Старшая школа Йокай 2
Шрифт:
— То есть… — хвосты замерли.
— Да, мой дед — Кощей Бессмертный.
— А мне можно с тобой?
— Хм…
— Я буду хорошей лисой.
— Сначала рубашку отдай.
— У каждой женщины должно быть маленькое черное платьице.
— Я намекну младшей сестре, что ты отжимаешь мои шмотки.
— Она тоже захочет себе одну, и ты уедешь в Японию голым.
Да, план и в самом деле был так себе. С этой рубашкой придется попрощаться.
Зал был мрачен и величествен. Черепа, принадлежавшие якобы поверженным
Больше всего поражала воображение черная фигура в кованых доспехах. Замершая на троне, она внушала страх и олицетворяла уважение к смерти. Столь же огромная, как и весь зал, она мгновенно приковывала внимание входящего. Над доспехами вилась тонкая черная дымка.
— Здравствуйте, — тихо пролепетала Айсонаку Уэно и поклонилась.
— Дорогая, с тобой всё в порядке? — осведомился я у девушки. — Зачем с доспехами здороваешься?
Фигура подняла латную рукавицу и помахала в ответ.
— Костик? — раздался величественный властный голос. — Дошел-таки до старика? Ой молодец. Проходи, коль ты здесь.
Из небольшой двери, скрытой в стене, показался дед собственной персоной.
— А? — окончательно запуталась лисица.
Я скорчил доспехам уморительную рожицу. Они в ответ показали неприличный жест.
— Это боевой голем, поставлен специально для встречи добрых молодцев, — пояснил я. — Представляешь, богатырь пришел, а здесь нет никого. Надо же чем-то гостя занять.
Мы с дедом обнялись. Кицунэ засмотрелась на эволюцию в пределах отдельно взятого семейства. Я был ровно так же тощ и высок, однако мои плечи были шире и в целом фигура складнее. Если мои волосы были серого цвета, то дедовы серебрились проседью. До конца он так и не поседел: его конструкт был первым в семье и соблюдал все законы взросления и старения ровно в меру своего понимания.
— Потом лирика. Покажи, чему в заморской стране научился, — повелел дед.
— Стой тут, — сказал я Уэно, после чего без слов выхватил из воздуха Карачуна. Тот на ходу разложился в боевую косу.
— Хо-хо… — прищурился Кощей. — Интересно. А ну-ка, ударь разок. В полную силу.
— Ладно… — с толикой неуверенности сказал я и произнес команду. — Источник, открытие.
Грохнуло так, словно ударила молния. Огромный столб света лился на меня сверху, заполняя собой зал.
Я занес косу для удара, концентрируя на ней энергию — внешнюю ману и внутреннюю ки. Со стороны выглядело, будто лезвие косы изогнулось на манер исполинского серпа. Меня окружило металлическим кольцом, блестевшим нехорошим мертвенным оттенком.
Боевого голема снесло безудержным потоком. Трон устоял.
Сзади раздался звук падающего тела.
— Эх… — сочувственно покачал головой дед. — Слабовата-то твоя девица оказалась.
Я подошел и проверил. Пульса не было. Блин.
— Костик, чего застыл? Поднимай давай.
— Да, сейчас… — нахмурился я. — Душа далеко улетела?
— Да куда она от меня денется, — хмыкнул повелитель Кощеева царства. — В пятках поищи.
— Понял… — я сосредоточенно принялся за работу.
— Костян… — снова подал голос дед. — Красивая она, конечно, этого не отнять. Верная, покорная. Неужто по стопам отца решил пойти?
Я отрицательно помотал головой.
— Тогда ты сам все понимаешь. Указывать не буду.
— Понимаю… — огорченно вздохнул я. — Сколько у нас с ней времени?
— Год, может два. В худшем случае меньше.
— Ясно.
Настроение стремительно портилось. Теперь нужно было как-то не расстроить Уэно.
— Скажи-ка, внучок, а как зовется твое оружие?
— В смысле? — не понял я. — Карачун же.
— Вот это Карачун, — рядом с Кощеем повис мерцающий череп. Он осклабился, смотря на меня. Дед постучал по нему, будто призывая в свидетели. — И я уверен, что сам себя он так не зовет.
— Точно, — удивленно признал я.
— Тогда какое оружие ты держишь сейчас в руках?
Голова начинала пухнуть.
— Да ладно, отвечай, всё ты знаешь.
— Жнец… — на автомате выдал название активированной формы. — Погоди-погоди… в смысле тот самый Жнец?
— Дошло наконец. Теща будет вне себя от радости, — хмыкнул Кощей.
— А что ты перед гостями-то не появляешься? Бабуля за двоих отдувается с момента нашего приезда.
— А что без нужды народ пугать? — резонно возразил дед.
Мы еще немного поболтали, после чего я отнес Уэно в ее комнату. Душа теперь была на месте. Поскольку в спешном поднятии необходимости нет, пусть поспит еще пару часов.
Судя по звукам, в столовой происходило что-то нетривиальное.
Изаму нигде не было видно. Кажется, он прописался в библиотеке. Кавагути уговаривал скатерть-самобранку отсыпать ему пирожков про запас. Скатерть жестами недоумевала, чем ему не угодило имеющееся количество, если он еще не всё доел. Томоко и Анфиса тихо переговаривались в углу.
За столом сидел Таир Тугарин, и выглядел он, паршивец, как у себя дома.
— Привет, Кащей, сто лэт бы тэбя не видэл, — помахал он мне чашкой со сбитнем.
— И тебе приятного аппетита, поганец и нахлебник, — не остался я в долгу. — Как сам?
— Падлатали, жывой, — он изобразил улыбку. — Атпусты мэня.
— Не я тебя пленил, не мне и отпускать, — возразил я. — Когда за тобой отец приедет?
— Сэйчас.
Как будто в ответ на его слова на улице что-то зашуршало. Я выглянул в окно. Кавалькада черных джипов парковалась неподалеку от наших квадроциклов.