Статья Пятая

Симмонс Кристен

– Она никогда тебе не поверит, - сказал он мне.

– Может быть. Но за ней станут присматривать, не так ли? Поставят охранника возле нашей комнаты, чтобы удостовериться, что она ничего такого не делает, и...
– Честно говоря, я понятия не имела, что предпримет мисс Брок, но мрачный взгляд Шона сказал мне, что я попала в точку.

– Ты не можешь рассказать ей... ты же Миллер, правильно? Бекки выходит через три месяца. Она должна продержаться.

– Позволь мне разобраться с этим, Шон, - сказала она.

Я была озадачена проявлением подобного рыцарства. Он что, действительно пытался ее защитить? Я скрестила руки на груди. Может, еще не все у них внутри омертвело, как кажется снаружи.

Ну, может быть, хотя бы у некоторых.

– Ты... ты не можешь рассказать ей, Эмбер. Ты не можешь.

– И что же меня остановит?

Громко вздохнув, Шон отстегнул кобуру на поясе. По его круглым, полным смятения глазам я поняла, что стрелять в меня ему не хотелось, но это ни на йоту не уменьшило мой страх. В этот момент я вспомнила дубинку Рэндольфа на моем горле и хлыст Брок на моих руках. И подумала, а почему я решила, что этот солдат окажется не способен на это или что похуже.

Я боролась с желанием дать деру.

– Она сказала, что следующий охранник будет здесь через несколько минут!
– прокричала я.
– Как ты объяснишь присутствие здесь Ребекки, если застрелишь меня?

Меня всю трясло. Оставалось надеяться, что из-за темноты они этого не увидят. Он не станет в меня стрелять. Не за это. Он не может. Слишком рискованно.

"Пожалуйста, не дай ему застрелить меня".

– Шон, - мягко сказала Ребекка. Он опустил руку, но я все еще не дышала.

– Чего ты хочешь?
– спросил Шон. В обмен на мое молчание он собирался заключить сделку.

– Мне нужно выбраться отсюда. Я должна найти маму, - сказала я. Чем дольше я говорила, тем более хриплым становился голос.

– Мы должны уйти!
– пропищала Ребекка. Она оглядывалась через плечо, высматривая следующего охранника, который должен был прийти на смену. Теперь, когда я сказала, что расскажу обо всем Брок, она боялась, что я расскажу всем.

Шон резко втянул в себя воздух.

– Если я тебе помогу, ты поклянешься, что ничего не расскажешь директору.
– Он не просил. Он сделал шаг вперед, вставая между мной и своей девушкой. Я была удивлена, насколько жалким он сейчас выглядел, когда его лицо было искажено от страха. Глаза казались очень большими. Губы стали тонкой полоской.

– Нет. Шон, нет!
– Ребекка тянула его за руку, словно ребенок. Поскольку он продолжал смотреть на меня, она отпрянула от него, вставая в нескольких дюймах от меня.
– Если его поймают, у него будут неприятности. Серьезные неприятности. Ты не...

– Миллер, - требовательно поторопил меня Шон, не обращая на нее внимания.

– Да. Клянусь. Ты меня вытащишь, я же ничего не скажу мисс Брок.
– Я почувствовала, как внутри меня что-то треснуло, внезапно я вспомнила ужас на лице матери, когда я сказала Рою, чтобы он убирался из нашего дома. Я старалась поступать правильно, но я всегда при этом причиняла другим невыносимую боль. Ничего не изменилось и сейчас, несмотря на то, что этих людей я едва знала.

– Ладно, - сказал Шон.
– Я... что-нибудь придумаю.

Он пнул бревно, за которым я пряталась.

– Как? Когда?
– По моему телу с огромной скоростью мчалась кровь. Он согласился.

– Не сейчас. Она права. Следующий охранник будет здесь очень скоро. Дай мне время подумать.

Я была разочарована, но понимала, это лучшее, чего я могла сегодня добиться.

– Спасибо... Шон, - сказала я. От того, что я произнесла его имя, он стал мне немного ближе, словно был парнем, которого я знала в школе. Его плечи дернулись. На лице было написано презрение.

Спустя мгновение Ребекка скинула его куртку и бросила к нему. Очень долго они смотрели друг на друга. Даже в темноте я видела нежность на ее лице.

– Прости, - прошептала она.
– Все будет хорошо. Я обещаю.

Одна его рука неловко лежала на шее, словно его мышцы были очень напряжены. Он втиснул плечи в куртку и растворился в темноте.

С напряженным выражением лица Ребекка направилась обратно в нашу комнату. Нехотя я последовала за ней, раздражаясь каждый раз, когда спотыкалась и запиналась, в то время как она шла почти бесшумно. Я напомнила себе, что она-то этот путь проделывала не впервые.

Когда мы добрались до третьего окна слева, Ребекка распахнула раму (я уверена, намного резче, чем если бы я спала внутри) и проворно подпрыгнула наверх, положив бедра на подоконник. Потом она нырнула вперед и откатилась на свою кровать. Я проследовала за ней, но гораздо менее плавно.

Когда мы оказались внутри, между нами повисло неловкое, напряженное молчание.

– Как ты могла?
– наконец выпалила она. В приглушенном лунном свете я видела, что ее лицо горело от ярости и гнева.
– Я должна была позволить тебе попытаться сбежать, как попыталась та девочка, Роза. Я знаю, ты хотела. И я бы позволила тебе, если бы знала, что ты будешь меня шантажировать! Как ты могла?

И тут весь гнев, страх и шок разом вырвались на свободу.

– Я? Ты такая лицемерка! Я попросила тебя о помощи, а ты просто меня проигнорировала! Подпевая Брок, ты несла каую-то чушь про летний лагерь и любовь, что пребывает здесь. И это все ложь! Ты в десять раз хуже, чем она, просто хорошо это скрываешь.

– Ты абсолютно права. И что?
– Она положила руки на бедра.

Я распахнула глаза.

– Тебе нужно доктору показаться. Серьезно. И я вовсе не дура, что поверила тебе. Ты чертовски хорошая актриса.