Статья Пятая
Шрифт:
Из нашей комнаты на нижнем этаже было очень просто выскользнуть через фрамугу и опустить ноги на землю. Настолько легко, что я удивилась, почему никто не пробовал этого раньше. Внезапное сомнение заставило меня остановиться - не могло не быть причины, по которой вся школа не исчезла после наступления комендантского часа, - но, если эта маленькая любимица Брок выбралась из комнаты, должна же она знать, что делает.
Я медленно и мучительно выдохнула и полезла дальше. Юбка закрутилась вокруг бедер, холодный воздух добрался до кожи, но как только ноги коснулись земли, я побежала.
Ночь была достаточно светлой, чтобы я могла видеть дорогу. Я промчалась через узкий проулок, потом побежала к лесу, в котором, как я видела, исчезла Ребекка. Гул мощного генератора заглушал хруст листьев под моими ногами - и благословение, и проклятие. Никто меня не слышал, но и я ничего не слышала тоже.
Несмотря на то, что я боялась быть пойманной, ноги несли меня дальше. Ребекка здесь уже три года. Она знала всю систему, весь этот объект. Она не попыталась бы сбежать, если бы не была уверена наверняка.
Чем дальше я забиралась в лес, тем темнее становилось, даже несмотря на лунный свет. Я гадала, куда же мы идем. Может быть, к бреши в заборе. Он ночного неба образовывались тени, оставляя видимыми только голые ветви и стволы деревьев. Я прокладывала себе путь руками, двигалась на ощупь. Я начала переживать, что потеряла ее. Шум генератора становился все громче.
Наконец я услышала голоса. Один был мужским, второй, без сомнения, принадлежал Ребекке. Я замерла как вкопанная и пригнулась, прячась за стволом сломанного дерева. Я не могла разобрать, что они говорили. Как можно незаметнее я подобралась поближе.
– Не могу поверить, что Рэндольф ударил ее, - услышала я голос Ребекки.
– Ага. Ему это нравится. Больной ублюдок, - ответивший голос показался мне знакомым.
– Шон... что вы все с ней делали?
– Брок сказала, чтобы мы отвели ее в барак. Да ладно, ты же знала, к чему это ведет.
Мои мышцы напряглись. Они говорили не обо мне; они говорили о Розе.
Я представила то черное кирпичное здание рядом с медпунктом. Это и был "барак"? Брок сказа, чтобы Розу отвели в "нижний кампус"; может, именно это она имела в виду. В памяти всплыл металлический скрежет, который я услышала, когда нашла телефон в клинике. Это кричала Роза?
У меня кружилась голова. Я все еще не могла узнать второй голос.
Ребекка помолчала немного.
– Думаю, ты прав.
– Что такое, тебе ее жаль? О, не огорчайся, Бекки. Эй, бьюсь об заклад, я смогу развеселить тебя.
Стало тихо, и я испугалась, что они уйдут без меня. В панике я подняла голову над колодой.
У меня отвисла челюсть.
Ребекка Лэнсинг сидела на генераторе, на ней была надета синяя парусиновая куртка. Ее ноги обнимали бедра охранника - солдата с рыжеватыми волосами. Почти симпатичный охранник, который этим утром отвечал за ее строй. Одна его рука лежала на ее светлых спутанных волосах, другая - на обнаженном бедре. Их губы соединились в бешеной страсти.
Часть меня решила, что это сон. В истории человечества не было такого варианта, чтобы эта ханжа, святоша Ребекка, моя соседка по комнате, студенческая помощница, занималась этим делом с солдатом. На территории школы. Посреди ночи.
Меня охватила ярость. Роза в бараке, ее наказывали, в то время как Ребекка крутит амуры с парнем, сидя на генераторе. Руки сжались в кулаки. Я скрипнула зубами. И если рассудок не покинул меня раньше, то это произошло сейчас.
Прежде чем осознать свои действия, я уже была на ногах.
– Какого...
Я не была удивлена, когда меня ослепил свет от фонаря. Он светил мне прямо в лицо, оставляя невидимыми людей с другой стороны. Я вскинула руку, чтобы прикрыть глаза, и вслепую двинулась вперед через ветки и мусор.
– Кто это?
– услышала я Ребекку. А потом: - О, мой Бог.
Охранник выругался. Шон, так она его назвала. Он отошел от Ребекки и бросился ко мне. Я почти хотела, чтобы он дошел до меня. Все, что я видела, когда на него смотрела, - каменное лицо, когда он тащил Розу.
– Постой!
– Ребекка спрыгнула с генератора и встала перед ним.
– Эмбер, что ты здесь делаешь?
Как же я ненавидела этот самоуверенный голос.
– Ты лгунья!
– прорычала я.
– Что? Как давно ты здесь?
– Достаточно давно, Бекки.
– Мои скрипучие слова вылетали, словно вода из лопнувшей трубы.
– Это не то, чем кажется.
– О, правда?
– Мне показалось, ты сказала, что она спит!
– почти кричал Бэнкс.
– Замолкни, Шон!
– отрезала она. Когда он не ответил, она схватила меня за рукав и потащила.
– Давай же, мы возвращаемся.
– Я так не думаю, - сказала я.
– Я уже сыта по горло тем, что слушалась тебя.
– Ты должна пойти. Следующий охранник пройдет через несколько минут. Тебя поймают. Уяснила?
– Только меня? Вот уж не думаю, - сказала я голосом, похожим на мой, но смелее. Я как будто отключилась. Кожа была холодной, но горячая кровь бодро бежала по венам. Казалось, все мои органы словно лежат по отдельности. Мне потребовалось большое усилие, чтобы вдохнуть морозный воздух. Я не чувствовала себя самой собой.
– Думаешь, их волнует, что мы с Шоном здесь?
– сказала она, в отчаянии всплеснув руками.
– Думаешь, они не делают то же самое? Они прикрывают друг друга, ясно? Если ты им расскажешь, тебя же и накажут.
– Может и так, - согласилась я и почувствовала, как возросло мое негодование.
– Может быть, охранникам и все равно, но мисс Брок будет рада услышать, что ее яркая звездочка путается с одним из солдат.
Бэнкс посмотрел на нее, на его лице появилась паника - настоящая эмоция. Потом он взглянул на меня, ужас сменился отчаянием.