Статьи по общему языкознанию, компаративистике, типологии
Шрифт:
Разумеется, ничто не препятствует тому, чтобы констатировать, например, в аффиксе lar/ler или венг. hez/hoz/h"oz наличие альтернации. Однако вопрос о фонологическом статусе сингармонизма не становится от этого более ясным. Представленное таким образом чередование остается фактом сегментного уровня, экспланаторные возможности которого ограниченны в силу его принципиальной линейности. Для более глубокого проникновения в существо фонологического процесса необходим и неизбежен выход за пределы линейности и сегментности.
Осуществляя в этом направлении анализ тюркского сингармонизма, А. А. Реформатский постулирует две корневые «фонемы» – широкую и узкую, тембровые признаки и признак лабиализации в которых
Отсюда уже один шаг до вывода, которого А. А. Реформатский, однако, не сделал и который сформулирован Н. А. Баскаковым: «Строгая симметрия в противопоставлении гласных фонем позволяет установить для типичной структуры вокализма тюркских языков наличие одной фонотемы» [Баскаков 1965]. И хотя А. А. Реформатский продолжает говорить о двух вокалических подсистемах и о фонологической доминации корня над аффиксом, это следует расценивать скорее как дань традиционному словоупотреблению, чем как выражение понимания рассматриваемого явления, поскольку все существо его рассуждений и в цитируемой, и в особенности в последующих работах (ср.: [Реформатский 1966]) противоречит такому линейному пониманию сингармонизма.
Иной подход к проблеме сингармонизма, снимающий дихотомию «корень – аффикс», намечен Дж. Гринбергом. В статье «Гармония гласных в африканских языках» (см.: [Greenberg 1963: 33–35]) им предложена категория гармонистической ступени, определяемой как множество гласных, каждая из которых может встречаться с любой другой гласной этого множества, включая самое себя, в пределах некоторой грамматически определяемой единицы, каковой обычно является слово, но может быть и морфема.
Таким образом, дефиниционная система Гринберга включает только два понятия – слово и гармонистическую ступень, вместо традиционных четырех – корень, аффикс, вокализм начального слога, вокализм неначальных слогов. Отличительная черта этой работы Гринберга, как и прочих его работ, – типологическая ориентированность. Категория вокалической ступени фигурирует в качестве типологического индекса, принимающего разные значения. Языки типа индоевропейских, допускающие сочетание любых гласных в слове, обладают одной ступенью; языки типа классического китайского, имеющие односложные слова, характеризуются отсутствием ступеней. В обоих этих случаях гармония невозможна, поскольку необходимым условием ее существования является наличие оппозиции ступеней (с этой точки зрения вокалическая ситуация типа индоевропейской также должна рассматриваться как отсутствие парадигматической градации, ввиду явной нефонологичности единственной вокалической ступени, не имеющей соответствующего оппозита). С другой стороны, ни в одном языке не обнаружено более двух вокалических ступеней, вследствие чего Гринберг выдвигает типологическую гипотезу, что все языки обладают либо 0, либо 1, либо 2 ступенями гласных, но не больше (следует иметь в виду, что речь идет о ступенях варьирования таких признаков, как тембровые и признаки раствора). Эта гипотеза формулирует одну из типологических предпосылок развития сингармонизма, что подробнее рассмотрено в другом месте [Виноградов 1972].
Интерпретация сингармонизма как суперсегментного явления предполагает, что мы рассматриваем, как справедливо заметил Г. П. Мельников, не распределение гласных в слове, а распределение признаков [Мельников 1962: 31]. Обычное мнение, что, например, в турецком корне различаются восемь фонем, а в аффиксах две, противоречит самой идее просодического подхода, так как ставит корень в какое-то исключительное с фонологической точки зрения положение по отношению к слову. В действительности же сингармонизм как раз и есть модель всего слова, включая корень, на который в равной мере распространяется акцентный признак слова, выраженный гармонизирующим дифференциальным признаком.
Именно в этом направлении разрабатывается просодическая методика описания сингармонизма представителями лондонской фонологической школы. Ссылаясь на то, что фонематическое представление многосложного слова в турецком языке оказывается в высокой степени избыточным, Джон Лайонз отмечает, что преимущества просодического подхода к описанию турецкой фонологии слова становятся особенно ощутимыми при переходе
Просодический квантор, таким образом, в фонологическом отношении представляет собой некоторый дифференциальный признак, релевантный с точки зрения сингармонизма. Морфонологическим содержанием операции квантификации является фонологическое коварьирование морфологических компонентов слова. Степень общности квантора определяется зоной активности соответствующего дифференциального признака. Из сказанного следует, что, вообще говоря, просодический квантор может быть как словесным, так и слоговым, или, в ином аспекте – как словесным, так и морфемным.
Иногда понятием слогового сингармонизма пользуются при описании сингармонизма, иначе называемого ступенчатым. Однако не следует смешивать эти понятия, поскольку под слоговым сингармонизмом понимается обычно особая структура слога, описанная Р. О. Якобсоном, впервые употребившим этот термин [Jakobson 1930: 174]. Что же касается ступенчатого сингармонизма, то его можно рассматривать как частный случай словесного сингармонизма. Пример ступенчатого сингармонизма приводит В. И. Цинциус из эвенкийского языка, где сегментная предсказуемость слоговых огласовок осуществляется следующим образом (каждый из имплицируемых элементов может быть долгим, см.: [Цинциус 1949: 122–123]):
Если сингармонизирующий слог имеет дополнительный признак долготы, то схема сегментной предсказуемости приобретает иной вид:
Эффект ступенчатости в сингармонизации эвенкийского слова состоит в том, что фонема /э/ служит как бы порогом предсказуемости, после которого характер сегментной импликации изменяется независимо от качества предшествующих сегментов. Например, если слово имеет в первом слоге /a/, то в следующем слоге может быть /a/ или /э/; если второй слог получает огласовку /э/, то в третьем может быть только
Таким образом, сущность ступенчатого сингармонизма в эвенкийском сводится к допущению некоторого количества степеней свободы на интервале, ограниченном справа пороговым значением /э/, после которого выбор осуществляется однозначным образом. Такова сегментная интерпретация ступенчатого сингармонизма.
На морфонологическом уровне поведение любого дифференциального признака описывается одной из четырех функций, определяемых У. Р. Эшби как полная, частично постоянная, ступенчатая и постоянная [Эшби 1959: 140]. Предполагается, что данные функции рассматриваются на конечном интервале. Лингвистический смысл этого ограничения понятен: исследователь всегда имеет дело с текстом конечной длины, хотя теоретически мыслим и бесконечный текст. Закономерности, устанавливаемые для бесконечного текста, будут отличаться от закономерностей конечного текста, однако это отличие пренебрежимо ввиду специфичности речевого акта, протекающего в условиях коммуникативного цейтнота, который есть разновидность биологического цейтнота, испытываемого всяким живым организмом.