Старовский раскоп
Шрифт:
Вадик рванул в полнейшем восторге, рыкнул торжествующе…
И напоролся на под снегом незамеченный штырь. Правой передней лапой.
Глава 4.
..Третья ночь Кошачьей весны — ночь свадеб. Она самая веселая и долгожданная, всегда выпадающая на новолуние, когда "слабенькая незрелая лунка едва-едва просвечивает через темно-голубой небосвод и стесняется ярких ядреных звезд, когда сладко дурманят цветущие яблони, когда сирень пышной пеной вскипает на почти голой еще проволоке кустов, когда, по преданию, пляшут на берегах озер полупрозрачные голубоватые русалки, когда соловей поёт, как безумный, как влюбленный, как… Когда Сибирь-матушка после злой зимы празднует свое пробуждение во хмелю и цвету" (И. Ивельева, поэтический сборник "Звонкая весна"). Третья ночь — особенная.
Первая ночь — она для богини с незапамятных времен, чтобы не сердилась на
Вторая ночь — для поминовения всех тех, кто ступил уже на трудный путь к Желтоглазой. Дабы не забыли дороги, не заплутали и не попались в ловушки, которые расставляет на их пути Канкун, злой песий бог, в эту ночь сжигают на семи травах листочки с нарисованными спиралями — "планами пути в подземном мире", зажигают свечи, как бы размечая усопшим дорогу, оставляют на могилах подарки для Саат — обычно куски сырой телятины и лепешки из дрожжевого теста, иногда вяленую баранину и хлеб. Кстати, второй в году день поминовения приходится на новолуние декабря и, например, в селе Варфоломеевка этот день как раз и считался основным и поминали усопших именно в декабре, а весной старались не омрачать веселья и второй день посвящали подготовке свадеб.
Свадебная ночь — целое театрализованное представление, в котором у каждого участника есть своя, определенная многовековыми традициями роль. Главные действующие лица, конечно, молодые пары, желающие вступить в союз. Девушки здесь представляют Саат, а юноши, соответственно, Небесный свод, поэтому все этапы обряда тесно связаны с так называемым Основным мифом. Свадебные игры начинаются, едва на небе проступает первая звезда. Девушки клана выходят охотиться на своих избраннихов — явный пережиток матриархата, когда жених вступал в род невесты, а не наоборот. На "брачную охоту" девушка часто выходит не в одиночку, а с близкими подругами, устраивая веселую облаву. Охота сопровождается ритуальными прибаутками и веселыми комментариями "подсказчиков", длится обычно до тех пор, пока женихам не надоест прятаться и убегать, тем более что обычно пары сговариваются гораздо раньше официальной ночи свадеб. Большая редкость, если на охоту выходит ранее не сговоренная девушка. После поимки "добычу" доставляют родителям невесты, чтобы те, прежде всего мать, оценили достоинства жениха и решили, подходит ли он их дочери. Здесь за жениха вступаются его дружки, а подружки невесты поют куплеты, живописующие тяжкую долю замужней Пантеры:
..Ой ли тебе, ясноликой,
Жизнь губить,
Тебе ли, ясноглазой,
Не бегать больше по лесам?…*
Затем начинается традиционный торг, в котором жених должен подтвердить свои охотничьи качества количеством добытой пушнины и состоятельность — размером калыма. Получив согласие родителей, женихи и невесты парами подходят к родовому огню, где приносят клятву перед ликом Саат хранить друг другу верность (кроме сезонных браков, заключаемых на определенный срок) и вместе поют гимн Саат. И, для того, чтобы Саат была благосклонна к новым союзам и послала им многочисленное потомство, девушки исполняют колыбельную своим будущим детям.
…Спи, моя радость, усни,
Солнце скатилось с небес.
Спи, моя радость, засыпай,
Солнце упало монеткой в рукав…
* — здесь и далее дословный пер. И. Ивельевой.
Фрагмент из книги "Певучие легенды сибирских Пантер" лингвиста и писателя Царёва А. В., с. 14–16.
— Ну, герой, рассказывай.
