Стать последней
Шрифт:
И веселье как рукой сняло. Я недооценила отношение Криита к Дааре. И потому сказала твердо:
— Ничего не было. Я тебя разыграла. Дальше поцелуев дело не зашло.
Он даже не удосужился расслабленно выдохнуть — вот и облегчай после этого другим душу!
— Теперь я окончательно перестал сомневаться, что поступил правильно. Поцелуев?!
— Ну да, будто ты сомневался! Ты ведь мнишь себя единственной истиной!
— Молчи, Даара, просто молчи, — и неожиданно сам рассмеялся. — Но император-то что в тебе нашел?
Я вскрикнула возмущенно, но эту тему развивать не собиралась, потому что женская гордость очень страдала от правды: император ничего во мне и не находил. Его знахарь подтвердил, что я не собираюсь причинять никому вреда, и избалованный любитель женщин, самый важный член Большой земли просто закинул удочку. Дальше уже я подыграла. Если бы сказала твердое «нет», то вряд ли император продолжал бы интересоваться диковинной зверушкой. Ну или не так явно.
Мы шли весь день, пересекая небольшие ручьи. Теперь погони уже можно не бояться — слишком большое расстояние, особенно если не знаешь, в каком направлении искать. Остановились затемно. Кухонный нож — плохое оружие для охоты, но на ужин нам хватило кореньев и ягод. Завтра нужно будет присматривать на деревьях гнезда, к этому времени в некоторых уже должны быть яйца. Или все же делать остановки для охоты.
Криит много размышлял вслух о возможности достижения мира, но никак не мог придумать способа. Я тоже не могла — радовалась хотя бы тому, что он вообще об этом думает. Если Криита удастся убедить, то и с остальными бесами появится надежда.
Костер разводить не стали, чтобы не привлечь к себе внимания, а ночь достаточно теплая — не обмерзнешь. Но чуть позже заморосил холодный дождь. Мы перебрались под дерево с самой густой кроной. Непривыкшее к резким похолоданиям тело мелко потряхивало. Зимой бесам в наших краях вообще делать нечего, разве что увешаться шкурами с ног до головы.
Я прижалась к теплому плечу Криита. Все равно ведь сидели близко. Но он странно дернулся, отстранился, а потом вдруг посмотрел на меня. Из-за дождя стало так темно, что даже глаз не видно.
— Даара… Не проклинай меня за то, что я скажу. Но когда ты так близко, я начинаю забывать, кто ты.
— Что ты имеешь в виду?
Хотя подсознательно я понимала — тело улавливало малейшие изменения в нем: более тяжелое дыхание, напряженный голос.
— О том, что иногда… очень редко я начинаю ощущать странное желание. К тебе. Прости меня за это.
Мой шепот напряжения никак не снижал:
— Тогда зачем ты это говоришь? Сын вождя, ты мог бы это скрыть.
— Потому что прямо сейчас оно изнутри давит так сильно, что я не смог промолчать. Теперь, когда ты знаешь, можешь высмеять меня.
Смеяться мне теперь хотелось меньше всего. Надо просто придумать и сказать что-то такое, после чего Криит перестанет переживать на этот счет. Или окончательно забудет про границу между ним и Даарой. От последней мысли внизу сладко заныло, но я не собиралась быть той, кто толкнет Криита на безумие.
Откинулась спиной на ствол, и Криит одновременно сделал тоже самое. В темноте мы просто случайно коснулись друг друга. Ничего специального, но это касание будто что-то взорвало. Я бы хотела убрать руку от его руки, но думала теперь только о том, что прикасаюсь к его коже. И Криит тоже напрягся, а потом положил свою ладонь на мою. Я повернулась, чтобы сказать то самое важное, которое еще не придумала — и, возможно, именно мое движение выхлестнуло из него остатки контроля.
Криит резко развернулся, перехватил меня за плечи, потом ладонями обхватил лицо. Задыхаясь, очень быстро наклонился и нашел губы. Я открыла рот, принимая его вместе со всей страстью. Он целовал не так, как целовал Тали. Нервно, не позволяя даже отвечать. Его руки переместились на спину и вжали меня с такой силой, что Тали закричала бы от боли. Я и не поняла, как оказалась спиной на земле, а он все никак не мог оторваться от моего рта.
Тело у Даары отзывалось не так быстро, как у Тали. Возбуждение наступало не от его действий или предвкушения, а лишь как реакция на необузданный напор мужчины, которого я хорошо знала в этом плане и желала сама. Криит раздавливал меня, сжимал грудь сквозь платье, не рассчитывая силы. Но от этого хотелось только стонать. Возможно, я выгнулась навстречу, потому что он вдруг замер. Сбивающимся голосом прохрипел прямо в рот:
— Останови меня… я… сам… останови и прокляни за…
Я хотела его. Даже в таком неподатливом теле хотела. Но его просьба была сродни последней мольбы о помощи. Он просто не сможет себя простить. Я уверенно уперлась руками в его грудь, хотя желала обхватить и прижать к себе еще теснее.
— Одумайся, сын вождя! Отпусти. И через два мгновения мы навсегда об этом забудем.
Но он так и лежал на мне, теперь уперев локти в землю. Пытался дышать ровнее, хотя возбуждение его отпускало медленно.
— Еще немного… Еще совсем немного и отпущу.
Криит явно не будет больше напирать — сейчас только с мыслями соберется.
— Сын вождя, — сказала намного спокойнее. — Не считай себя из-за этого сумасшедшим. Мы очень много времени проводим вместе, и ты недавно потерял Тали. Это просто нервы. Эмоции не всегда выплескиваются так, как мы хотим.
— Я не потерял Тали — я ее убил. Знаю, что ты права… — теперь и его голос стал ровным. — И постараюсь думать так. Мои эмоции… А твои, Даара? Твои эмоции тоже неправильные?
Я только открыла рот, как он тут же перекатился на спину, оставив в моем теле вяжущее ощущение пустоты. Сказал бегло:
— Не отвечай! Перерождением молю, не отвечай. Если узнаю, что и ты… так же, потом меня уже ничто не остановит.
Я глубоко вдохнула.
— Дождь кончается, Криит. А мое платье в грязи. Давай разведем костер. И больше никогда друг друга не коснемся.
Последние, уже совсем редкие капли, попадали на лицо.
— Я не люблю тебя, Даара. Просто чтоб ты знала.
— Я тоже не люблю тебя, Криит. И потому не вижу ни одной причины, чтобы нам об этом вспоминать.
— Спасибо.
Глава 18. Напряжение
И все же утром напряжение ощущалось. Мы старательно избегали взглядов и шарахались друг от друга, едва случайно сблизимся. Огонь внутри уже разгорелся, нужны дополнительные усилия воли, чтобы его игнорировать. Я и не думала раньше, что бесы способны смущаться. Но это было похоже на смущение больше, чем на что-либо другое.