Стать человеком

Беркеши Андраш

Когда Лонтаи подошел к машине, из нее с улыбкой выглянул секретарь партбюро полка майор Арпад Бакош.

— А, это ты? — приветствовал майора Миклош, усаживаясь в машину рядом с ним, и приказал водителю: — Поехали!

— Сейчас, — ответил водитель, усатый мужчина средних лет. Включив освещение, он что-то записал в путевой лист, а затем спросил: — Товарищ майор, куда поедем?

— Улица Иштенхеди, три, — назвал адрес Бакош, а когда машина тронулась, повернулся к Миклошу и объяснил: — Мы заедем

за лейтенантом Ковачем.

— Это за каким Ковачем?

— А высокий такой, в очках. Он командир той роты, где служит сын Варьяша.

Офицеры закурили.

— Мы вместе приехали в Будапешт, — продолжал майор. — Ковач приезжал в столицу по семейным делам, а я на конференцию секретарей...

— И откуда же тебе стало известно, что я еду в Кевешд?

— Да вот узнал... Позвонил в полк, а дежурный мне и сказал: мол, завтра инспекторский смотр. Спрашиваю: «Кто к нам приедет от ПУРа?» Отвечают, что подполковник Миклош Лонтаи. Остальное дело организации. Вчера вечером я звонил тебе. Где ты был?

— Я вернулся домой почти в полночь. — Подполковник взглянул на часы и спросил: — Успеем?

— Успеем, еще и позавтракать время останется.

Когда машина подъехала к дому Ковача, лейтенант уже ждал ее у ворот. Рядом с ним стояла Ева в пальто, из-под которого виднелась пижама.

— Вот это жена! — восхищенно воскликнул Миклош.

Офицеры представились друг другу. Ева приветливо улыбнулась, а Ковач остался серьезен. Он попытался отослать жену домой: утро было холодное, и она могла простудиться.

— А вы разве не едете в Кевешд? — спросил у Евы Бакош.

— Пока нет.

Лейтенант сел рядом с водителем. Дождавшись, пока Ева вошла в подъезд, водитель нажал на акселератор.

Бакош сразу начал расспрашивать Ковача, все ли он уладил. Из их разговора Миклош понял только одно — что между лейтенантом и его супругой что-то произошло.

— Сколько лет вы женаты? — поинтересовался майор у Ковача.

— Без малого три года.

— А я уже пятнадцать лет несу эту ношу, — шутливо сказал Бакош. — Пятнадцать лет — это срок! А вот товарищ подполковник умнее нас с вами, лейтенант. Он молод, имеет квартиру и свободен как птица.

— Рано или поздно и я окажусь в вашем лагере, — парировал его замечание Миклош.

Ковач молчал. Он закрыл глаза и в тот же миг увидел перед собой красивое лицо Евы...

Навестить ее он решился не сразу, а лишь после долгого раздумья.

— Я все знаю, — заявил он Еве с порога. — Варьяш мне обо всем рассказал. Произошло досадное недоразумение.

Теща, увидев зятя, так обрадовалась, что бросилась ему на шею.

— Оставь нас одних, мама, — попросила ее дочь. — Нам нужно серьезно поговорить.

— Ты надолго? — поинтересовалась теща уже от двери.

— Точно еще не знаю, — неопределенно ответил лейтенант. Он чуть было

не сказал, что все будет зависеть от Евы, но сдержался и лишь смущенно улыбнулся.

Теща вышла, оставив супругов вдвоем. Ева была так смущена неожиданным приездом мужа, что даже не предложила ему сесть.

— Что же, тебе и сказать мне нечего?.. — обиделся Петер. — Знаешь, я люблю тебя и готов забыть обо всем... Но так жить я не могу.

— А Марика тебе уже надоела?

— Какая Марика?! Это сплошное недоразумение... — Он попытался улыбнуться: — Уверяю тебя, она не имеет ко мне никакого отношения и никогда не имела...

— Зачем ты лжешь, Петер? Ты же ждал ее в тот день, мясо еще жарил... А меня, можно сказать, выгнал из дома...

Ковачу пришлось долго рассказывать о своих отношениях с учительницей, пока он не сумел убедить жену в том, что говорит правду. Наконец он заметил, что Ева как-то размякла, и очень обрадовался этой перемене. Но следы печали на ее лице так и не исчезли.

— Прости меня, — тихо промолвила она.

— Ты же видишь, я приехал...

За ужином оба пребывали в хорошем настроении. Убедившись, что супруги наконец-то помирились, засияла от счастья и теща. Они оживленно беседовали обо всем, за исключением собственного будущего. Ева сообщила, что работает в отделе технической документации проектного института, а по вечерам берет уроки черчения — она намеревается поступить в институт, на вечернее отделение. Коллектив у них в отделе подобрался хороший, и она трудится с удовольствием.

С волнением слушая рассказ жены, Ковач ломал себе голову над тем, есть ли у нее кто-нибудь. В конце концов он не выдержал и спросил об этом.

— Никого у меня нет, — ответила Ева. — В тот день я была так раздражена... А с тем парнем, твоим солдатом, я начала флиртовать, чтобы досадить тебе. Не знаю, бывал ли ты в таком состоянии, когда душа и тело находятся в разладе и ты не в силах примирить их. Я просто ненавижу себя за тот случай...

Ночь они провели вместе. И любили друг друга с такой страстью, которой, казалось, никогда раньше не испытывали. Однако о будущем не говорили, чему Ковач был несказанно рад. И все-таки, несмотря на их обоюдную тактичность, пришло время, когда молчать стало невозможно.

Первым заговорил Ковач. Он обнял Еву и спросил:

— Поедешь со мной?

— Я тебя очень люблю, но обратно не вернусь: я не хочу, чтобы ты оставался военным.

— Ева, дорогая, давай постараемся понять друг друга, давай найдем оптимальное решение...

— Не продолжай... — заплакала она. — Я очень страдаю без тебя, невыносимо страдаю, но если вернусь обратно, мне конец... Если бы была война, я бы слова не сказала, ждала бы твоего возвращения, и все, однако постоянно ждать тебя сейчас, в мирное время, не хочу...