Старуха по пятам
Шрифт:
Юноша потянулся сознанием к разуму тайгадрима. Конь обладал острым обонянием, не уступающим собачьему, и должен был почуять ближайшее поселение. Когда направление было установлено, Карс перенёс Мару к костру и одел. Оделся сам, ибо все это время был наг, как первый человек, когда-то вышедший из моря на землю. Собрав нехитрые пожитки, он перекинул женщину через седло, сел сам и, посадив её перед собой, послал Амока в галоп. За спиной остался развороченный пляж, в глубоких бороздах которого плескалась вода, угли потухшего костра и частичка жизни Карса, которая -
Через час пути вдоль пляжа тайгадрим повернул к кучной роще, видневшейся вдали. Места здесь раскинулись дикие, тракт, шедший из Крира в Киотиссию, тянулся южнее, а для виноградников ночи уже были прохладны. За рощей, в уютной долине между двумя невысокими холмами открылся вид на маленький монастырь. Замшелые камни были крепки, дощатый забор недавно подновлен. Карс соскочил с коня, держа Мару на руках, и заколотил каблуком в запертые двери. Через некоторое время послышался скрип гравия под чьими-то тяжёлыми шагами. Но голос, зазвучавший с той стороны, оказался удивительно нежным и мелодичным.
– Кто вы, и что вам нужно!
– Странники. Моей спутнице нужна помощь.
Заскрипели засовы, створки распахнулись, являя глазам юноши высокую монахиню в синем плаще мэтрессы и стоящего за её спиной, огромного, заплывшего жиром и страшно изуродованного мужчину. Настоятельница монастыря шагнула вперёд, коснулась лица Мары сухими пальцами, приподняла веко, заглянула в неподвижный зрачок. Покачала головой.
– Что с ней?
– Купалась. Напоролась на что-то, - соврал Карс.
– Должно быть - ядовитый моллюск.
Женщина дотронулась до висков Мары, стирая испарину, поднесла пальцы к лицу, понюхала. Поморщилась.
– Сильный яд. Неси её в общий дом. Кайн, покажи гостю дорогу.
Великан махнул огромной ладонью и пошел вперёд, не оглядываясь. Карс спешил за ним. Названный Кайном провел его в пустую келью. Как успел заметить Карс - помещений пустовало много, а монахини были в основном женщинами пожилыми или старше среднего возраста. Они замирали, когда Карс проходил мимо, вытягивали шеи ему вслед и походили на стаю смешных неуклюжих птиц с серым оперением.
Карс осторожно положил Мару на узкую кровать, застеленную одеялом из некрашеной шерсти. Сопровождающий их толстяк в келью не заходил, топтался у дверей, понимая, что вдвоем с широкоплечим Карсом в узком пространстве не поместится. А вот мэтресса легко скользнула внутрь, склонилась над женщиной, снова приподняла ей веки, ощупала тонкими пальцами виски, шею. Распрямилась и развернулась к Карсу.
– Я сделаю, что смогу. А вам, юноша, следует покинуть монастырь. В лоне Ариссы не место мужчинам.
Карс невольно оглянулся на дверной проём, который полностью перекрывала туша провожатого. Блестящая шрамированная кожа на лице Кайна казалась неподвижной чудовищной маской, сквозь которую глянули неожиданно спокойно и чуть лукаво глаза умного и наблюдательного
Заметив сомнения Карса, настоятельница усмехнулась.
– Кайн живет у нас более десяти лет. Он изуродован, нем и может быть опасен. Но не для меня и моих сестер. Пресветлая привела его к нам в час отчаяния, Пресветлая указала путь, по которому он пойдет до конца. Кайн более не мужчина, он - орудие судьбы, ждущее своего часа.
– Понятно, - невольно смутился Карс, представив, как бы он чувствовал себя на месте того, кого только что прилюдно назвали скопцом.
А потом все мысли разом исчезли. Он стоял рядом с Марой, смотрел на заострившееся личико, на чёрные волосы, раскиданные по серой поверхности одеяла, и понимал, что должен будет её покинуть. Карс не мог ждать, пока она придет в себя. Ему следовало срочно отправляться в Маори, с помощью двоюродного брата сообщить семье, что он жив и здоров, и начать распутывать клубок интриг, конец которого тянулся с посольского двора Йаги в Плессе.
Мэтресса мягко коснулась его плеча.
– Идите. Мы теряем время, ведь мужчинам негоже смотреть на тайные ритуалы Ариссы.
Карс повернулся к настоятельнице, 'надев' одну из своих самых доверительных масок. Взял её руки в свои.
– Сейчас мне нечем отблагодарить вас, мэтресса. Но я даю слово, что если вы вытянете её с того света, монастырь не будет ни в чем нуждаться! Как только я доберусь до Маори, куда мы направлялись, я пришлю за девушкой своих людей. А сейчас велите принести бумагу и чернила. Я напишу ей несколько слов и... покину вас.
Настоятельница улыбнулась.
– Верю тебе. Скажи хоть, как её зовут? Как зовут твою любимую?
– Гирами, - не задумываясь, ответил Карс.
Мэтресса осторожно отняла ладони от его горячих пальцев и вышла. Кайн ушёл за ней. Во всяком случае, в комнате без окон стало светлее - солнечный луч упал на дощатый пол из узкого стенного проема в коридоре.
Юноша снял с шеи серебряное кольцо на кожаном ремешке. Простое, почерневшее от времени, с полустёртым изображением паука на печатке, оно не привлекло внимания похитителей Карса, а мага, способного считать ауру кольца, среди них не оказалось. Не колеблясь, надел украшение на шею женщине. Наклонился и поцеловал холодные губы, провел пальцами по её щеке, плечу, груди... Сердце сжалось. Вот оно, пребывает на грани жизни и смерти - самое необычное приключение из всех, что случались с ним ранее.
Прошелестел жёсткий небелёный лён. Настоятельница остановилась в дверях, наблюдая. Только плащ из тонкой шерсти цвета индиго отличал её от обычных послушниц, две из которых пришли вместе с ней. Карс обернулся. Молча взял лист дешёвой бумаги, чернильницу. Набросал несколько слов, свернул листок, придавил стоящим тут же чугунным подсвечником без свечи. И вышел из кельи, более не оглядываясь.
Мэтресса любезно проводила его до ворот. Указала, как кратчайшим путем выйти к тракту, шедшему к границе с Киотиссией, благословила в дорогу и заторопилась к раненой девушке.