Старый Краков
Шрифт:
Адась и шопки
Мариацкий собор когда-то был отделен от города высокой каменной стеной. Ограда прерывалась двумя воротами – со стороны Флорианской улицы и со стороны рынка. Раньше на территории храма находилось кладбище, которое решено было перенести, и правильно, ведь горожане приходят сюда не только помолиться, но и отдохнуть, поэтому печальный вид могил здесь совершенно неуместен. Примыкающая к собору небольшая Мариацкая площадь, выложенная белым камнем, как нельзя лучше подходит для воскресных прогулок. Раскинувшись с южной, теплой стороны костела, она всегда залита лучами солнца. В центре журчит фонтан, украшенный фигуркой ремесленника – копией алтарной статуи Вита Ствоша. Кроме Мариацкого собора, на той же площади, обрамляя ее, стоят костел Святой Барбары и монастырь иезуитов. Нырнув в арку, отсюда можно пройти на Малый рынок. Мягкая, лишенная суеты душевная атмосфера, звуки скрипки, аккордеона и гитары – такой можно увидеть и услышать Мариацкую площадь сегодня.
Памятник Адаму Мицкевичу был установлен здесь по желанию горожан, словно забывших о том, что великий поэт никогда не бывал в Кракове. Тем не менее жители бывшей польской столицы считают его «своим» и даже относят к национальному достоянию, наряду с Мариацким собором и торговыми рядами Сукеннице, подле которых расположена статуя.
Жизнь и творчество героя этой пластической композиции выпали на тяжелые времена. Он
Создав не один поэтический шедевр, Мицкевич решил оставить литературу и занялся журналистикой, совмещая ее с преподаванием. Его приглашали в Ягеллонский университет, но до Кракова он так и не доехал. Во время Крымской войны, прибыв в Константинополь, поэт призывал создать польские легионы для борьбы с Россией, но, не осуществив задуманного, заразился холерой и вскоре умер. Прах Мицкевича был перевезен в Краков и захоронен в кафедральном соборе на Вавеле.
В 1898 году, в год столетия со дня рождения поэта, на площади Главного рынка было решено установить памятник тому, чья дорога в Краков оказалась такой долгой. Конкурс на лучший проект выиграл Тадеуш Стрыеньский, сделавший статую с аллегорическими фигурами у подножия – Отчизны, Науки, Мужества и Поэзии. Во время гитлеровской оккупации памятник был уничтожен, а в 1955 году, в годовщину смерти поэта, его сумели восстановить в былом виде. Перед «Адасем», как называют его краковяне, назначают встречи, так же как и москвичи – у памятника Пушкину: связь между двумя великими поэтами существует по сей день.
С «Адасем» связана и другая интересная традиция – в первый четверг декабря перед ним проходит конкурс мастеров шопок, или декоративных сооружений, сделанных из бумаги и картона. Этот обычай пришел в Польшу из Италии вместе с монахами-францисканцами. В Средневековье служители каждого краковского храма накануне Рождества строили перед алтарем своеобразные декорации в виде вифлиемского хлева. Рядом с ними располагались фигурки новорожденного Иисуса, Божьей Матери, Иосифа, королей и пастухов, то есть всех, кто имел отношение к библейской истории, связанной с рождением Христа. Для привлечения верующих использовались «живые», то есть подвижные фигуры и целые группы персонажей. Разыгрываемые сценки давали простор творческой фантазии, благо представление в каждом костеле проходило по-своему, поскольку режиссеры, стараясь удивить своих прихожан, дополняли библейский сюжет и вводили новые персонажи.Приобретя фольклорную направленность, шопки покинули храмы и вышли на улицы. В рождественские дни люди брали фигурки для того, чтобы успешнее поколядовать. Предназначенные для этого шопки представляли собой целые ансамбли, в которых угадывались образы краковской архитектуры и самых выразительных ее элементов. В процессе их выполнения мастера старались превзойти друг друга, в результате создавая настоящие шедевры. Особенно преуспевали краковские резчики по камню, которые из-за сезонности своей работы имели время, чтобы заниматься творчеством. Красивые высокие (до 2 м) сооружения радовали не только детей, но и взрослых, предоставляя возможность одним ощутить себя в сказке, а другим вспомнить детство.
