Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2
Шрифт:
– Че-то идиоматическое. Говорит, что типа птенец дракона большим драконом еще станет, а вот взрослый пес как был собакой, так ею и останется.
– Шакал.
– Роняет хмурый Мануэль.
– Не пес. Бл*, куда я влез, где мои вещи.
– Херасе.
– А в следующий момент я удивляюсь вслух и еще больше.
Наша дружелюбная, обычно неконфликтная, большую часть времени позитивная баскетболистка подходит наконец к завучу, лавируя между стульями, и без разговоров отвешивает ему хлесткую
– Ты кого сейчас тупой шлюхой назвал?!
В английском, на котором идет общение, ты и вы - одно слово (в отличие, кажется, от родного Ане испанского). Но все равно почему-то чувствуется, что именно она имела в виду.
Светило педагогики смотрит на нее ошарашенными глазами и замирает с разинутым ртом.
– Если мой парень альфонс, то кто тогда я?!
– Эрнандес, такое впечатление, собирается драться.
Я впервые в жизни не знаю что делать. Потому просто встаю и бросаюсь по проходу следом за ней. Со вполне определенными намерениями.
Латиносы на удивление быстро протирают мозги и "вяжут" меня, дружно схватив кто за руки, кто за одежду.
Похоже, в ускоренном чате ими сейчас управляла Айя, потому что вслух она ворчит:
– Спасибо. Да, держите его, не нужно, чтобы он лез.
– Затем и Мартинес обращается к Трофимову.
– Учитель, я никогда не говорила этого раньше вслух в школе. Как вы думаете, я взрослая женщина или маленькая девочка? И если вы догадываетесь о правильном ответе, это вот вам второй вопрос: взрослая Мартинес - тот человек, с которым вы хотели бы воевать?
Светоч педагогической деятельности, кажется, не отошел от рукоприкладства баскетболистки, потому что рассеяно моргает и молчит.
Эрнандес со спокойным выражением лица (кажется, но неточно: зрение) без замаха повторяет свою эскападу, но уже с левой руки: шлеп-п-п-п!
Теперь и вторая щека завуча симметрично розовая.
– Ты никогда не преподавал в бедной государственный школе в латинском квартале. Иначе следил бы за помелом и знал, что педагог должен иметь не только глотку!
– орет обычно тихая Ана.
Ничего себе ее с катушек сорвало. Или я чего-то не понимаю?
– А что там с нашим рейтингом? Что он вручную понижать собрался?
– указываю взглядом в сторону Трофимова, потому что испаноговорящая диаспора держит меня, словно взбесившегося кота (плотно, жестко, не давая шевелить ничем, кроме глаз).
– Сам потом посмотришь, - неодобрительно ворчит Мануэль.
– Д А Я Т Е Б Я...
– завуч наливается нездоровым багрянцем.
Мартинес врубает какие-то расширения, потому что в следующий момент срывается с места, как комета.
Несмотря на туфли на не таких уж маленьких каблуках, она перемахивает через пару стульев и коротко вбивает основание ладони
– Запиши штраф на мой счет, cabron!
– Интересно, на шахтерскую планету вместе поедем?
– говорю вслух, чтобы хоть чем-то заниматься.
А не висеть в чужих руках, как сосиска на веревочке.
Трофимов скорчивается и еще шире разевает рот в беззвучном крике.
Хренасе. Я думал, такое только в кино там бывает.
– Мартинес такое не грозит, - тихо замечает Мануэль.
– Не то семейство. Но обычно да, она этим не бравирует.
***
– Никто отсюда никуда не пойдет, пока мы не выясним все от и до.
– К удивлению Айи, на сей раз в школу к такой непростой дочери для разнообразия примчался отец, а не мать.
Хадзимэ Хамасаки, родитель одноклассницы, непроизвольно покосился на прибывшую с ним личную охрану.
Коллеги клановых мордоворотов, но уже из службы охраны школы, стояли встречной шеренгой и были готовы взорваться - заметно по рожам.
Также было видно, что и те, и другие вовсю шелестят в приватных чатах подразделений.
Сама Айя философски отнеслась к тому, что и Юнь в итоге привели сюда же из хирургического сегмента, к ним, несмотря на скорую помощь, прибывшую на вызов совсем из другой организации.
– Я уже сообщила родителям!
– с вызовом бросила Сяовэнь, неожиданно для себя оказавшаяся в одном помещении исключительно с недоброжелателями.
– Смешно, конечно, но досюда проследовали только Саджо и Онода, - шепнул один из темнокожих, мониторивший другие чаты.
Впрочем, японцев мужского пола было видно сквозь стеклянные стены комплекса. Другое дело что зайти внутрь с хань им не дали: о чем-то поговорив с охраной Хамасаки-отца, соплеменники Миру остались снаружи и даже отошли шагов на двадцать.
Деваться было некуда и Юнь, затравленно озираясь, уселась в единственный пустой ряд.
Рыжий, абсолютно не впечатляясь происходящим, высвободился из рук подруг и поднялся. Выбрался из междурядья и уверенно уселся рядом с китаянкой:
– Чтобы долго не рассусоливать: ты должна вернуть долг Миру до конца недели.
– А чего это ты раздухарился?!
– Сяовэнь взяла себя в руки и теперь лишь удивлялась.
– Власть теперь меняется. Ты просто не догоняешь.
– Еще мною животные не командовали!
– азиатка с вызовом сплюнула себе под ноги.
Медблок школы был оборудован по последнему слову техники. Лицевые повреждения ей частично устранили (не полностью, но говорить и плеваться уже получалось. Если очень хочется). Язык тоже наскоро посадили на нано-мост - даже говорить можно (хотя и смешно смотрится).