Статьи, выступления, письма
Шрифт:
Вмешательство государства в управление крупными рынками и создание народных магазинов, из которых 1400 находятся в сельской местности, позволили обуздать, по крайней мере сделать первый шаг на пути обуздания спекуляции и монополии во внутренней торговле.
Вы знаете, как дорожают продукты, и если нас слушают крестьяне, вы знаете, какая большая разница между сегодняшними ценами и ценами, которые в ту злосчастную эпоху назначали на селе garroteros11. По крайней мере удалось обуздать ранее ничем не ограниченные действия монополий в области жизнеобеспечения.
Телефон и электричество—это два примера. Монополия фигурировала во всех областях жизни кубинского народа. Не только в экономической сфере, о которой мы сейчас говорим, но и в политике и культуре.
Теперь надо было сделать ещё один важный шаг в нашей борьбе за освобождение: нанести удар по монополии на наш рынок.
Уже заключены несколько торговых договоров с разными странами, и на кубинский рынок на условиях полного равенства постоянно приходят новые страны. Из всех подписанных договоров, несомненно, самым важным является договор, заключённый с Советским Союзом. Необходимо помнить это, потому что на данный момент с нашими продажами происходит нечто необычайное: мы продали весь сахар в рамках нашей квоты на мировом рынке, при этом у нас всё ещё есть заявки на сахар в размере от восьмисот тысяч до миллиона тонн, заключаются новые контракты, новые договоры с
1) Гарротерос—здесь палачи, душители (исп.). 911 март 1960 года -.-7 мм
другими странами. Кроме того, мы обеспечили на пять лет вперёд продажу миллиона тонн. Конечно, мы получим за этот сахар только двадцать процентов оплаты в долларах, но доллар—это не более чем инструмент для покупки, у доллара нет никакой другой ценности, чем его покупательная способность, и мы, получая промышленную продукцию или сырьё, просто используем сахар в качестве доллара. Некоторые мне говорили, что разорительно подписывать подобный контракт, поскольку расстояние, отделяющее Советский Союз от Кубы, значительно удорожает все импортируемые продукты. Подписанный контракт на нефть не оставил от этих предсказаний камня на камне. Советский Союз обязался поставлять на Кубу нефть различных сортов по цене на тридцать три процента дешевле, чем у североамериканских монополистических компаний, которые находятся от нас на расстоянии шага. Это и называется экономическим освобождением.
Естественно, есть те, кто утверждает, что Советский Союз продаёт нам нефть по такой цене из политических соображений, что это делается только для того, чтобы нанести ущерб Соединённым Штатам. Мы можем согласиться, что это действительно так. Да, если Советскому Союзу при осуществлении им своего суверенитета хочется проучить Соединённые Штаты, он продаёт нам нефть и покупает у нас сахар. Но нас это не касается, нас не касаются их намерения, торгуя, мы просто продаём товар и не продаем национальный суверенитет, как это делали раньше. Мы просто будем говорить на языке равенства. Каждый раз, когда здесь появляется представитель новой страны мира, сегодня он будет говорить на языке равенства. Не имеет значения размер страны, которую он представляет, или мощность её пушек. Как независимая нация Куба имеет голос в ООН наравне с Соединёнными Штатами и Советским Союзом.
В этом духе были заключены все договоры, и в этом духе будут заключаться все новые торговые договоры. Потому что следует настаивать на том, что понимал и ясно сказал Марти много лет назад, когда он заявлял, что нация, которая покупает,— это нация, которая командует, а нация, которая продаёт,—это нация, которая подчиняется. Когда Фидель объяснял, что торговый договор с Советским Союзом очень выгоден Кубе, он просто объяснял... даже не объяснял, можно сказать, он выразил чувства кубинского народа. Действительно, весь мир почувствовал себя немного более свободным, когда узнал, что можно подписывать торговые договоры, с кем хочешь, и весь
921 политический суверенитет и экономическая независимость
мир почувствует себя ещё свободнее, когда узнает, что в этом случае был подписан не просто торговый договор в рамках осуществления суверенитета страны, но что это один из самых выгодных для Кубы торговых договоров. И когда будут изучены кабальные ссуды североамериканских компаний и сравнены со ссудой или кредитом, предоставленным Советским Союзом на двенадцать лет под два с половиной процента, под самый низкий процент в истории международных торговых отношений, станет видна его важность. Это правда, что кредит этот дан для покупки советских товаров, но правда также и то, что ссуды Export Banka, например, который вроде бы является международной структурой, предназначены для покупки товаров в Соединённых Штатах. И кроме того, эти ссуды предоставляются для того, чтобы покупать определённые товары иностранных монополий. Например, Export Bank даёт ссуду (конечно, это не значит, что это происходит на самом деле) бирманской Электрической Компании— представим себе, что бирманская Электрическая Компания равняется кубинской Электрической Компании—и ссужает этой компании восемь, десять или пятнадцать миллионов песо. Затем он же ставит свою аппаратуру, начинает поставлять очень дорогой электрический ток, причём с перебоями, получает огромный процент, а потом эта страна выплачивает основную сумму. Таковы системы международных займов. Это коренным образом отличается от кредита, предоставленного стране для того, чтобы эта страна его использовала на благо всех детей этого народа. Было бы совсем другое дело, если бы Советский Союз ссудил 100 миллионов песо своей дочерней компании, чтобы наладить здесь свой бизнес и вывозить дивиденды обратно в Советский Союз. Но на самом деле сейчас планируется построить с помощью СССР большое металлургическое предприятие и нефтеперерабатывающий завод, полностью национальные и на службе народа.
