Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2
Шрифт:
"Не просто. Есть что-то, что он нам до конца не говорит - и из-за этого местами досадует".
За разговором в привате подруги чуть не пропустили тот момент, когда с боковой аллеи у школы перед ними появилась женская фигура:
– Мама? Ты здесь откуда?
– удивление Миру было искренним и неподдельным.
– Папа же только что был. Он к другому выходу пошел, вместе с охраной. Вроде бы они там на чем-то останови...
– Знаю. Мы с ним пересеклись, я сюда от него пришла. Так, дамы, вы позволите, я на время украду вашего спутника?
–
– Я к нему на прием, если не возражаете.
– Не возражаем, - ответила Айя, сверившись с Эрнандес.
Пока они расплетали руки и снимали с Седькова рюкзак (старшая японка прихватила его под руку, а с чемоданом за спиной - некомильфо), Миру уже переключилась на какую-то свою волну и, глядя сквозь собеседниц, задумчиво выдала:
– Слушай, Мартинес, раз мы теперь с тобой типа как подруги, хотела спросить еще с медкорпуса. А чего это завуч с тобой словно на стену налетел? И даже отец Сяовэнь тоже местами назад сдал? В чем там фишка была? Я не уловила.
– Я же прямо обозначила: на тот момент выступаю только от себя, но могу, если припрет, и семью потеребить. Видимо, сообразили оба, что просто так я подобного не говорю. А если семья мамы начнет заступаться, то может для всех нехорошо выйти, - спокойно объяснила старшеклассница.
– Мы хоть и не титульные, но и не сироты. Если они по беспределу - нам есть чем ответить. Лучше с обеих сторон не борзеть.
– У меня временные проблемы с имплантом, - буднично и между делом выдала сенсацию Хамасаки-младшая.
– Я сейчас не могу пролистать базу со скоростью нашего разговора, а ...
– ЭТО ОСТАНЕТСЯ МЕЖДУ НАМИ.
– Твердо вклинилась в беседу баскетболистка, говоря именно то, что надо было сказать сообразно моменту (и почему-то пристально глядя при этом на Тику-сан).
– Я так и предполагала, - вздохнула посерьезневшая Айя.
– И?
– А семья твоей мамы - это серьезный ресурс?
– Миру твердо смотрела на новую подругу.
– Поскольку скоро перевыборы, а мы оказались в одной лодке, я бы хотела понимать твой ресурс. Можешь ответить?
– Без проблем, - Мартинес чуть удивилась, демонстративно активируя панель и отключая все фильтры. Теперь ее реакции были естественными и прозрачными.
– Это вообще не секре...
– Дамы, я один чувствую себя здесь дебилом.
– Седьков, взятый под руку матерью Миру, решительно перебил свою подругу.
– При чем тут выборы?
– Он не в курсе, - Эрнандес красноречиво сжала губы в узкую полоску, обращаясь к старшей Хамасаки.
– Виктор, Миру - второй сопредседатель.
В следующую секунду лицо одноклассника можно было посылать на любой конкурс курьезных фотографий.
– Пойдемте!
– Айя вежливо кивнула Тике-сан, прощаясь, и пошла рядом с ее дочерью в сторону учебного корпуса.
– Да, семья мамы - серьезный ресурс, хотя и не здесь. Планета поменьше, чем эта, но уже много циклов у Эскобаров она в полном управлении.
Седьков, пошагавший с японкой под углом
– Айя! Твоя мать что, Эскобар?!
– Ну да. А папа - Мартинес.
– Она даже не стала острить, а вполне серьезно продолжила с деликатным намеком, - это есть в том числе на моей ученической страничке на сайте школы. Мы это можем обсудить в любой другой момент. Тебя ждут!
– старшеклассница указала на взрослую японку, которая красноречиво развела руки в стороны и сжала губы в узкую полоску.
– Сельскохозяйственный бизнес семьи Эскобар? Я не ослышался?!
– Рыжий таращился, как пресловутая мышка из анекдота.
– Точно?!
– Утонченность твоих манер может соперничать только с твоим же обаянием, - иронию в интонациях Хамасаки-старшей можно было мазать на бутерброд.
– Херасе... Я и не думал, что это возможно...
– Рыжий на ровном месте стремительно погрузился в себя.
– Айя, ты еще и Эскобар, а не только Мартинес! Кому расскажи!
– Сейчас мне непонятно.
– Она впервые за все время не смогла уловить, к чему он клонит.
– Виктор, я к тебе очень хорошо отношусь, но сейчас даже я не понимаю твоего подтекста. У твоей семьи были какие-то связи с семьей моей мамы до переезда сюда?
– Потом обсудим!
– Седьков вернулся в себя также неожиданно, как и до этого бросился выяснять нюансы ее происхождения.
– Я даже начинаю понимать, что именно имел ввиду Юнь-отец, когда предлагал тебе не ссориться...
– Ты сейчас так говоришь, как будто знаешь больше, чем должен, - обескураженная его непонятной уверенностью в чем-то недосказанном, Айя твердо решила про себя довести эту беседу до конца.
– Окей, обсудим потом. Мне уже сильнее тебя интересно. Начинаю загружаться на ровном месте.
***
– Почему отказал мужу?
– Тика Хамасаки перехватила нас четверых в парке и изъяла меня для беседы.
Судя по тому, что она действует отдельно от своего супруга, у них в семье и правда что-то происходит.
– Мы с ним чужие люди, - отвечаю как на духу.
– Плюс он предлагал так, будто делал одолжение. Мне в той ситуации было тупо по-пацански унизительно принимать над собой его зонтик от барских щедрот.
– Ты же далеко не дурак. Не понимаешь, что иногда ради содержания есть смысл не обращать внимания на форму?
– она держит меня под руку и направляет по аллеям, где совсем нет народу.
– А он не монополист, Тика. Начать с того, что аналогичную поддержку я в любой момент могу попросить и у вас - если вдруг решусь на такой шаг. С вами у нас отношения гораздо более близкие, а мой совершеннолетний дееспособный представитель из вас даже лучше, чем из него.
– Это почему же?
– Хамасаки-мать, как обычно, загадочно улыбается.
– А вы меня любите. Бескорыстно, ни за что, без какие-либо условий и искренне.
– Хм. Рвешь подметки на ходу.
– Пытаюсь адаптироваться.