Статьи, выступления, письма

Че Гевара Эрнесто

Я помню, как в первые месяцы прошлого года из Аргентины вернулся товарищ Гильен1. Он и тогда был таким же великим поэтом, каким остаётся сегодня, хотя, может быть, в ту пору его книги не были ещё переведены на столько языков—потому что с каждым днём он завоевывал новых читателей, его стихи переводятся на все языки мира, но в целом он был тогда тем же, что и сегодня. Тем не менее для Гильена было тяжело читать здесь свои стихи, народную поэзию, потому что мы переживали ещё первый период, период предрассудков. Никто не хотел думать о том, что в течение многих лет поэт Гильен с неподкупной самоотверженностью и преданностью отдавал весь свой огромный талант художника служению народу и своему делу, в которое он верил. Люди видели в нём не славу Кубы, а представителя политической партии, которая находилась под табу.

Но та ситуация уже в прошлом; мы уже поняли, что не должно быть места расколу, связанному с представлениями о некоторых внутренних структурах

1) Николас Гильен (1902-1989)—крупнейший кубинский поэт XX века, коммунист.

r:sr 1191 август 1960 года ыф..т г-н 9инвлг(гс»

нашей страны, в ситуации, когда у нас—общий враг и речь идет о том, достигнем ли мы—или нет—общей цели.

Если нет—мы все знаем почему, мы окончательно пришли к убеждению о том, что общий враг существует. Уже никто не оглядывается по сторонам — а не услышит ли его кто-нибудь другой, и не запрашивает предварительно мнения некоего посольства, прежде чем недвусмысленно высказаться против монополий, прежде чем ясно и четко сказать: «Наш враг и враг всей Америки—это монополистическое правительство Соединённых Штатов Америки». (Апло-дисменты). Если же все уже знают, что оно и есть наш общий враг, и приходит осознание того, что каждый, кто борется против этого врага, имеет нечто общее с нами, тогда и приходит время второго вопроса: каковы же наши цели здесь, на Кубе? Чего же мы хотим? Хотим или не хотим мы счастья для народа? Боремся мы или нет за полное экономическое освобождение Кубы? Боремся или нет за возможность быть страной, свободной среди свободных, без принадлежности к какому-либо военному блоку, не обязанной консультироваться с посольством какой-либо крупной державы по поводу проведения каких-либо действий и мероприятий внутри страны и за её пределами? Если мы—все—думаем о перераспределении богатств, передаче их от тех, кто имеет излишне много, в пользу тех, кто ничего не имеет (аплодисменты); если думаем превратить здесь работу в созидательный труд, динамичный источник нашей ежедневной радости, тогда у нас уже есть общие цели, о которых только что говорилось. И каждый, перед кем стоят те же цели, является нашим другом. Если же кто-то из нас имеет при этом некоторые различия с другими в своих суждениях, принадлежит к той—или иной—организации, то это уже дискуссии, имеющие меньшее значение.

В моменты больших опасностей, в моменты крайнего напряжения и творческого созидания решающее значение имеют главные враги и основные цели. Если мы пришли к согласию в этом, если мы все знаем, куда идём—вопреки всем, кто встанет поперёк нашего пути,—то мы должны уже начинать нашу работу. (Аплодисменты).

Я вам говорил, что для того чтобы стать революционером, надо начать с того, чтобы иметь революцию. Мы её уже имеем. Нужно также узнать народ, с которым мы будем работать. Я считаю, что до сих пор мы друг друга знаем не очень хорошо, по этому пути нам предстоит ещё идти и идти. И если меня спросят, каковы же средства этого «познания народа»—помимо самого движения в глубинку, изучения кооперативов, жизни в этих кооперативах, работы в них (но это не каждый может сделать: есть множество иных мест, где присутствие медицинских работников чрезвычайно важно) — [так вот, помимо этого] одним из главных проявлений солидарности народа [сегодняшней] Кубы выступает создание Народной милиции". (Аплодисменты). Это ставит сегодня перед врачом новые задачи и готовит его к тому, что в любом случае ещё несколько дней назад представало как невеселая и почти неизбежная реальность Кубы25. Иными словами, к перспективе стать мишенью или по меньшей мере жертвами вооружённого нападения большого масштаба.

При этом я должен заметить, что врач в этой роли революционного «милисиано» всегда должен оставаться врачом. Не должны повторяться ошибки, которые мы допустили в горах Сиерры (хотя, может быть, в том случае речь и не шла об ошибке), когда—все товарищи врачи того времени помнят об этом—нам казалось бесчестьем оставаться у койки раненого или больного, и мы искали любую возможность схватить винтовку и показать—на передовой,— что нужно делать бойцу.

