Старт
Шрифт:
Снег
Падает, падает. Снег на снег.
Засыпает все вокруг. Исчезают скалы, деревья, тропки, обрывы. Будто их и не было никогда. Даже не видно их очертаний. Снег повсюду.
Утром я оказываюсь на иной планете. Белой, тихой, закругленной. И еще не исследованной.
Я не помню, где раньше была земля, где камень, где — пропасть. Все сравнялось.
Немая бескрасочность.
Осыпается белое забвение.
Как найдет путь тот, кто утратил его?
Нет пути.
Белизна. Ничто.
Но ведь белый цвет заключает в себе все остальные. Довольно одного луча, и белизна разложится на семь красок радуги с их оттеночной беспредельностью.
Из белизны расцветет пестрота.
Весна проклюнется из снежного яйца.
Никакой цвет не может быть таким чистым. И легче всего загрязнить, запятнать — белый цвет.
Снег, тихий, терпеливый ткач, наладил свой стан от земли до неба. Что же он ткет день и ночь, так кротко, так прочно?
Пока мы спим, рождается лавина. Снежинка к снежинке, сон ко сну.
В тишине зреет гром.
Бесстрастный снег. Падает, падает.
Следы на снегу
Свежим снегом намело крутизну. Кажется, ты на мертвой планете, давно застылой… Но эти следы… Они ведут вверх, в горы… К вершине или в пропасть?
Следы на снегу — единственный знак жизни среди окружающей белой пустыни.
След остается, когда идешь по незатоптанному снегу.
Кто-то прошел здесь? Кто? Куда он спешил? Почему избрал крутизну, а не ровный путь? Почему отклонился от тропинки? Что искал?
Само это отклонение — знак характера.
Не знаю его лица, имени, возраста. Он — движение среди неподвижности.
Следы на снегу. Почерк человека на белом листе.
Отклонение — начало нового пути.
Следы на снегу. Должен пройти еще кто-то, для того чтобы следы превратились в дорогу.
Ветер, снег — и вот уже нет следов.
Только едва заметные впадинки — то тут, то там — следы памяти на скалистом челе.
Все в мире — следы на снегу.
И эти мои строки на белой пустыне бумажного листа, которые я пишу в поисках неведомого, всего лишь — следы на снегу.
По следам
Совсем свежие следы. Девушка бежит, запыхавшись.
Опоздала! Упустила нечто более значимое, чем сама жизнь. Успеет ли она догнать остальных?
Там, в лощине, съежился домик. Голубоватый дым подпирает небо, словно основа спокойствия, тепла, уверенности. Но девушке не нужно ничего этого. Она бежит покоя,
Сторож выходит из двери, окликает ее:
— Эй, давай обратно! Не догонишь их!
Эхо придает его голосу оттенок заклинания.
Ошеломленная Дара останавливается и прикладывает ладони горстью ко рту:
— Дальше?
А в ее голосе, не соразмеренном с расстоянием, ощущается напряженность.
— Давай обратно! Погода портится! — пугает ее сторож.
Дара поворачивается, словно расспрашивает снег… Вот она различила следы и бросается вперед… Еще не поздно…
Поскользнулась, выпрямилась, снова побежала…
— Давай обратно! Слышишь?! — Эхо сердитого оклика преследует девушку, будто гончая, хватает за пятки, тянет назад.
Но она вырывается и продолжает путь. Ей знаком такой вид помощи: предупреждение. Сторож сделал свое дело и теперь может уйти к себе в тепло с успокоенной служебной совестью.
А девушку его суровый оклик пугает больше, чем страшные горы. Она стремится вперед.
Тонет в снегу… Учащенное дыхание в белом безмолвии…
Следы влекут все выше… Уже с трудом она различает их…
Останавливается на миг, снова прикладывает ладони к губам:
— Э-эй!
Эхо — тонкое, протяжное… Голос горы? Или наконец-то откликнулись друзья?
Ей самой странно это ускорение шагов… Она бежит…
Нет, ответный оклик… Далекий… как сквозь сон… Слуховой мираж?
С новыми силами — вперед…
Ты хочешь догнать
Шаги догоняют… Кого-то или что-то?
Ты думаешь, что там, без тебя, происходит что-то важное.
Другие уже впереди. Обогнали тебя.
Им, должно быть, весело.
А тебе обидно до слез.
Ты поднялась рано, но в душе горчит ощущение, будто упустила самое лучшее, самое свежее утро в своей жизни.
Им так интересно идти.
Ты отстаешь. Они уже далеко. На вершине.
А ты все еще внизу.
Земля перед ними — как на ладони. Земля принадлежит им.
А у тебя ничего, кроме упорного стремления догнать.
Твой обитаемый мир — только там, в кругу их голосов, их шагов. Вне этого — хаос, бездорожье, неприглядность.
Твое крохотное человеческое одиночество! Оно больше гигантского одиночества горной вершины.
Они!.. Их жизнь предельно наполнена.
Твоя — опустошена.
Они забыли о тебе. Они могут и без тебя.
А ты не можешь без них.
Ты — лишняя. Тебя — нет.
Ты пытаешься догнать не их, а саму себя.
Даже укоряя, высмеивая, отталкивая тебя, они подтверждают, что ты жива, что ты существуешь!
Они — МЫ. Ты одинока, ты — Я.
Они — вместе.
Ты — ничто без них.