Иначе говоря, всё, что мы заплатим, означает только оплату того, что мы получили, причём правильную и честную оплату, как мы уже видели в случае с нефтью. Но я не могу пока сказать, что по мере того, как будут подписываться другие договоры, мы сможем так же открыто сообщить всем и о чрезвычайно низких ценах на все товары, которые производит наша страна, и что все они будут высокого качества.
Нам оппонирует газета Diario de la Marina, и стоит её процитировать ещё раз. К сожалению, я не принес самой интересной ста
931 март 1960 года
тьи, в которой приводятся пять, шесть или семь причин, по которым этот договор им кажется плохим. Все они лживы, естественно. Но они лживы не только в интерпретации, что уже плохо. Они лгут даже в фактах. Они лгут, например, когда говорят, что договор означает обязательство Кубы поддерживать советские действия в ООН. Это совершенно не так. В декларации, которая является приложением к этому договору и которая была отредактирована при обоюдном согласии, Куба обязуется бороться за мир в рамках ООН. То есть, как уже разъяснил Фидель, Кубу обвиняют как раз в том, для чего была создана ООН—согласно её учредительным документам. А освещение всех прочих экономических вопросов страдает крупными ошибками и грубой ложью, которые уже были опровергнуты нашим Министерством торговли. Самая большая ложь относится к вопросу о ценах. Вы знаете, что цена сахара естественным образом устанавливается на мировом рынке через спрос и предложение. Diario de la Marina утверждает, что если этот продаваемый Кубой миллион тонн Советский Союз, в свою очередь, выбросит на мировой рынок, Куба ничего не выиграет. Это ложь просто потому, что в договоре твёрдо закреплено, что Советский Союз может вывозить сахар только в те страны, которые обычно покупали у него сахар и раньше. Советский Союз—импортер сахара, но он также экспортирует рафинированный сахар в некоторые пограничные страны, которые не обладают сахароперерабатывающей промышленностью, как, например, Иран, Ирак, Афганистан. И естественно, Советский Союз будет продолжать экспортировать сахар в те страны, в которые он обычно его экспортировал, но наш сахар будет потребляться полностью в рамках планов увеличения народного потребления в самом СССР.
Если североамериканцы так сильно озабочены, заявляя даже в Конгрессе, что Советский Союз их догоняет, и если они верят Советскому Союзу, почему мы не должны ему верить? Когда Советский Союз говорит нам, и, кроме того, подписывает договор, а не просто говорит на словах, что этот сахар—для внутреннего потребления, ни одна газета здесь не должна сеять сомнения, которые подхватываются на международном уровне и которые действительно могут повредить ценам на сахар. Это не что иное, как контрреволюционное действие. Это действия тех, кто не может примириться с потерей своих привилегий.
Другой вопрос—о ценах на кубинский сахар: вопрос, заслуживший незаслуженное упоминание со стороны одного из глашата
941 политический суверенитет и экономическая независимость
ев контрреволюции (речь шла о т.н. цене Линкольна): в связи со сделанным нами несколько дней назад заявлением они настаивают на том, что эти сто или сто пятьдесят миллионов лишних песо, которые США платят за наш сахар, представляют собой их подарок Кубе. Это не так. В связи с данной ценой Куба подписала тарифное обязательство, согласно которому за каждый песо, который североамериканцы тратят на Кубе, Куба должна была тратить примерно песо и пятнадцать сентаво. Это значит, что за десять лет из рук кубинского народа в руки североамериканских монополий перешёл миллиард долларов. У нас нет причин дарить что-либо кому-либо, но если бы эти деньги перешли из рук кубинского народа в руки североамериканского народа, мы бы ещё могли быть довольны. Однако они перешли в сундуки монополий, которые являются не чем иным, как инструментом подавления, и видят свою цель в том, чтобы помешать угнетённым народам мира пойти по пути освобождения. Кредиты, которые Соединённые Штаты давали Кубе, стоили Кубе шестьдесят один сентаво процентов за каждый песо. И это краткосрочные займы. Не будем говорить, во что бы это обошлось нам в рамках долгосрочного займа, такого, какой предоставляет нам Советский Союз. Поэтому мы продолжаем постоянно следовать заповеди Марти, а во внешней торговле настаиваем на как можно большей её диверсификации, на том, чтобы не ставить себя в зависимость от одного покупателя и диверсифицировать не только нашу внешнюю торговлю, но и наше внутреннее производство, чтобы иметь возможность продавать на большем числе рынков.