторил другой, подальше. В подслеповатых окнах едва розовел рассвет.
Иван сел на постели, поддёрнул подштанники. Он вдруг почувствовал, что в доме кто-то есть, кто-то посторонний. Впрочем, шпионить он не собирался.
Иван выскользнул в огород, опасливо покосившись мимоходом на стоявшую в углу «вешалку». Хрен её знает, что за машина… Он славно вымылся ночью в душе, надо сказать, душ оказался отличный — горячий, тугой. Более того, он даже набрался смелости и устроил постирушку в изящном умывальнике, чутко следя за дверью — не войдёт ли Тамиона? Но пользоваться их туалетом, размещённым прямо в доме, сержант просто не мог, так давила сияющая ослепительная чистота, серебро и мрамор. Он уже понимал, что все эти прибабахи в основном хитрая иллюзия, но поделать с собой ничего не мог, предпочитая пользоваться старым дощатым нужником, укрытым в густых зарослях высоченной крапивы.
Иван уже пробежал до середины огорода, и вдруг встал, как вкопанный. Среди зарослей крапивы, невидимый со стороны, прямо на земле лежал стеклянный шар, похожий на громадную ёлочную игрушку, которая в гордом одиночестве украшала новогоднюю ёлку в интернате, неизвестно как попав в заштатный городок из столицы.
Шар имел в диаметре метра полтора, и сквозь полупрозрачную зеркальную стенку изрядной толщины внутри смутно виднелось какое-то сиденье, или кресло — не разобрать. В передней части шара тонкой линией обозначался круглый люк, в добрую четверть окружности шара, плотно закрытый. Заинтересованный Иван подошёл ближе.