Старик Хоттабыч (илл. Ротова)
Шрифт:
Он выхватил чемодан из рук побелевшего от возмущения Джовании и сорвал с него убогий самодельный чехол.
— Пусть он скажет, откуда у него такой роскошный чемодан! — крикнул Чезаре, обращаясь к сгрудившемуся вокруг них люду.
— Мне его подарили, синьоры!.. Честное слово, подарили! — сказал Джованни и увидел, что никто ему не поверил. — Клянусь честью!..
Было очень обидно, но, кажется, этот проклятый шпик на этот раз говорил правду. Да-а-а! Значит, совсем плохие времена наступили, если бедняга Джованни — честнейший парень — пошёл
Толпа медленно разошлась, а карабинеры повели Джованни в полицию.
В нескольких шагах позади шли мистер Вандендаллес и его преданный телохранитель. В руке своей Чезаре нёс злосчастный чемодан…
— Откуда у тебя этот чемодан? — спросил инспектор полиции молодого рыбака.
Он раскрыл чемодан, чтобы посмотреть, как он выглядит внутри.
Джованни обомлел: вот сейчас на паркет вывалится полсотни килограммов рыбы! А потом ещё и ещё!.. Пропал тогда ни за что ни про что чудесный подарок вчерашнего старика!
Но, сверх всякого ожидания, чемодан оказался пуст. Читатели уже, вероятно, догадались, что рыба в нём появлялась лишь тогда, когда его раскрывали Джованни, Пьетро или Христофоро. Для остальных он был обыкновенным чемоданом — правда, совершенно исключительной работы.
— Мне его подарили, — но вздохнув.
— Ах, подарили? — издевательски подхватил инспектор. — Так-таки прямо и подарили?
— Ну да, — простодушно подтвердил Джованни.
— Когда подарили?
— Вчера вечером.
— Кто?
— Один старик подарил.
— Ах, старик? А как зовут твоего щедрого старика?
— Не знаю.
— И где он проживает, ты тоже не знаешь?
— Нет, не знаю.
— И чем он занимается, тоже тебе неизвестно?
— Нет, неизвестно.
— И давно ты с ним знаком, с этим загадочным стариком?
— Мы с ним познакомились вчера вечером, синьор инспектор.
— И он тебе сразу подарил этот драгоценный чемодан, это чудо человеческих рук?
— Сразу, синьор инспектор. Только он мне не один подарил, а…
Тут Джованни смекнул, что сболтнул лишнее, и замолчал. И сколько инспектор не бился, он не смог больше заставить Джованни говорить.
— Мне всё ясно, — сказал тогда инспектор, вытирая пот со своего полного лица (оно было у него нездорового, жёлтого цвета; густые седые брови торчали на нём, как усы). — Никто тебе чемодан не дарил. Ты его просто украл у нашего уважаемого гостя.
И он почтительно кивнул головой в сторону Вандендаллеса, который сидел на бархатном диване, шумно отдувался и опрокидывал в себя стакан за стаканом воду из большого графина.
— Как вы имеете называть меня вором! — полез на инспектора с кулаками Джованни. — Я никогда в жизни и пальцем не тронул чужого добра!
— Ах, ты, оказывается, не только вор, но и хулиган! — с удовольствием отметил инспектор.
Он распорядился, чтобы Джованни отвели пока в тюрьму, и сел писать протокол.
ХLIX. Сосуд с Геркулесовых столбов [1]
На
1
Г е р к у л е с о в ы с т о л б ы — древнее название Гибралтарского пролива.
Старик был счастлив. Он быстро выбежал на берег и, размахивая высоко над головой каким-то очень большим, в полчеловеческого роста, металлическим сосудом, обросшим водорослями, орал:
— Я нашёл его, о друзья мои! Я нашёл сосуд, в котором столько веков томится мой несчастный брат Омар Юсуф ибн Хоттаб, да не померкнет никогда солнце над его головой! Я обшарил всё море и уже начал отчаиваться, когда у Геркулесовых столбов заметил в зеленоватой бездне этот волшебный сосуд.
— Чего же ты медлишь? Открывай поскорее! — азартно крикнул Женя, первым подбежавший к изнемогавшему от счастья Хоттабычу.
— Я не смею открывать его, ибо он запечатан Сулеймановой печатью. Пусть Волька ибн Алёша, освободивший меня, выпустит из заточения и моего многострадального братика. Вот он, сосуд, в мечтах, о котором я провёл столько бессонных ночей! — продолжал Хоттабыч, потрясая своей находкой. — Возьми его, о Волька, и открывай на радость мне и брату моему Омару!
Прильнув ухом к стенке сосуда, он радостно захохотал:
— Ого-го, друзья мои! Омар подаёт мне знаки изнутри.
Женя не без зависти смотрел, как старик передал сосуд явно польщённому Вольке, вернее — положил его перед ним на песок, потому что сосуд оказался очень тяжёлым.
— Что же ты, Хоттабыч, говорил, что Омара заточили в медном сосуде, когда сосуд, оказывается, железный? — Да ладно уж… Где тут печать? Ах, вот она где! — сказал Волька, осматривая сосуд со всех сторон.
Вдруг он побелел и изо всех сил крикнул:
— Ложись!.. Женька, ложись!.. Хоттабыч, сию же минуту кидай сосуд обратно в море и тоже ложись!..
— Ты с ума сошёл! — возмутился Хоттабыч — Столько лет мечтать о встрече с Омаром и найти его только для того, чтобы снова предать морским волнам!
— Швырни его подальше!.. Нет там твоего Омара! — Швыряй скорей, или мы все погибнем!.. — молил между тем Волька, и так как старик всё ещё колебался, он отчаянно завопил: — Я приказываю тебе! Слышишь?
Недоуменно пожав плечами, Хоттабыч поднял тяжёлый сосуд и, размахнувшись, забросил его метров на двести от берега. Не успел он после этого обернуться к стоявшему рядом с ним Вольке, как на месте падения сосуда раздался страшный грохот, большой водяной столб поднялся над спокойной гладью бухты и с шумом рассыпался.