Стать последней
Шрифт:
Покрутилась. В каждом движении скрытая энергия, грация, но совсем без жеманства, как у диких полосатых кошек. Те тоже грациозно могут тянуться на солнышке, а потом за миг сжаться и разорвать жертве горло. Пожала плечами — может, и не зря фаворитка прискакала метить территорию. Будь я мужчиной, то непременно обратила бы внимание на такую необычную женщину.
Слуги позвали меня присоединиться к ужину в общей столовой. Похоже, я тут в самом деле играю роль почетной гостьи. За столом сидели и генералы, и советники — всего собралось десять человек, включая фаворитику, которая разместилась поближе к императору и не сводила с него влюбленных глаз.
Я просто села на свободное место и перетерпела несколько заинтересованных взглядов.
— Ваше величество, — щебетала девушка, — мы можем хотя бы во время трапезы не говорить о делах? Генерал Грагх, подливайте еще вина!
— Конечно, конечно, дорогая, — мужчина с другого конца стола на нее даже не взглянул и к графину не потянулся. — Так что, ваше величество, может, все же рискнуть с ультиматумом?
Император размышлял, подперев рукой подбородок:
— Верховный вождь скорее будет наблюдать, как с его сына сдирают кожу, но на сделку не пойдет. Так что не знаю, генерал. Честное слово, пока не знаю.
— Но воительница Даара отчасти права, — сказал другой, который тоже присутствовал при первом разговоре, но тогда молчал. — Пусть у них всего три тысячи воинов, но каждый из них вырос в битве. Я уверен, что плохой мир в этом случае лучше доброй ссоры.
— Ты мудр, советник, — посмотрел на него император. — Но хватит ли твоей мудрости для идеи, как сейчас, из этой самой точки, прийти к миру?
— Не знаю… Посадить сына вождя за этот же стол и говорить с ним, говорить, пока и он не придет к той же мысли.
— Абсурд! — закричал другой. — Он ведь сын вождя!
— Но великая Даара сидит сейчас тут. Она не стала нам другом, но уже и не враг. Можно хотя бы попытаться…
Один из генералов глянул на меня и вскочил на ноги:
— Сейчас надо решать! Если войну мы не остановим, то благодаря новым сведениям знаем, что основные силы придут позже. Предлагаю разгромить для начала лагерь на берегу, хоть немного облегчить себе задачу!
— Сядьте, генерал, и тон сбавьте, — спокойно сказал император. — На берегу у нас нет шансов. Там ведь вообще никаких укреплений.
Тот вмиг успокоился и рухнул обратно на стул, заговорил тише:
— Тогда разгромить лагерь и отойти в первый крупный город на пути бесов?
— Возможно, это лучший план, — кивнул советник. — Но не зря ли мы делаем ставку на укрепления. У них ведь шаманы!
— Вот потому я до сих пор и не знаю, что делать, — ответил ему император.
— А может, хотя бы за трапезой не будем говорить о делах? — взвизгнуло у него под боком. — Кому вина, бравые мужчины?
Похоже, самого императора она не раздражала вовсе. Он смотрел на нее с мягкой улыбкой. А когда смотрел на меня — то глаза едва заметно прищуривались. В таком взгляде нет легкого веселья, но много другого, непонятного. И поймав мой, вдруг сказал:
— А ты что думаешь, великая Даара.
— Думаю, что сначала надо рассмотреть возможности достижения мира. Если вы разгромите лагерь, то потом уже ничего не остановите. Заберете сотни жизней, положите там же сотни своих. Но после для разговоров места не останется.
Глаза сощурились еще сильнее:
— И ты уверена, что четвертый сын вождя может хоть что-то изменить?
— Не уверена, — я не могла соврать. — Но я бы рискнула.
— Тогда мы потеряем время! — снова взметнулся вверх генерал и тут же осел обратно под взглядами остальных.
Судя по всему, тут мало кто желал немедленно перейти в атаку — это сообщество нельзя было обвинить в бездумной кровожадности. Но и я не могла сказать, какой путь верный. Верховного вождя не знала вовсе, но уже создалось впечатление, что хитрая черная лисица столкнулась обезумевшим медведем. Лисица быстра и осторожна, а медведь прет напролом, не оглядываясь. И разве хитрая лисица не отхватила бы медведю лапу, появись у нее такая возможность? Разве сложно предположить, что у лисицы не будет ни единого шанса, если медведь поймает ее всеми четырьмя лапами? И я между ними. И тысячи беззащитных людей между ними.
— Ваше величество, — кажется, я перебила щебетание девушки, но не стала останавливаться. — А я могу встретиться с сыном вождя?
— Он жив и здоров, добрые духи свидетели. Что еще тебе нужно знать, Даара?
— То есть нельзя?
— Не сейчас. Сын вождя пока не произнес ни слова, и потому я понятия не имею, что у него в голове. Скажу больше — сильно сомневаюсь, что знаю наверняка и про твои мысли. И потому пока не хочу, чтобы вы встречались. Позже. Прости меня за предосторожность, прекрасная Даара.
Я кивнула. Прекрасная Даара? В его слишком пристальном взгляде точно был только стратегический интерес? Я видела подобные взгляды, когда была прекрасной Тали.
В предположении я не ошиблась. Почти сразу после меня в мою спальню вошел император. Под освещением тусклых лампад с горящим маслом он выглядел еще более красивым.
— Ваше величество?
— Хочу поговорить с тобой наедине, Даара. Ты не против?
Вообще-то, сам его приход сюда уже означал, что он не боится меня. Не подозревает в скрытом желании подобраться и убить. Но большой вопрос: а убила бы я его сейчас, если бы не проклятие?
— Слушаю.
Он подошел ближе, остановился всего в шаге. Я была высокой, он лишь немного выше.
— Криит, четвертый сын вождя, твой любовник?
Я оторопела от неожиданного вопроса:
— Нет… Но я верная его сторонница и отлично его знаю! И считаю, что…
Императору сейчас не было интересно, что я там считаю про Криита. Уже по гнетущему напряжению было ясно, куда повернет разговор:
— Хорошо.
— Почему?
— Потому что с тех пор, как ты вошла в резиденцию, я думать не мог ни о чем другом — была ли ты его любовницей, прекрасная Даара. И как бы этот факт отразился на моем решении относительно его судьбы.