Старт
Шрифт:
Эта важная для автора тема свободы, свободного выбора, занимает значительное место в философской структуре романа. Выбирает вся группа, многоликое МЫ, выбирает вожака Найдена, отвергнув Никифора; выбирает путь вперед вместо дороги назад, выбирает и… гибнет. Но и каждый в отдельности член группы поставлен перед выбором. Выбирает отказ от восхождения опытный Деян и остается в живых с мучительной раной в душе, с ощущением вины. В сложных отношениях с близкими резко делают свой выбор Найден и Бранко и с таким же мучительным чувством вины гибнут. Выбор Зорки кажется прямолинейно простым и правильным: самовлюбленному Андро девушка предпочла преданного Горазда.
И еще одна значимая для автора тема или, даже лучше сказать, один из лейтмотивов романа — спасение человеческой жизни, спасение искреннее и бескорыстное. Спасает незнакомого ей человека Дара, во имя спасения гибнет Стефка, спасение объединяет Момчила и Мерзляка. Благодаря усилиям Дары и Димо спасены остальные оставшиеся в живых члены группы… И наконец, в финале спасение принесет ребенок, мальчик из горной деревни: он найдет отснятые оператором Славом пленки, и вновь оживет группа, существо МЫ, оживет на белом полотне экрана, чтобы жить в памяти уцелевших…
Пролистана последняя страница сборника… А дальше… Во всем мире перед спортом встают все новые и новые проблемы. Например, проблема применения допинговых и гормональных препаратов, калечащих молодых спортсменов… Художественная литература ярче высвечивает проблемность, помогает точнее определить и понять многое…
Проблемы спорта… проблемы человечества… проблемы больших и малых народов… Проблемы жизни на Земле… Неизменное наше человеческое Дальше!
Фаина Гримберг
Пока составлялась и версталась эта книга, время шло… В Болгарии произошли и продолжают происходить перемены… Страна вступила на путь демократизации, на путь обновления. На страницы газет и журналов выплеснулось то, о чем прежде запрещено было писать, выходят из печати книги, еще недавно недоступные читателям. Разоблачена позорная кампания насильственной перемены мусульманских имен, а ведь это нарушение права человека носить то имя, которое он получил от родителей, которое отвечает его вероисповеданию, коснулось и многих болгарских спортсменов, особенно тяжелоатлетов, выходцев из тех областей страны, где традиционно исповедуют мусульманство… Открыто сказано о многих негативных явлениях спортивной жизни, о злоупотреблениях администрации, о применении допинговых препаратов… Сегодня болгарский спорт, как и вся страна, живет жаждой новой, активной и сознательной жизни… И «Дальше» обретает еще более живой, еще более весомый смысл!
Атанас Мандаджиев
СТАРТ
Роман
Роман с разрешения автора печатается в сокращенном варианте.
Атанас Мандаджиев
СТАРТ КЪМ ЖИВОТА
I
— Дико… ты спишь?
Старик привычно замер на пороге комнаты сына.
Кровать заскрипела. Дико что-то пробормотал и повернулся на другой бок.
— У тебя ведь сегодня тренировка… Ты не собираешься вставать?
— Знаю, что тренировка… Оставь,
Старик покачал головой, потом вынул из кармана сложенную вдвое газету и робко переступил порог комнаты. Немного помолчав, он тихо подошел к тумбочке, положил газету и нахмурился. Дико не шевельнулся.
— Завтрак на кухне. Газету оставишь — я еще не читал.
Через минуту раздался стук входной двери — видимо, Старик не на шутку рассердился. Его кашель послышался с лестницы, потом все стихло. Было уже довольно поздно, люди давно ушли на работу, на маленькой улочке тишина, только с бульвара долетал шум машин.
Солнце осветило комнату. Блеснули спортивные медали в серванте, заискрилась полированная крышка приемника, вспыхнул серебристый кубок в ярких лучах, но постепенно угас. Ненадолго задержавшись на одежде, аккуратно сложенной на стуле, солнечный свет померк.
Дико поднял голову от подушки, взял газету, стал листать ее. Это была его газета — «Спорт». На первых двух страницах — привычные сообщения, ничего нового. На третьей мелькнуло заглавие, напечатанное мелким шрифтом: «Перемены в национальной сборной по баскетболу». Сонливость как рукой сняло. Беспокойно екнуло сердце. Дико откинул одеяло, взгляд его упал на лодыжки, выглядывавшие из-под коротких пижамных брюк. Гладкая, поблескивающая, тугая кожа. Дико завернул штанины и принялся пристально рассматривать икры. Такая же тонкая, будто светящаяся поверхность воскового цвета, создающая впечатление хрупкости. А ведь совсем недавно лодыжки и икры были покрыты густым пушком и кожа была загорелой, крепкой — надежной. Это что же значит? Враждебная оголенность недвусмысленно говорит о том, что молодость уходит?
Да! Остро чувствует Дико, как совершается в нем что-то не зависящее от его воли и сознания. Там, на поле или в зале, во время игры он по-прежнему знает, что и как нужно делать, но — привычное усилие — и вдруг осечка… Все увеличивается расстояние между жизнью и реальностью. Он не раз замечал то же самое у стареющих, идущих к закату известных игроков. Вначале мучительная трудность при выполнении элементов, потом страх перед необходимостью смело действовать и наконец — полная беспомощность. Но это были другие, а он, юный и сильный, наблюдал их конец, жалел их и с радостью чувствовал — все это еще далеко от него…
А теперь пришел и его черед. Молодость покидала его, она по капле просачивалась сквозь бегущие часы и дни, и Дико уже знал, что он не тот, каким был год-два назад. Неужто и другие заметили? Да нет, пока никто ничего не говорил ему, и напрасно он волнуется… Обычно если кого-то собирались вывести из сборной, вопрос бурно обсуждался на всех уровнях, это же не шутка — каждый игрок команды был кумиром всей страны, его имя знали стар и млад, его судьба принадлежала не ему одному. Вылететь из национальной сборной равносильно падению с большой высоты — полный крах. Надо вспомнить, надо вспомнить, что было недавно…
Да, да, Савов ругал его на последнем собрании… Но не за потерю спортивной формы, нет… За что же? Ага за то, что «отделяется от коллектива, проявляет небрежность и высокомерие на тренировках, вращается в дурной компании…». Дико почувствовал себя по-настоящему задетым, особенно последним замечанием — по поводу компании. Ответил достойно, кратко, но этого было достаточно — Савов наверняка почувствовал, как Дико презирает таких, как он. Можно было бы сказать еще резче, если бы не Петрунов, заместитель председателя спорткомитета, — Дико было известно, что Петрунов двоюродный брат Савова…