Старовский раскоп
Шрифт:
— Ты тоже, Наташ, тоже… Сок тебе?
— Апельсиновый? Давай…
Жалко, жениться нельзя. По крайней мере, теперь. Не считая того, что нужно бы насмелиться и рассказать Наташе, что её парень… как бы помягче?… волк-оборотень, в общем. А если не поверит — показать… Лишь бы не испугалась и не бросила с испугу. Но это ладно. Это если постараться, можно провернуть. Но как быть с кланом? Межвидовые браки запрещены полностью, браки с простецами — только по согласию старшего в клане, а он не разрешит. Дважды уже спрашивал — нет, и всё. Поддерживаем чистоту крови, блин! То есть брат с сестрой — это ничего, а вот если с обычной женщиной — то уже нельзя. А потом у брата с сестрой в помёте — два нежизнеспособных волчонка, и три с врожденными уродствами, пальцев не достает или уши неправильные. А вероятность рождения простячкой нормального оборотня, однако — почти девяносто процентов. Вадик знал это точно, он консультировался со специалистом. Но нет, Алексей Иваныч упертый, как… Ничего, и в третий раз спросим, не переломимся. И в четвертый. И в пятый, если нужно. И в Координаторскую прошение подадим. Только не сейчас, а чуть позже, когда утрясется неразбериха с кошаком-нелегалом. Уже даже отец не против, уже даже мать смирилась, что "девушки из хороших семей" сыну и даром не нужны.
Подал Наташе стакан, сам хлебнул. Сок так себе, кислый и ненастоящий… Дрянь сок. Будем жить вместе, заведем соковыжималку.
— Наташ, слушай, а вот если бы… Если бы я предложил тебе выйти за меня, ты бы что ответила?
— А ты предложи, тогда и узнаешь… — фыркнула, отставила стакан, перевернулась на бок. Снизу вверх заглянула в лицо. — А если серьезно… Вадь, я не знаю. Нет, как предложишь всерьез, так и буду думать, а сейчас — не хочу. Пудришь мне мозги уже третий год….
— А я серьезно. На этот раз. Подумай, ладно? Я не могу прям сейчас, месяца три еще нужно подождать… Подумай? я ведь не тороплю. Квартира есть. Я неплохо зарабатываю, сама знаешь. Родители помогут, еще мне подъемные полагаются…
Закусила губу. Кивнула. Очень серьезно ответила:
— Я подумаю. Обещаю. И деньги твои мне не нужны. Не это главное. Но я подумаю…
Долго лежали рядом, молчали. Уже успокоились, друг друга хотели, но слабо, через лень и дремоту. Просто было хорошо вот так вот лежать, обнявшись, дышать в такт. На потолке бродили тени от подвешенных к светильнику снежинок. Времени было — половина первого, кажется. Но суббота, спешить некуда, нервничать нужды нет.
Потом вдруг Наташа встрепенулась, нарушая покой, села.
— Слушай, я тут вспомнила… Так странно. Я сегодня в магазине Алину увидела. Алина Ковалева, помнишь? Которая пропала. Моя подруга. Её же уже неделю ищут. А мне показалось, что я ее видела. Я ее остановила, говорю, "привет" и всё такое, а она странная такая… Как будто не узнала меня, и еще выглядит по-другому. Встрепанная, в какой-то чужой одежде, похудела вроде. И глаза желтые. Гепатит у нее, что ли? Отпихнула меня и убежала. Я теперь думаю — может, не она. Может, правда обозналась?
— Алина Ковалева? Эта рыженькая? Действительно странно…
Мысли ворочались ленивые-ленивые в голове, усталые и медлительные. Пока вспомнил, что за Алина… Пока сообразил, что пропала… Пока вяло удивился… Пока доперло… Сон как рукой сняло.
— Алина?! Ковалева?! Желтые глаза?! Ты уверена?! — подскочил, судорожно выискивая из кучи одежды на полу трусы и брюки.
— Да, а что? — тоже подскочила. — Желтые глаза. Но меня она не узнала.
— Твою ж! Где рубашка?! Слушай, это важно! Я сейчас убегу. На сколько, не знаю. Ты не нервничай. Просто ты сейчас такую вещь сказала! Нужно срочно передать старшим!
— Вадь, что случилось? Что-то плохое? Я что-то не то сказала? — рубашку она нашла, сунула в руки, потерянно сжалась в комочек на краю кровати.
— Нет, всё хорошо. Всё очень хорошо, солнышко! Может быть, и не придется нам с тобой ждать три месяца! Ты эту Алину где видела? в магазине? Который "Три поросенка"?
— Да, там. Да что произошло, ты объясни толком! — чуть не плачет. — Куда ты уходишь?!
Нашел джемпер. Из прихожей уже выкрикнул:
— Всё хорошо, солнышко! Лучше не бывает! Если твоя Алина — та самая, кого мы уже недели две ищем, то всё просто прекрасно! Только ты сейчас сиди тут, а лучше ложись спать. И никому кроме меня дверь не открывай. Вообще никому, даже если Алина заявится. От этой психопатки… Если что — звони. Я как освобожусь, приду и всё объясню, честное слово. Договорились?
Не дожидаясь ответа, пулей вылетел в подъезд, сбежал по ступенькам. Во дворе мгновение обдумывал, куда и как дальше. Решил время зря не тратить. Огляделся по сторонам, двор по позднему времени был абсолютно пустынен. Тогда упал на снег, пару секунд непонятно, с горловыми стонами извивался и дергался…
А поднялся уже не человек, а мощный серый волк. Отряхнулся и побежал. Нужно как можно скорее сообщить Алексею Ивановичу. Если пантеру-маньячку отыщут с его, Вадима, помощью, то можно будет воспользоваться моментом и выбить у раздобревшего старшины разрешение на брак. Только сперва всё-таки самому понюхать. На всякий случай…
Ночной магазин таинственно молчал и был тёмен. Фонари подсвечивали вывеску — трёх толстых до безобразия поросят. А в воздухе действительно носились довольно свежие запахи большой и злой кошки. А больших кошек Вадик ненавидел. Он любил кошек только домашних, мяконьких и ласковых… Пошёл по следу, старательно внюхиваясь. След петлял и вился между домами, нырял в подворотни, терялся в сугробах, местами был притоптан, затерт другими запахами…На проезжей части, пустынной по позднему времени, исчез окончательно, словно в землю ушел. Вадик остановился, озабоченно огляделся по сторонам… В таком снегу если потеряешь след, уже хрен…
А на другой стороне улицы его ждали. Большая злая кошка молча посверкивала желтыми глазами и топорщила усы.
Антон.
In vino veritas…
— И откуда ж ты такой взялся? В нашем зачуханном городке? Странно всё это…
Водка была холодная, только что выуженная из-за заоконной сетки, поэтому бутылка запотела, а уж во рту — зубы аж трещали. В глотке, наоборот, жгло расплавленным оловом. В целом это было не неприятно, а скорее, необычно, и, к тому же, действительно задвигало тоску куда-то на задний план. Антон неопределенно пожал плечами и скорей запихнул в рот хлебную горбушку.
— Значит, Семеныч тебя сюда, ко мне. А сам ты из Нововерска?
— Вроде того, — невнятно согласился, жуя.
— И как там, в вашем мегаполисе? Дымно и срамно?
— Угу.
— А правда, что у вас всё тетки красятся как на съеме, а все мужики — метры… тьфу… метросексуалы?… Еще по одной?…
— Угу… Так же, как у вас тётк… Уф!
Хозяин квартиры Владимир оказался человеком весьма приятным в общении и даже интеллигентным, то есть вполне умел поддержать стремительно движущийся к пьяному бормотанию разговор. К тому восхищал Антона первобытно-провинциальным представлением о "мегаполисе" Нововерске как о месте, где в кисельных берегах текут молочные реки, но при этом гнездятся мерзейшие пороки общества. Как так хитро совмещается первое со вторым, Антон понимал не очень, да и не требовал никто от него понимания. Опять стало тоскливо, а где-то далеко продолжалась охота. Поймали куропатку. И тут же сожрали. Перья раздраженно переворошили носом и поняли, что всё, удовольствие закончилось слишком быстро и нужно идти искать дальше. К тому же примешивалась ответственность за кого-то третьего, который голодный…