Старая сказка
Шрифт:
Война обошла дом стороной. Дом, но не его обитателей. Похоже, до войны в этом доме жило немало народу, но кто-то ещё не вернулся из эвакуации, кто-то с фронта, а кто-то не вернётся уже никогда.
А куда ведёт эта дверь, на чердак?
Иван осторожно потянул дверь на себя — закрыто… Толкнул, и дверь неожиданно легко распахнулась на две стороны, совершенно бесшумно. Иван взглянул на петли — они блестели свежей смазкой. Дверью явно пользовались.
На чердаке царил полумрак, прорезаемый узким лучом света, казавшимся осязаемым из-за обилия пыли. Какой-то хлам, обычный для чердаков…
Иван
Разом проснулись фронтовые рефлексы. На то, чтобы восстановить дыхание, ушло секунды три. Ещё пара секунд ушла на то, чтобы оторвать от пола словно прибитые гвоздями ноги. Иван осторожно и бесшумно подошёл ближе, держась так, будто у покойницы в рукаве был спрятан метательный нож.
Бабка, сморщенная и тёмная, как сушёный гриб, дышала медленно, глубоко и ровно, смиренно сложив морщинистые руки на груди. Ну ни хрена себе!
Изумление сержанта было столь велико, что пару минут он стоял неподвижно, силясь собрать разом разбежавшиеся мысли. Потом, так и не решившись побеспокоить «покойницу», начал медленно отступать к двери.
Иван пришёл в себя только на лестнице. Дверь на чердак была уже закрыта — когда успел? — осторожно спустившись вниз по крутым ступенькам, Иван перевёл дух и гулко откашлялся.
— Что-то не так? — Перед ним стоял эльф, вроде бы Таэль (Иван уже начал различать их понемногу).
Хм… Не так… Нет, если для эльфов спящие в гробах на чердаке старушки дело обычное, то всё в порядке…
— Понятно — улыбнулся Таэль — ты обнаружил нашу квартирную хозяйку. Надеюсь, ты её не разбудил?
— Вас просит к столу королева — Тамиона стояла перед ним с таким видом, что Ивану даже стало жалко её. Так могла бы стоять принцесса крови, вынужденная поклониться в ноги грязному нищему.
— Передайте моё почтение королеве — отозвался Иван, продолжая бриться. Хорошие у фрицев всё-таки бритвы, ничего не скажешь…
— Точнее, пожалуйста — теперь Тамиона сама напоминала Снежную королеву, так что сержанту даже показалось, что на волосах у него оседает иней.
— Прошу разъяснить: это приглашение или приказ?
— Это приглашение.
— В таком случае я вынужден отклонить его — Иван даже удивился, с какой лёгкостью перестроился на возвышенный слог, полузабытые книжные обороты из романов так и слетали с языка. С кем поведёшься… — Я опасаюсь, что моё присутствие нарушит процесс пищеварения вашего изысканного общества.
Тамиона молча повернулась и вышла. Иван вернулся к бритью. Пошли вы все…
Когда Таэль объяснил ему, спокойно и невозмутимо, что на чердаке спит хозяйка этого дома, Иван понял не сразу, а когда понял, с трудом сдержался. чтобы не врезать эльфу промеж глаз. Но Таэль смотрел по-прежнему невозмутимо, и Иван вдруг понял, что даже врезать не удастся — этот зверь Ивану просто не по зубам…
Всё просто. Эльфы заняли этот дом, позавчера ещё, а старушку погрузили в здоровый гипнотический сон, чтобы не путалась под ногами. На чердаке очень кстати оказался гроб, очевидно, припасённый бабкой на случай собственной кончины, куда и поместили
Иван слушал, чувствуя, как сводит скулы от бешенства. Бабушка, выдержавшая фашистскую оккупацию, хозяйка дома, старый человек, выброшена на чердак, как ненужный хлам, а в её доме хозяйничают новые оккупанты. Гады!
Иван повернулся и ушёл, ни слова не говоря. Глаза бы не видели эти смазливые рожи… И дом покидать нельзя, уговор есть уговор. Бля!
Иван закончил бритьё, ещё раз оглядел себя в круглое зеркальце. Вообще-то зеркал в доме было предостаточно, красивых и больших, но ему почему-то не хотелось даже смотреться в эти зеркала. Достали, господа эльфы.
— Пойдём, тебя хочет видеть королева — в дверях стоял Киннор, как Иван уже понял, старший в охране королевы. А эти двое — Таэль и Диэль — его подчинённые.
— Это приглашение или приказ?
— На сей раз это приказ. Идём!
Иван молча поднялся, поправил ремень, гимнастёрку. Находиться целыми днями в форме, в сапогах было мучительно неудобно, но он не мог позволить себе ходить босиком, расхристанным, перед этими… Скоро от меня будет нести, как от козла, мельком подумал Иван. Интересно, они сами моются, или выше этого?
В комнате, стены и потолок которой были сплошь покрыты янтарной мозаикой (Иван даже зажмурился, потряс головой — утром же ещё ничего такого не было!) за столиком на резных ножках сидела королева Элора собственной персоной, одетая в изысканный деловой костюм — длинная светлая узкая юбка с разрезом, лёгкий жакет в тон, белая блузка. На столике стояли разнообразные предметы непонятного назначения — хрустальный шар на чёрной подставке, молочно-белый шар на зелёной и аспидно-чёрный шар на золотой. На углу стояла совсем уже непонятного вида штуковина, стеклянная с виду крохотная этажерка из косо пересекающихся взаимно-перпендикулярных плоскостей. А перед Элорой стоял раскрытый планшет или толстый альбом, в чёрном вроде бы кожаном переплёте, в котором королева чего-то делала своими длинными чуткими пальцами. Писала? Непохоже…
— Я приношу извинения за твой принудительный привод, но у меня просто нет времени. Ты пропустил завтрак. Ты отказался от обеда. Почему, позволь узнать?
Иван молчал. Как объяснить мраморным статуям? Поймут ли?
Пальцы королевы принялись порхать по раскрытому планшету — ни дать ни взять печатает на машинке.
— Мы отнюдь не мраморные. И понимаем гораздо больше, чем ты в состоянии себе представить. Ты считаешь, что мы жестоко обошлись с квартирной хозяйкой, так? Загляни на кухню и возвращайся. Иди!
Киннор посторонился, пропустив Ивана. Миновав полутёмный коридор, сержант заглянул в кухню. На табуретке сидела старушка, уплетая что-то из глубокой чашки и рассказывая, а напротив сидела Тамиона, улыбаясь старушке ласково-сочувствующе. И ничего похожего на Снежную королеву. Иван сморгнул — видение сохранилось. Так…
Когда он вернулся, Киннор уже стоял рядом с королевой, пристально всматриваясь в раскрытый альбом-планшет. Королева щёлкнула пальцами по обложке планшета, эльф молча кивнул. Чего они там видят? Карта у них там, что ли?