Старший брат царя. Книги 3 и 4
Шрифт:
И вдруг он увидел себя в страшной темноте преисподней! Он слышит стенания отовсюду — грешников режут, поджаривают, варят в котлах. Вопли истязаемых, пугающий рёв рогатых служителей сатаны. Вот служители кидаются к нему, рвут с него одежду, и душат, душат! Он хочет бежать, но не может. Они сдавали горло ему... Он просыпается... Темница храпит, стонет, рычит... А он, Клим, действительно задыхается! Обливается потом. В поисках свежей струи воздуха он высунулся из-под нар. Плошка тоже задыхалась — красный огонёк чадил чёрным дымом. А у дверей
Сделав над собой усилие, чтобы не ринуться к двери, Клим вернулся на своё место под нары и принялся старательно глубоко дышать...
Утром открыли дверь, ворвался живительный воздух, веселей засветился огонёк в плошке... Потом пришли стражники с факелами, вместе с дюжинниками проверили заключённых, двоих утащили — их жизненный путь оборвался. Может быть, они счастливее оставшихся?!
Принесли шайку свежей воды, сразу образовалась очередь жаждущих. На завтрак — круто варенный горох. Оказалось, здесь кормили дважды в день — утром и вечером.
Клима со товарищи не тревожили пять дней. Из слуг князя Афанасия наиболее активным оказался Гераська. Он всех расспрашивал, сам рассказывал о порядках здесь в темнице и пытошной.
— Держитесь меня, ребята. Со мной не пропадёшь! — заверил тот, а потом вопрос Левко: — Вы за Климом поехали, а как Влас к вам попал?
— По воле князя.
— А кто он?
— Ты его сам попытай.
Влас настороженно прислушивался, не отвечая Гераське, отходил. Гераська с вопросами к Климу. Тот ответил:
— Народная мудрость говорит — как тебя? — Герасим: много будешь знать — скоро состаришься. Левко правильно сказал, Власа сам спроси. А что обо мне хочешь знать, спрашивай.
— Клим, вот про тебя говорят, что ты воевода, а другие — будто лекарь. На деле кто ты?
— Ты всех подряд слушаешь? Так и решай сам. Ты, наверное, уже знаешь, чем занимался Клим, когда его взяли?
— Говорят, собирал травы.
— Так ты много видал воевод, кои рыли корешки и собирали травы?
— Не видел...
— Ну, вот тебе и ответ. Спрашивай ещё.
— Говорят... Говорят ты Изверга того...
— Погоди, Герасим. Ребята, вы слыхали? Так вот знайте: ежели ещё услышу от кого такое, крикну стражу: пусть она попытает, откуда разговоры идут! — У Левко потом спросил: — Не нравится мне любопытство Гераськи. А тебе?
— Так он сроду послухом и доглядчиком Фёдора Фёдорыча был, теперь у кого, не знаю.
— Ребят предупреди...
На пятый день первыми из подвала увели Клима и Левко. Поднявшись по лестнице, стража повела их через тот самый предбанник пытошной, где им выжигали номера, в избу без окон, с двух сторон от входа в которую возвышалось по дыбе. Перед ними кресло для вопрошающего и аналой. Посреди горн с непотухающим огнём и по лавкам набор пытошных орудий. У стены ещё одно кресло из
Хотя в пытошной окон не было, воздух тут куда чище, чем в подвале: всю дрянь вытягивало в творило над горящим горном. Освещалась пытошная двумя плошками на стенах. Ждать пришлось недолго, послышались тяжёлые шаги, каты поспешно зажгли ещё с десяток плошек и встали рядом с Климом и Левко. Подобострастная стойка катов показала, что появилась птица высокого полёта. За ней следовал худющий писарь, тихо занявший место за аналоем. Судья стремительно подошёл и опустился в кресло, оправив полы чуйки, разгладил бороду и распорядился:
— Раздеть.
Каты оставили на допрашиваемых только исподнее.
— Ты лекарь? Где потерял око?
— В схватке с крымчаками в пятьдесят восьмом.
— Повернись... Ещё... А это? — Он указал на шрам на плече.
— Татарская стрела зацепила в пятьдесят втором.
Дьяк, усмехнувшись, показал на свежий шрам от сабли Изверга.
— Драчливый ты, видать, лекарь! А кошками за что драли?
— Не угодил начальным людям, господин дьяк.
— Да... Чем занимался у Аники?
— Лекарем был. При нужде опоясывался саблей.
— За что сюда попал? Кому не угодил?
— Вон ребята по приказу князя Вяземского взяли.
— Ладно. А тебя как звать?
— Левко Худой, слуга князя Афанасия.
— Тебя головой послал князь за ним? Ты этого раньше знал?
— Не знал.
— Так ты что, не того привёз?!
— Привёз, за кем посылали. Князь со мной дал дворянина Власа. Он в лицо знал Одноглаза.
— А какая вина на Одноглазе, знаешь?
— Влас говорил...
— Власа я сам спрошу. Князь, когда посылал, что приказал?
— Сказал: езжай в Соль Вычегодскую, привезёшь без шума Клима Одноглаза, коего тебе укажет дворянин Влас.
— С тобой ещё слуга был. Что ему поручил князь?
— Ничего. Дорофей был под моим началом.
— А какой-то там ещё слуга князя? Откуда он?
— Гераська это. Его князь Ловчикову в слуги отдал.
— Теперь хочу услыхать, как вы брали Одноглаза.
Левко рассказывал, а Клим удивлялся, почему такая мирная беседа? Чего добивается дьяк?.. И тут вопрос к нему:
— Одноглаз, врёт он? Чего бы это ты в лесу с людями?
— Левко правду молвил. Я учил людей, как собирать, сушить и хранить целебные травы.
— Что за люди с тобой были?
— Доброхоты и лекари из воев и мирян. Были три дьячка и два монаха из монастыря.
И совсем неожиданный вопрос:
— Скажи, Одноглаз, где ты перешёл дорогу Ловчикову?
Клим развёл руками:
— Знать не знаю! Видел его всего раз... — Поняв, что проговорился, добавил: — И то издали.
Дьяк уцепился: