Старый Петербург. Адмиралтейский остров. Сад трудящихся

Столпянский Пётр Николаевич

Таково единственное описание Петровского Исаакиевского собора, это описание поражает какой-то бессвязностью, бессистематичностью рассказа, свойства, которыми обыкновенно не отличался Богданов, наоборот, он всегда точен, лаконичен и ясен; в описании Исаакиевской церкви он хотя и щеголяет вершками в размерах, но общее впечатление от его рассказа более чем странное. Разгадка очень проста, — описывал Исаакиевскую церковь Богданов не с натуры, так как в натуре ее не было, а со слов и с проекта, который был составлен при Петре.

Мы уже видели, что до 1720 года церковь почти не строилась, а в 1733 году [494] был дан указ об окончании постройки собора Исаакия Далматского — следовательно в 1733 году постройка собора была не закончена, а 21 апреля 1735 года была «гроза, во время которой Исаакиевская колокольня зажглась» [495] , а 26 июля 1735 года «разбиты молнией часы Исаакиевского собора» [496] , все это, вместе с указом 18 июня 1736 года «о бытии в церкви св. Исаакия Далматского только 1 пределу, о писании образов таким же мастерством, как в Петропавловской церкви и о достройке каменной ее колокольни» [497] , позволяет чуть ли не категорически утверждать, что ранее конца 30-х и начала 40-х годов XVIII века церковь не была готова, но этот законченный вид дал ей П. Трезини, который был назначен 4 июня 1735 года быть при строении [498] . Но и эта постройка велась, видимо, плохо, так что 29 октября 1753 года [499] пришлось назначить освидетельствование собора; во време этого освидетельствования было высказано предположение, что церковь следует перенести,

но с этим предложением не согласилась высочайшая власть —17 декабря 1757 года [500] состоялось «Высочайшее повеление о непереносе соборной Исаакиевской церкви на другое место, но о поправлении, укреплении и отстройке таковой на прежнем». Высочайшее повеление нужно было исполнить, но в данном случае устроили так, что 10 апреля 1759 года [501] появилось новое высочайшее повеление об освидетельствовании фундамента Исаакиевской церкви для определения возможности продолжения работы по постройке колокольни» — ясно, что колокольня как она была не достроена после пожара, так и оставалась. Это освидетельствование хотя и вызвало новое высочайшее повеление от 16 марта 1760 года «о поновлении Исаакиевской церкви с постройкою колокольни» [502] , но к концу года призвали архитектора Чевакинского [503] , который подтвердил необходимость разобрать церковь — и это решение было уже бесповоротное: 3 июля 1761 года появилось первое объявление [504] : «Исаакиевскую соборную церковь желающим разобрать совсем и с фундаментом явиться в дом бывшего канцлера у определенного к строению той церкви полковника Шамшева», торги на разборку назначались несколько раз, но уже 30 ноября 1761 года [505] «сим объявляется, что хотящие на возвышение улиц брать находящийся от разломки старой Исаакиевской соборной церкви щебень» должны были обращаться к тому же полковнику Шамшеву».

494

Описание дел Сенатского Архива, т. II, № 1574.

495

С. П. В., 1735 г., стр. 274.

496

Историко-статистическия сведения, т. I, стр. 44.

497

О. Б., № 5519.

498

Старые Годы, 1911 г., стр. 27.

499

Историко-статистические сведения, т. VI, стр. 9.

500

О. Б., № 10969.

501

О. Б., № 11319.

502

Петров, стр. 613.

503

Грабарь, в. XV, стр. 250.

504

С. П. В., 1761 г., № 53.

505

С. П. В., 1761 г., № 96.