Теперь шопки, выставляемые и в костелах, и в домах, основываются не только на библейском сюжете, но и на народной тематике. Главными героями в них могут быть те, кого местные жители знают из легенд и сказок. Иногда моделями выступают уличные музыканты и даже исторические личности. Краков бережно хранит свои традиции, и неудивительно, что искусство создания шопок здесь достигло такой высоты. Лучшие сооружения могут быть выставлены в залах Национального музея в Казимеже, их охотно приобретают другие польские и зарубежные музеи. Краковские шопки пользуются у туристов популярностью такой же, как русские матрешки в Москве. Конкурсы на лучшую шопку устраиваются с 1937 года и проходят рядом с памятником Адаму Мицкевичу, выливаясь в настоящий праздник и для народных умельцев, и для всех горожан.Под Баранами
Костел Святого Войцеха
Архитектура Главной рыночной площади представляет собой своеобразный калейдоскоп времен, традиций и стилей. Рядом с Мариацким костелом в самом углу площади приютился скромных размеров храм Святого Войцеха, не столь роскошный с виду, зато с богатой историей. Построенный в Х-ХI веках на месте, где читал проповеди святой Войцех, раньше он был крепостью, охранявшей подходы к граду на Вавеле. Костел удобно возвышался на пригорке, к которому с западной стороны вплотную подступали болота. На протяжении своей долгой истории он несколько раз перестраивался, причем последняя реконструкция привнесла в его скромный романский облик черты барокко. Теперь в нем находится Археологический музей Кракова с экспозицией, посвященной Главному рынку.
Теперь первые этажи зданий на центральной площади Кракова занимают рестораны, кофейни, небольшие музеи и магазины. Все эти учреждения расположились в домах, построенных богатыми горожанами – жить здесь было очень престижно. В XIII–XIV веках из-за тесноты в городе, ограниченном крепостными стенами, здания возводились не меньше чем в 2 этажа, имели крайне узкие фасады и крутые двускатные крыши. Соседние дома, как правило, соединялись с помощью общего водостока. Не радуя взор красотой, такие строения легко горели, и не в одиночку, а целыми кварталами: огонь слишком легко перескакивал с одного здания на другое.
В эпоху Ренессанса при перестройке, когда изменилась форма крыши (скаты ее теперь были обращены внутрь) и возводились высокие стены с аттиками, ушли в прошлое водяные желоба и деревянные навесы над входом, что резко уменьшило число пожаров.
В XVII–XVIII веках богатые дома начали походить на дворцы. Магнаты скупали жилища обедневших горожан, превращая их в подобие итальянских палаццо. Некоторые из них сохранились до сих пор, в частности дворцы шляхтичей на Главной рыночной площади.
Дворец «Под Баранами», получивший свое название по эмблеме над воротами, поочередно принадлежал польским магнатам Потоцким, Велопольским, Радзивиллам и Острогским. В свое время он был составлен из трех готического вида мещанских домов, перестроенных и объединенных маленьким внутренним двориком. «Под Баранами» бывали такие легендарные личности, как сын Петра I цесаревич Алексей, польский князь и французский полководец Юзеф Понятовский, король Саксонии Фридрих Август. В наши дни здесь находится кабаре, где любит собираться краковская богема. При открытии заведения хозяева объявили, что лет через пять оно закроется, но кабаре действует и поныне, пользуясь большой популярностью, ведь в нем выступают самые известные польские артисты.
Почти с каждым зданием на площади связаны реальные истории либо народные предания. Особенную славу заслужил дом знатного горожанина Миколая Вежинка, который в 1364 году устроил небывалое пиршество, пригласив на него пятерых королей: Казимира Великого, короля Дании Вальдемара, императора Карла IV, короля Кипра Петра и короля Венгрии Людовика. Весть о королевском пире у простого поляка быстро разлетелась по всей стране. Даже теперь, когда нужно сказать об изысканном и щедром столе, принято говорить: «…как у Вежинка». Позже в том же доме был еще один королевский пир, на этот раз посвященный обручению Елизаветы, внучки Казимира Великого, с императором Карлом IV.В наше время тех, у кого возникает желание отдохнуть по-королевски, ждет устроенный в бывшем доме Вежинка дорогой ресторан, где, помимо частных вечеринок, устраиваются пышные приемы, порой даже с монархами.
