Старовский раскоп
Шрифт:
23-30 мая 1976 — углубление кризиса, односторонний выход из союза кланов пернатых, львов, рысей и группы экзотов. Фактическое прекращение существования союза, так называемые "глухие заседания" — последние заседания совета проводятся в составе пяти-семи членов и фактически не имеют законной силы.
31 мая 1976 года — официальное заявление о прекращении существования союза.
1976–1977 годы — "феодальная раздробленность", обособление кланов в рамках границ ареалов. Карта ареалов — см. вкладку 2.
1977–1989 годы — клановые войны. По неофициальны данным в результате войн и локальных
1989–1993 годы — начало процесса объединения.
1993–1995 года — выработка единой законодательной базы нового союза. Формирование нового Координаторского кабинета. Пересмотр границ ареалов кланов.
Новейший период.
19 декабря 1995 года — провозглашение нового союза, принятие союзной Хартии. Введение штрафных санкций в отношении зачинщиков большинства конфликтов: ограничение рождаемости в клане волков; сужение ареалов влияния клана пантер; изъятие половины угодий у клана львов.
май-август 1997 года — конфликт…
***
В том же магазине купил коньяка — еще три бутылки, раз попробовал уже и вроде как жив. Бред всё это, что морфам нельзя пить. Бывает кое-что похуже патологического опьянения. Факт.
Потому что поехала крыша. Ту-ту. Инка звонила, долго тупо вглядывался в дисплей телефона, никак не мог сообразить, что за Инна. Потом вспомнил, испугался.
— … а Славику сегодня получше… Алло! Антон, ты слушаешь? Антон, ты там сам-то в порядке? У тебя голос какой-то… Простыл?
— Я в порядке… Работы много. Ин, я потом перезвоню.
Длинные гудки. Набор номера…
— Ингмар? Не Ингмар? А можно главу? Дайте мне Ингмара! Сейчас же! Девушка, вы что, издеваетесь?! Вы вообще кто? Секретарь? Извините. Извините, не кладите трубку! Очень прошу, передайте ему, что Антон звонил! Антон Костин! Это очень важно!
Совещание не может тянуться больше трех часов. Или может? Половина второго. Половина третьего. Половина четвертого…
Дико, жутко хотелось есть. Квартирная хозяйка за соседней стеной, только бы не вздумала ломиться в комнату к постояльцу.
Ингмар позвонил.
— Я так понимаю, началось?
— Что?
— Ломка началась. У твоей жертвы началась ломка, а ты, как инициатор, телепатически с ней связан.
— Что?! Повтори…
— Ты не нервничай, просто перетерпи. Ничего страшного. Со временем привыкнешь, научишься глушить. Не вздумай помогать ей переломаться. Иначе придется искать новую жертву.
Застонал, когда сообразил.
— Подонок ты, Ингмар.
— Я-то с чего? Я просил обряда? Я бумаги подписывал? Именно, что ты. И вообще, ничего страшного не происходит. Обычная дрессировка — только взгляд с другой стороны. Нравится на месте дрессировщика, а? Попробуешь, значит. Да, а прощения попросишь, когда мозги на место встанут.
— В ж*пу дрессировку! Мог сразу сказать!
— Всё это было написано в бумагах, которые ты так лихо подмахивал у Олега. Читать внимательно нужно.
— Что мне теперь делать?
— Переждать неделю. Потом выработается
— Я так кого-нибудь загрызу.
— А ты не грызи. Сиди в квартире и никуда не вылазь. И не вздумай — слышишь?! — не вздумай помогать жертве! Даже если очень захочется. Даже если сможешь. Никакой жалости.
Отбой.
Дура-хозяйка приходила раза три звать на ужин, дергала дверь. Но дверь запер на защелку и еще задвинул столом. Ага, стол, конечно, сумеет обезопасить женщину от голодного сумасшедшего оборотня. Внизу соседи смотрели телевизор, тот противно орал какую-то белиберду, зато хозяйка ушла к себе в комнату и там затихла. Сходил на кухню, выжрал целую кастрюлю чего-то, горячо мечтая о свежатинке, потом в голову стукнуло про какую-то там опасность, напугало едва не до нервного тика, последнее, что помнил — как прятался под кровать.
***
…Огромный серый волк метался по крошечной камере, тревожно поскуливая. Изредка замирал, подымая уши торчком — прислушиваясь к чему-то, только волк и слышимому. Прислушавшись, неизменно подскакивал к деревянной двери и начинал в нее скрестись и биться, огрызаясь…
Валерка Тыщенко последнее время плохо спал, сильно нервничал и очень много курил. Хотя отец, конечно, ворчал. "Курить — нюху вредить" — еще с детства утвердилось в памяти намертво. Оно понятно, вредишь. Только Андрюха пропал. Неделя как. За это время Валерка облазил все окрестные подворотни и подвалы, обнюхал близлежащие углы и столбы.
В тот проклятый вечер, часов около одиннадцати, ребята начали расходиться по домам. Сначала ушёл Костя, человек семейный, ему жена уже долго настойчиво названивала — та ещё мегера. После вместе засобирались Аня и Сережа, а Андрюха последним, значит. Еще полушутя отсоветовал провожать — вроде бы не девушка, чтобы по вечерам до дому прогуливать. За уступчивость Валерка и казнил себя всю последнюю неделю. Нужно было проследить. Андрей довольно много выпил, хотя бы поэтому. Мог ведь упасть в какую-нибудь лужу и замерзнуть. В общем, договорились, что, как придет домой, звякнет. Не позвонил, но сначала Валерка не слишком тревожился. Вполне в андрюхином духе возвратиться домой и даже не скинув кроссовки завалиться спать.
…Камера была темная, из единственного окошка под самым потолком тянулась неверная паутинка лунного света, и едва ли не невидимая луна так беспокоила зверя. Хорошенько оббив бока о дверь, волк становился в лужицу света, задирал тяжелую голову и хрипло подвывал. Тогда за дверью гремели цепью, топали и хриплый голос сообщал:
— Ну, ты, скотина! Я т-те ща! Вообще без жратвы окажешься!
Волк скалил клыки, но ненадолго умолкал…
Только с утра друг не отзвонился и трубку не брал, тогда Валерка забеспокоился. Ну а когда Андрей и двери не открыл… Валерка десятки раз прослеживал дорогу приятеля до подворотни на пересечении Масленникова и Стрельцов, след и спустя сутки оставался надежным. Но в подворотне Андрей словно сквозь землю провалился. След обрывался, как и не было. Еще два коротеньких вкрапления крепких запахов — и всё. Слишком мало, чтобы разобраться. На "прыжок" похоже, а "прыгать" Андрей умеет. Только не стал бы он в подпитии использовать телепорт, Валерка друга хорошо знал.