Все несчастие со вторичною постройкою Исаакиевского собора заключалось в том, что недостаточно позаботились об основании. Строили церковь чуть ли не на самом берегу Невы, где было сплошное болото, и не укрепили достаточно фундамент и не возвысили почву от постоянных наводнений. Вследствие слабого фундамента происходила неравномерная осадка здания, пытались этому горю помочь устройством контрфорсов, галлерей вокруг здания, но все эти паллиативы не достигали и не могли достигнуть цели — церковь была обреченною. Но когда ее начали разбирать, то не оставили мысли построить её на том же месте, для этого повелели «укрепить берег Невы у Исаакиевской церкви» [506] , но Елизавета Петровна умерла, новый император Петр III относился довольно индифферентно к православным церквам, считая их одною тяжелою формальностью и с легким сердцем издал «высочайшее повеление о строении вновь Исакиев ской церкви на площади против Адмиралтейского луга» [507] . Это повеление датировано 28 марта 1762 года и является, таким образом, основною датою для третьей Исаакиевской церкви, которую должны были соорудить по проекту Ринальди. 2 марта 1764 года Екатерина II распорядилась «об устройстве модели Исаакиевского собора под наблюдением архитектора Виста и об отпуске ему 68 р. на покупку инструмента для исполнения порученного дела [508] — модель исполнялась значительный промежуток времени, и только 20 апреля 1770 года, т.-е. через 6 лет, публика Петербурга была оповещена [509] , что с 20 числа сего месяца от 10 до 2 часов показываема будет публике новостроящейся Исаакиевской соборной церкви модель. Так же и вновь найденные на Ладожском и Онежском озерах разные российские мраморы и модели же тех гор с натуральным изображением, из коих оные мраморы достаются, желающие оное видеть, являться могут при конторе строения Исаакиевской соборной церкви». — Это известие, насколько нам известно, нами впервые извлеченное, имеет большое значение, так как им устанавливается точно дата начала разработки российского мрамора. Приказав сделать модель церкви по проекту Ринальди, Екатерина II назначила 21 февраля 1765 года [510] срок для начала строения на апрель 1765 года, затем 8 марта того же года [511] архитектор Вист был назначен в помощь «архитектору Ринальдио» при строении Исаакиевской церкви и наконец 19 марта [512] «о препоручении находящегося при строении Исакиевской церкви полковника Шамшева со всею при нем командою под главную дирекцию генерал-полицмейстера Чичерина» — этими распоряжениями Екатерина II установила как административный, так и технический надзор — а 19 января 1768 года появилось распоряжение «об изготовлении мрамора и дикого камня для Исакиевской церкви» [513] . Этим узаконением генерал-поручик граф Брюс должен был взять на себя заведывание добычею мрамора в Кексгольмском уезде в погосте Сердобольском и Русколеском; при каменоломнях должно было устроить шлифовальные мельницы [514] .

506

Бывший Архив Морского Министерства, Указы Адм. Кол., № 31 (II), лл. 272, 347.

507

О. Б., № 12087.

508

Сенатский Архив, т. XIV, № 58.

509

С. П. В., 1770 г., № 32.

510

Сенатский Архив, т. XV, стр. 141.

511

Сенатский Архив, т. XV, стр. 181.

512

Сенатский Архив, т. XV, стр. 200.

513

П. С. 3., № 13066.

514

Петров, стр. 754—755.

В течение 4 лет на этих каменоломнях должно быть добыто достаточное количество мрамора, расход выражался в 240.760 р. — но все эти предположения так и остались предположениями, добывание мрамора затянулось, причем особенно затруднительна была перевозка его через Ладожское озеро; нередко случались аварии — 31 января 1783 года вызывались желающие взять на себя работы по подъему в Ладожском озере галиота с мрамором для Исаакиевской церкви [516] .

Торжественная закладка церкви произошла 8 августа 1768 года [517] , и затем потянулись бесконечные ассигнования и доасснгнования средств на постройку этой церкви, причем значительны ассигнования, производимые из кабинета. Вот далеко не полный перечень их: 11 сентября 1772 года [518] — 10 т. р., 15 мая 1773 года тоже 10 т. р. [519] ; 15 января 1774 года — 40 т. р. [520] ; 30 октября 1774 года — 10.655 р.

516

С.

П. В, 1783 г., № 9.

517

С. П. В., 1768 г.. № 69.

518

Бывший Архив Министерства Двора, опись 352/1343, д. 34, л. 125.

519

Там же, дело 35, л. 93.

520

Там же, дело 36, л. 33.

43 коп. [521] ; 24 августа 1783 года [522] — 30 т. р.; 17 июля 1786 года [523] — на продолжение строения церкви 50 т. р., но несмотря на обилие средств, постройка шла очень медленно, и к концу жизни Екатерины II [524] было построено только основание здания, ни купол ни колокольня еще не начинались. Одним из первых распоряжений Павла I было «упразднение конторы Исаакиевской церкви [525] и приказание доделать верх собора кирпичем». Постройка пошла усиленным темпом, и 30 мая 1802 года [526] произошло освящение Исаакиевской церкви, про которую современники составили эпиграмму:

521

Там же, дело 36, л. 149.

522

Там же, дело 45, л. 289.

523

Там же, дело 48. л. 241.

524

Бывший Архив Министерства Двора, опись 1/2075, лл. XIV, № 7, очень интересный план места и строения Исаакиевской церкви.

525

Бывший Архив Морского Министерства, Указ Адм. Кол. № 63 (II).

526

С. П. В., 1802 г., стр. 1192.

Двух царствований памятник приличный Низ мраморный, а верх кирпичный.

Весьма понятно, что такая постройка не могла удовлетворить императора Александра I, и 26 июля 1819 года была сделана закладка нового Исаакиевского собора по проекту Монферана на месте ранее построенного при императрице Екатерине II архитектором Ринальди собора, части стен которого вошли в план нынешнего собора [527] . Постройке собора предшествовала, как это было и с Екатерининской Исаакиевской церковью, выставка модели. Сохранилось очень любопытное современное описание этой модели [528] . «Любопытство публики обращено теперь на модель новой Исаакиевской церкви, показываемую каждую среду в доме Шмита, что у Семеновского моста на Фонтанке. В день сей и сам архитектор г. Монферан бывает притом для объяснения подробностей г-м посетителям». Модель поставлена на огромном столе из красного дерева, который раздвигается помощью пружины на две равные половины и дает возможность любопытствующим видеть самую внутренность храма. Церковь представляет огромное четырехугольное здание, украшенное сверху пятью главами, а с двух сторон портиками наподобие знаменитого Римского Пантеона. Она будет иметь в длину 234 ф. 6д., в ширину 177 ф.. 4 д., в вышину 207 ф. 8 д. Сверх того, средняя глава будет иметь 84 ф. 4 д., что составит с церковью 295 ф., а с крестом, который сам по себе 18 ф. — 313 ф., следовательно, вышина средней главы будет почти равна колокольне Ивана Великого. По совершению сего здания только два храма в Европе — св. Петра в Риме и св. Павла в Лондоне будут превышать его огромностью.

527

Неделя Строителя, № 43, стр. 237.

528

Отечественные Записки, 1820 г., т. II, стр. 215.

Исаакиевская церковь обложена будет снаружи полированными плитами из белого мрамора, найденного неподалеко от Ревеля, а внутренность украсится разного рода и цвета мраморами, в том числе и тем, коим обложена была доселе старая мраморная Исаакиевская церковь. Портики будут иметь по 16 столбов коринфского ордена, из коих каждый вышиною 56 ф. (8 с.) из цельного превосходного гранита, добываемого на одном финляндском острове. Капители их и базы (основание) будут из бронзы — сей размер во многом превосходит меру столбов Римского Пантеона, которые вышиною 46 ф. 9 д. 11 линий и двумя саженями более колонн Казанской церкви. Главы окружены будут мраморными колоннами же сего же ордена и покрыты бронзовыми, вызолоченными листами. Алтарь представит соединение богатства и великолепия по части живописи, скульптуры и бронзы; но более всего украшен будет единственными осьмыо столбами из зеленой сибирской яшмы — вышиной в 10 ф. и четырьмя из несравненного порфира в 4 ф. 2 д., кои уже и привезены из Колывани и Екатеринбурга. Внутренность сводов покроется богатейшими рамчатыми узорами и живописью. Пол будет из разноцветных драгоценных мраморов — вокруг церкви обнесется невысокая решетка с приличными скульптурными изображениями святых и урна для освящения в торжественные ходы и праздники.

