Старая сказка
Шрифт:
— Ну, увидел? Как видишь, хозяйка в порядке. Просто сразу не было времени заниматься гипнонастройкой. В данный момент старушка уверена, что была в деревне, меняла соль на картошку и яйца. Сейчас она немного прогуляется, разомнётся, покажется соседям и справит естественные надобности. А потом… — королева замолчала, пальцы так и порхали по раскрытому планшету.
— Что? — не выдержал Иван.
Королева отвлеклась наконец от своего планшета. Изумрудные глаза смотрят в упор.
— А потом она снова ляжет отдыхать в свой уютный
— Да — Иван твёрдо выдержал взгляд Элоры — мне кажется, это жестоко.
— Я вынуждена с тобой не согласиться. Постоянное нахождение под гипнозом гораздо вреднее для старческого ума эфемеров, нежели здоровый сон. Или ты хотел бы, чтоб старушка растрезвонила соседкам про всё это? — Элора обвела рукой вокруг — Скажу более — там есть ещё крышка от этого гроба, ты должен был её видеть. Так вот, вполне может так случиться, что эта крышка станет твоей постелью на пару-тройку дней. Я не оправдываюсь, просто сообщаю тебе истинное положение вещей. События, первопричиной которых ты стал, закручиваются что-то уж очень быстро. Тут будут происходить вещи, видеть которые тебе крайне нежелательно.
Стоявший на столе прибор, похожий на странную маленькую этажерку, вдруг ожил — по перекрещенным плоскостям побежали какие-то тени, заиграли размытые огни. В толще хрустального шара запрыгали искры, побежали, извиваясь, голубые огненные змейки.
— Пойми наконец — мы не люди. Мы эльфы. Перворождённые и Бессмертные. Возможно, мы и не добрые, но уж не злые точно. И мы не жестоки — всего лишь справедливы.
Королева пристально вглядывалась в планшет, снова щёлкнула пальцем по откинутой крышке, метнув взгляд на Киннора. Эльф вгляделся, снова кивнул головой.
— Если всё пойдёт так, как идёт, ты получишь свою Машу через четыре недели. Это очень, очень быстро.
— Где? — хриплым от волнения голосом спросил Иван, внезапно почувствовав головокружение.
— Конечно здесь, в этом доме, где же ещё? Несчастный, ты будешь иметь, что хотел. — Элора чуть улыбнулась, грустно — Только прошу тебя, не объявляй голодовку в знак протеста против жестокого обращения. Иначе скоро не сможешь таскать ноги. А заставлять Тамиону кормить тебя отдельно я не хочу — очень уж ты ей не понравился. До вечера!
Иван слонялся по дому, раздираемый противоречивыми чувствами. Всё смешалось в голове отставного старшего сержанта — королевы, эльфы, «Аннанербе», старушки в гробах, мраморные и янтарные апартаменты… А может, его всё-таки контузило, и сейчас, вот в этот момент, он валяется в палате для тяжелораненых, и нет ничего этого? Иван вдруг взмок — значит, нет и не будет Маши. Нет!
Иван обнаружил себя стоящим в комнате, немногим уступающей размерами обеденной зале, где всё сияло золотом и белым мрамором. Иван даже потряс головой — только что, утром, ничего такого здесь не было. Колдовство… Опять колдовство…
В углах помещения стояли целых три полукруглые прозрачные кабины, вроде как душевые — сроду Иван никогда таких не видывал. Плексиглас, что ли? Опять непохоже…
А прямо посреди помещения стояла здоровенная золотая ванна, наполненная белоснежной пеной, с торчащей головкой лебедя на изящно изогнутой шее — водопроводный кран, догадался Иван. Подожди-ка, откуда тут водопровод? Тут до него дошло, что не только водопровода, но и электричества на этой улице нет — провода срезаны, похоже, в войну, и восстановить их пока не собрались. А в доме-то свет есть!
И в последнюю очередь Ивана потрясла мысль — да в этой ванне золота тонн десять, не меньше, да ещё с водой — как её перекрытие держит? И как сюда затащили?
Он подошёл к ванне, ступая, как лунатик, осторожно потрогал край. То, что казалось цельнолитым золотом, было тугим и упругим. Вон как… Надувная ванночка-то, понял Иван.
Сдавленный гневный возглас заставил Ивана резко обернуться. Тамиона стояла, босая и голая, на голове — какая-то прозрачная голубая шапочка, скрывавшая роскошные волосы. Округлые, высокие белые груди воинственно топорщились розовыми сосками, и вся она дышала гневом.
— Ты! Куда залез! Пшёл! — даже не пытаясь прикрыться, девушка замахнулась на него полотенцем, как на кота, забравшегося на стол. И в точности как шкодливый кот, втянув голову и зажмурившись, Иван проскользнул мимо разгневанной красавицы, сдавленно пискнув на ходу «Извините». Блин горелый, неловко вышло… Вот контузит ещё сгоряча, с неё станется…
— Могу! — Тамиона высунулась на миг, захлопнула дверь ванной комнаты. И только тут Ивана разобрал совершенно неуместный в такой момент смех.
Иван проснулся от неясного шума. В подвал, где он обустроил свою «берлогу», кто-то явно проникал, молча и осторожно. Воры?
Между тем шум нарастал, явно двигали какой-то тяжёлый груз. Иван нашарил сапоги, обулся, осторожно выглянул в тёмный полуподвальный коридор. На обустройство цокольных помещений эльфы тратиться не стали, то ли руки не дошли, то ли просто не сочли нужным, и шаров-светильников тут не было. Но в конце коридора из-под двери той комнаты, имевшей потайной выход, пробивался неяркий свет. Интересно…
Иван прокрался по коридору, резко распахнул дверь и с изумлением увидал несколько фигур, сгрудившихся вокруг здоровенного гроба — иначе назвать длинный богато украшенный предмет Иван не мог. Среди фигур сержант заметил Таэля.
— Всё в порядке. Закрой дверь и спокойной ночи — невозмутимо произнёс эльф.
Иван в замешательстве прикрыл дверь. Опять гроб. Похоронное бюро они тут открыть хотят, что ли? Или сия домовина предназначена специально для Ивана? Вряд ли. Он усмехнулся — ему же обещали крышку от гроба старушки. А в такой шикарный саркофаг, пожалуй, не побрезгует лечь сама королева.