В доме Северина Бонера, чью надгробную плиту можно увидеть в Мариацком костеле, справлялась свадьба Лжедмитрия I и Марины Мнишек. Нет, это был не союз любящих сердец, а только лишь плод политической игры. Историки писали, что своей помпезностью торжество переполошило весь Краков, поэтому на нем стоит остановиться особо и рассказать подробнее о паре незадачливых искателей приключений.
Многие летописцы единодушны в том, что человек, объявивший себя сыном русского царя Иоанна IV Дмитрием, был простым самозванцем, точнее, расстригой из монастыря и звался Гришкой Отрепьевым.
Имея авантюрный характер, умную голову и организаторские способности, этот ложный царевич сумел хоть не надолго, но стать русским царем, правда, не без помощи польского короля, у которого на восточные земли были собственные, и довольно широкие планы.
Испытывая гонения на Руси, Лжедмитрий перебрался в Польшу, пообещав принять католичество и жениться на подданной короля Сигизмунда III взамен на его поддержку. Интрига разгорелась, когда, добиваясь своей выгоды, в дело вмешался сенатор Юрий Мнишек, предложив в качестве невесты для «русского царя» свою дочь Марину. Не слишком привлекательная, зато образованная и сметливая девица отличалась честолюбием и потому не отказалась стать русской царицей.
Обручение состоялось 10 ноября 1605 года в Кракове, а весной следующего года Лжедмитрий и Марина Мнишек обвенчались.
Какое пышное было празднество! Торговки на рынке бросили работу, чтобы поглазеть на свадебную процессию. Многие удивлялись: что мог найти красавец-жених в такой дурнушке? Другие мечтали о том, что наконец-то закончится бессмысленная вражда королевских особ и войны утихнут…
Беспредельная жажда власти, как известно, до добра не доводит, но судьба дала этой парочке построить воздушные замки и взойти на русский престол. Однако царствование было недолгим и завершилось плачевно: Лжедмитрия убили, Марина Мнишек окончила свои дни в темнице.
Многие дома на площади хранят память о тех, кто оставил свой след, пусть даже грязный, в польской истории. В 1777 году несколько комнат в доме Под Орлом занимал Тадеуш Костюшко, а теперь в подвалах старого здания молодые художники выставляют свои работы в «Starmach Gallery», одной из лучших художественных галерей Польши.
Построенный в XV веке дом Под Ягненком, вопреки названию, имеет мало общего с детенышем овцы и много – с итальянским скульптором Санти Гуччи, который жил здесь, пока работал в Кракове. В Гетманском доме изначально был монетный двор, в Итальянском доме располагалась первая почта Польши, а дом Под жестью, теперь уже по свидетельству названия, принадлежал владельцам металлургических комбинатов, ведь только они могли позволить себе дорогую жестяную крышу. Сегодня Под жестью находится комиссариат полиции. Большие, похожие на витрину окна почтенного заведения придают деятельности его сотрудников прозрачность, причем в прямом смысле. Между тем краковяне шутят, что Под жестью – единственный в своем роде магазин, где можно купить полицейских, благо товар, как говорится, налицо.Фу, чертовщина!
Старый Краков овеян легендами, наделяющими таинственным смыслом каждую часть города, каждую улицу, площадь, дом и особенно подвалы. В мрачные краковские подземелья нервным людям лучше не спускаться. Огромные подвалы – порой площадью больше, чем сами здания – имеются во многих домах на площади Главного рынка. Некогда под ее булыжной мостовой скрывались склады, винокурни и медоварни, а также, как говорят, сундуки с сокровищами.