Уже за несколько лет пред сим Государь Император предполагал перестроить Исакиевскую церковь. Многие проекты по сему предмету представлены были Его Величеству г. Монфераном, и наконец Государь изволил принять и утвердить вышеописанный. Вследствие оного в 1819 году Июня в 26 день положен первый камень обновления сего храма с начертанною по высочайшему повелению на Российском языке следующею надписью: «Сей первый камень обновления положен в лето от Р. X. 1819 в 26 день месяца Июня царствования же Императора Александра Первого в 19 лето. При основании храма, начатого его Великою Прародительницею Екатериною II во имя святого Исаакия Далматского в 1768 году». По сему проекту Монферана большая часть старой церкви должна остаться невредимою и войти в состав нового здания, так что и внутренность расположена сообразно первоначальному ее чертежу, сделанному архитектором Ринальди, по коему она однако ж за кончиною императрицы Екатерины II не была проведена к окончанию. Без сомнения известно всякому, что храм сей воздвигнут Екатериною в память дня рождения избранного ею героя, Петра Великого.

Перед входом в комнату, где поставлена вышеописанная модель, можно видеть для сравнения и модель старой церкви. Кроме несравненно изящнейшей отделки первой перед второю, г. Монферан умел и побочными предметами придать особый блеск своему произведению. Комната, в которой она поставлена, украшена картинами, а по полу натянут богатый ковер, что распространяет какую-то приятную мрачность — и вот искусство, особенный дар иностранцев, которое мы, Русские, еще у них не переняли!

Прошедшего Июня г. МонФеран напечатал великолепное издание всем своим проектам, относящимся до сего здания, с кратким описанием оных на французском языке».

В этом описании все характерно, все переносит нас в столь отдаленную эпоху, особенно хороши мелкие описания — «этот богатый ковер, положенный в комнате, где показывалась модель, и распространяющий какую-то приятную мрачность!» — Как мог этого достигнуть ковер, конечно, секрет автора описания, достопочтенного Свиньина.

Мы считаем необходимым в дальнейшем привести в хронологической последовательности те статьи и заметки, которыми сопровождалась постройка Исаакиевского собора в Николаевское время. Нам кажется, что только дословною передачею возможно будет хоть отчасти восстановить то настроение, ту психологию, которую переживали наши предки. В этих выписках столько колорита того времени, такие драгоценные подробности, едва уловимые штрихи, что, мы думаем, читатель не посетует на нас за несколько страниц старых выписок. Из них мы видим, что против Монферана была значительная оппозиция, что ему приходилось не только строить, но и отклонять те интриги и стремления подкопаться, к которым так склонны были в прежнее время. Первое описание относится к 1830 году [529] : «Со времени сооружения Александровской колонны, строение Исакиев ского собора продолжается с такою деятельностью, что по исте чению немногих лет столица наша может славиться сим зданием, одним из прекраснейших в Европе (здесь пока говорится очень скромно, но в дальнейшем эта скромность откинута как излишняя). Летом ежедневно занимаются сим строением по 3 т. человек. Здание сие исполинскою огромностью материалов и вообще преодолением величайших затруднений возбуждает всеобщее удивление. Не упоминаем о множестве мрамора, подвозимого беспрерывно. За несколько дней перед сим выгруженно на берег 9 огромных гранитных цилиндров, из коих вытесываются колонны для внешнего украшения купола. Колонны сии цельные, числом 24, имеют в вышину 42 фута. 15 уже привезены водою. За остальными направлены суда, приводимые в движение пароходами. Огромные леса, которыми окружено здание, не позволяют еще судить о красоте исполненных доныне работ, но отчасти, видя исполинский мраморный антаблеман, портики длиною в 20 сажен с 48 гранитными колоннами с бронзовыми базами и капителями, можем, без преувеличения, заключить, что доныне нет ни одного здания новых времен, в котором было бы столько богатства и величия, как в сем храме».

529

Северная Пчела, 1836 г., стр. 525.