Сейчас условия иные, и новые воинские формирования, создаваемые для защиты страны, должны быть войсками

с другой, новой техникой. И рядом с этой техникой новой армии резко возрастает и важность функции врача. Он должен оставаться врачом. А это —одна из самых благородных профессий в мире и одна из важнейших на войне. Это относится не только к самим врачам, но и к санитарам, лаборантам, всем тем, кто посвятил себя этой столь гуманной профессии.

Но, зная, что мы находимся под постоянной угрозой и продолжая готовиться к отражению агрессии, мы должны перестать думать только об этом. Потому что, если мы сделаем центром наших устремлений подготовку к войне, нам не удастся построить то, что хотим, мы не сможем посвятить себя созидательному труду.

Вся работа, все силы и средства, которые вкладываются в подготовку к военным действиям,—это потерянные деньги и работа. К сожалению, приходится заниматься этим, потому что существуют другие, которые к этому готовятся. Однако—и я говорю это со всей

1) Militia Popular

2) Речь идет о возможной реакции США на национализацию американской собственности на Кубе.

1211 август 1960 года

честностью и гордостью солдата—нет денег, покидающих ворота Национального Банка", на которые я смотрю с большей грустью, чем те, которые оплачивают орудия разрушения. (Аплодисменты).

В то же время у Народной Милиции есть функция и в мирное время; в населённых пунктах «милисианос» должны выступать как средство объединения народа—и познания народа. Как мне уже рассказывали товарищи—врачи, практикующие в милиции, солидарность здесь проявляется на предельно высоком уровне. Здесь необходимо срочно решать проблемы, стоящие перед всей Кубой в моменты любой опасности. Но вместе с тем это и возможность узнать друг друга, возможность жизни бок о бок людей, принадлежащих ко всем социальным классам Кубы, породнённых и уравненных военной формой.

Если мы, медицинские работники—позвольте мне вновь использовать эту, уже подзабытую мной категорию,—если все мы используем это новое оружие солидарности, если мы знаем цели и знаем врага, знаем направление, в котором мы должны двигаться, нам не хватает только знания каждодневного участка движения по этому пути. А эту часть задачи никто he сумеет вам объяснить, эта часть пути—своя у каждой личности: это то, что вы будете делать каждый день, то, что вберёт в себя ваш индивидуальный опыт, и то, что даст вам практика вашей профессии, направленная к благополучию народа.

Мы уже имеем все элементы, необходимые для движения в будущее. Вспомним же ту самую фразу Марти, которой в данный конкретный момент я не следую, но которой нужно в принципе следовать постоянно: «Лучший способ сказать—это сделать». И двинемся к будущему Кубы. (Овация).

1)

С конца ноября 1959 г. Че—президент Национального банка Кубы.

с. 123

«Народ и власть должны быть единым целым»1

выступление на проводах добровольцев интернациональных трудовых бригад 30 сентября 1960 г.

Товарищи кубинцы, товарищи из других стран мира, которые принесли сюда, в отроги Сьерра-Маэстры послание солидарности с Кубинской революцией.

Сегодня у нас радостный день—день встречи молодежи, но и день грусти расставания. Сегодня мы прощаемся с товарищами со всего мира, которые приехали сюда, чтобы отдать свой труд кубинской революции и чтобы узнать эту революцию и её народ. Вы работали со всем юношеским и революционным энтузиазмом, на который способны, и, думаю, что вы также смогли узнать наш народ, такой же народ, как все другие, состоящий из миллионов людей, составляющих сегодня единую массу, готовую к борьбе в защиту своих недавно обретённых прав, готовую идти на смерть, чтобы сохранить эти права и чтобы продолжить свой путь к новым завоеваниям.

Мы впали бы в грех гордыни, если бы стали объяснять каждому из товарищей, которые приехали сюда со всех концов света, что такое революция, и если бы пытались побудить их следовать нашему примеру, как если бы он был единственным в [нашем] мире. То, что вы видели здесь, это не больше—но и не меньше,—чем образ народа, который вступил в революцию и твёрдо остаётся в ней.

Многие молодые люди мира знают уже, что это такое—вступить в революцию, как знают это и кубинцы, и знают также, каких великолепных результатов добивается народ, который смог освободиться от пут, мешающих его развитию.