О подземельях существует немало легенд, и всякая из них связана со смельчаком, норовившим проникнуть туда, куда однажды случайно попала кухарка одного алхимика. Глупая женщина всего лишь ловила сбежавшего из-под ножа петуха, коим оказался сам черт. За то, что кухарка оставила его в живых, нечистый насыпал ей полный передник золота и велел ни в коем случае не оглядываться, пока она не выйдет из подвала. Кухарка поднялась до самого верха, но на последней ступеньке не утерпела и оглянулась. Тяжелая дверь с треском захлопнулась, отрезав любопытной пани пятку, а чертово золото мгновенно превратилось в мусор.
Эту историю приезжему поведает любой краковянин и непременно покажет прекрасное палаццо Под Кшиштофорами, в подвале которого и приключилась эта чертовщина. Построенный в 1370 году, он, подобно другим краковским дворцам, также представляет собой союз нескольких, в данном случае трех, мещанских домов. О былом великолепии особняка напоминает искусная лепнина, созданная Бальтазаром Фонтана. В свое время Под Кшиштофорами жили короли Ян Казимеж, Михаил Корыбут Вишновецкий, князь Юзеф Понятовский и русский царевич Павел. Теперь здесь находится Исторический музей, где размещена постоянная экспозиция, иллюстрирующая историю и культуру Кракова с 1257 по 1939 год. Кроме того, здесь можно увидеть самые лучшие шопки, чьи авторы стали победителями конкурсов разных лет.
«Дом Луны», как утверждают, принадлежал чернокнижнику пану Твардовскому. Легенду, точнее множество легенд о польском Фаусте помнят стены, лестницы и подземелья дворца, в котором алхимик и чернокнижник Петр Твардовский жил в XVI веке. Возможно, он существовал в действительности, ведь алхимики и чернокнижники в Средневековье не были редкостью. Непонятное обывателю занятие этих людей окружало их ореолом таинственности и дьявольской славы.
В те времена все считали, что алхимик непременно должен дружить с дьяволом, и пан Твардовский – рыцарь из знатного рода – последовал совету и променял копье на чудные книги, вызнав, какими заклинаниями можно вызвать дьявола. Однажды в полнолуние поднялся он высоко в горы, произнес заветные слова, и явился ему черт. Обещал нечистый служить пану Твардовскому, дать власть над миром и людьми, одарить богатствами, если тот продаст ему свою душу. Пан Твардовский подписал договор, скрепив его своей кровью. С тех пор стал чернокнижник самым могущественным человеком. По первому требованию выполнял бес пожелания пана: высек пещеру на Предгорье, которая и поныне называется гротом Твардовского, со всей Польши собрал залежи серебра и сложил их в Олькуше под Краковом, немного присыпав землей – теперь здесь известное месторождение драгоценного металла. Подле Песковой скалы перевернул черт огромную гору острием вниз, чем дал повод назвать ее Палицей Геркулеса.Сам Твардовский, почуяв бесовскую силу, использовал ее, как хотел: летал на петухе в замок к королю, чтобы колдовскими трюками развлечь и позабавить его, плавал на лодке без весел и паруса по Висле против течения. Конь, который нарисован на вывеске трактира, служил ему верным скакуном. Была у пана Твардовского жена – красавица, торговавшая глиняными горшками на Главном рынке. Хороша была, но ужасно сварлива, и боялся ее не только супруг, но и дьявол.
Когда пришла пора чернокнижнику расплачиваться за чертовские услуги и полученные знания, тот сам явился за ним и забрал известно куда. С XVIII века недалеко от Гродских ворот стоит дом, стены которого изрезаны глубокими трещинами, а над окном зияет большая дыра как свидетельство того, что именно отсюда черт тащил пана Твардовского в преисподнюю. Однако, пролетая над Краковом, глянул несчастный вниз – на город, на королевский замок Вавель, на старую рыночную площадь, на башни Мариацкого собора, – и все это сверху показалось ему необыкновенно красивым. Дрогнуло сердце у пана чернокнижника. Вспомнил он свои молодые годы, когда был свободен и счастлив и не думал налаживать и без того хорошую жизнь с помощью черта. Опечалился Твардовский и вслед уходящей от него Земле запел песню, услышанную в детстве от матери и оказавшуюся сильнее любых заклинаний.