Слово "герой" старшина Алексей Иванович произнес с явной иронией, а чувствовал себя Вадик препаршиво. Откровенно говоря, перетрусил, замерз, лапа… теперь уже правая рука, крепко и аккуратно перебинтованная от запястья к локтю — горела огнем. Вадика всё еще трясло, но уже не от холода, поэтому горячий чай, сунутый в здоровую руку старшим товарищем Костей, помочь ничем не мог. Мысленно Вадик всё еще был там — в ста метрах от домика дежурных, на дурацком огородике, заваленном арматурой. И Вадик всё еще лежал на спине, жалко скуля и прижимая раненую лапу к груди, и видел звёзды и глаза своей преследовательницы, желтые и холодные. Возможно, на какую-то долю мгновения он даже потерял сознание, потому что бесконечный страх закончился внезапно и словно бы без перехода — обступили со всех сторон, помогли подняться и доковылять до домишки. Куда девалась пантера, Вадик не видел, не знал, и знать не хотел.
— Мне моя… девушка сказала, что сегодня видела… Алину Ковалеву… Ну, черт, ту девчонку, которую в розыск объявили! И что Алина странно себя вела, и у нее были желтые глаза — сказала. Ну я и подумал, что…
— И пошёл проверять, — закончил, насмешливо выгнув бровь, старшина. Вадик кивнул, неловко стукнув зубами по краю стакана. А куда деваться — дурак. Сам теперь видел, конечно.
— Дурная голова ногам покою не дает, — выразил робкую Вадика мысль Алексей Иванович. — Ну да ладно. Как бы там ни было, благодаря тебе у нас появился след. Теперь никуда от нас не денется, сволочь.
Задумался. В комнате почтительно молчали и смотрели на старшого. Вадик тоже смотрел — четкий профиль на фоне темного окошка, целая грива волос, как и полагается старшине — пепельных, в масть второму облику. Не седой, просто белый. Какие они такие получаются — пепельные старшины клана, Вадим как-то раньше не задумывался. И вправду, рождаются уже такими что ли? Этот глава молодой относительно, но, например, есть фото отца с предыдущим главой, Иваном Геннадьевичем. У того точно такая же грива — заиндевелой стали цвета. Только прежний старшина был очень старый. Отец говорит, тот всё поминал царя-батюшку Александра Александровича. А это черт знает, когда еще было! Этот, нынешний — молодой еще. Не с чего ему седеть. Сильный, по-здоровому агрессивный и насмешливый, и, говорят, это он развязал войну Кланов, только Вадик не особо верил.
Старшина дернул подбородком, встряхиваясь от размышлений.
— Значит, будем брать. В сущности, всё не так уж плохо… Сейчас же вызвонить всех, кто ходит в рейды. Молодняк не трогать, пусть сидят по домам. Список групп — мне. На маршруты по трое.
Согласно и понимающе закивал Дима. Костя переспросил:
— По трое? Двойки не сойдут? Народу мало. Перед праздниками поразъехались…
— По трое. С двойками эта тварь справляется на раз. Проверили уже, — вздохнул старшой. Сжал кулаки. — Чего рты поразевали? Не знали? Виталька погиб, когда они с Толей вдвоем на маршруте были. Виталькино тело нашли, а Толю так и ищут. Не думаю, что найдут, кстати. Поэтому — по трое. В подозрительные подворотни не лазить, в одиночку самодеятельностью не заниматься, за молодняком приглядывать, до геройств не допускать.
И ощутимый такой остренький взгляд в сторону Вадика. И Вадик со всей окончательностью внезапного откровения понял, под какой чертовски счастливой звездой он, придурок и идиот, родился. Про Толю он не знал. А знал бы… А, что теперь гадать. В груди забилась буйная радость — живой. Живой! И Наташка… Наташке позвонить.
— Алексей Иванович… а можно…
— А ты сидишь дома и больше не суешься никуда! На работу не ходишь, самостоятельных расследований не проводишь. Если это Пантера-маньячка, она за тобой придет снова. Попытается, во всяком случае.