Ставка больше, чем мир
Шрифт:
Где это видано, что флот наш вступает в войну с невзрывающимися снарядами, а у армейской артиллерии в ящиках – одна только шрапнель? Почему наша пехота в первых боях шла в атаку колоннами, да в белых гимнастерках, тогда как англичане уже в бурскую войну в хаки и рассыпным строем? Если бы не германские гаубицы да «максим-виккерсы», разве выиграли бы мы Ляоянское сражение? Если бы не германский тротил в снарядах, да их «Телефункены», победил бы наш флот у Шантунга? Если бы не германские угольщики да острова, удивили бы весь мир под Осакой адмирал Беклемишев да бесстрашный Коломейцов? Если бы не американские моторы, сотворили бы чудо в Сасебо наши герои-катерники? Но что я все про железо да про железо? Вам и так вполне ясно, что отставали мы от японцев
Вот и получается, товарищи, что одолели мы японцев в первую очередь благодаря заступничеству Небесному. Прямо скажу – чудом одолели. И, поверьте мне, имею право именно так думать. И говорить. Представьте сейчас, что не японцы бы на нас напали, а стравили бы нас англичане и французы с немцами? Вот и я тоже помолчу, чтоб беды не накликать, прости Господи, – Михаил сплюнул через левое плечо. – Вывод из всего этого у меня один. В корне косности нашей замшелой и явного отставания от передовых стран лежат наши внутренние порядки. Так дальше жить нам нельзя!.. Слава богу, не я один это увидел и понял. И мои слова уже часов десять как не крамола и вольтерьянство. Сейчас вы в этом убедитесь. Пришла пора серьезных перемен в России. Государь наш, мой возлюбленный брат, хоть и не был лично здесь, на театре войны, но проблемы ею вскрытые, усмотрел прекрасно. Итак, попрошу вашего внимания, господа:
ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ
от 3 марта 1905 года
БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ,
ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ,
ЦАРЬ ПОЛЬСКИЙ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ
и прочая, и прочая, и прочая…
Объявляем всем нашим верноподданным:
Держава Российская созидалась и крепла неразрывным единением царя с народом и народа с царем. Согласие и единение царя и всего народа – великая нравственная сила, строившая Россию в течение веков, отстоявшая ее от всяких бед и напастей, является и доныне залогом ее единства, независимости и целости материального благосостояния и развития духовного, в настоящем и будущем.
В Манифесте нашем, данном 26 февраля 1903 года, призывали мы к тесному единению всех верных сынов Отечества для усовершенствования государственного порядка установлением прочного строя в местной жизни. И тогда озабочивала нас мысль о согласовании выборных общественных учреждений с правительственными властями, об искоренении разлада между ними, пагубно отражающегося на государственной жизни.
О сем не переставали мыслить все самодержавные цари, наши предшественники.
Сегодня, в час торжества российского оружия и народной гордости, настало время нам, следуя благим начинаниям предшественников наших, призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов, включив в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему будет предоставлена предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов.
В сих видах, сохраняя основной закон Империи о существе самодержавной власти, признали мы за благо учредить Государственную Думу. Перед созывом которой, должно разработать положение о выборах в оную Думу и положение о политических партиях. Распространив силу сих законов на все пространство Империи, с теми лишь изменениями, кои будут признаны нужными для некоторых, находящихся в особых условиях, ее окраин.
Посему повелели мы министру внутренних дел выработать и представить нам к утверждению положение об избирательном цензе и правила о приведении в действие положения о выборах в Государственную Думу. С таким расчетом, чтобы члены от всех дозволенных отныне политических партий и от всех сословий пятидесяти губерний и области Войска Донского могли явиться в Думу не позднее апреля 1906 года.
Собранной в данный срок Думе надлежит обсудить законодательные предложения в течение полугода. После чего мы намерены даровать народу Империи Конституцию и общее равенство его перед Законом, провозгласив сие не позднее осени 1907 года.
Мы сохраняем всецело за собой заботу о дальнейшем усовершенствовании Учреждения Государственной Думы, и когда жизнь укажет необходимость изменений в ее учреждении, кои удовлетворяли бы потребностям времени и благу государственному, не преминем дать по сему предмету соответственные в свое время указания.
Питаем уверенность, что избранные доверием всего населения люди, призываемые к совместной законодательной работе с правительством, покажут себя перед всей Россией достойными царского доверия, коим они призываются к сему великому делу. И в полном согласии с прочими государственными установлениями, властями, от нас поставленными, окажут нам полезное и ревностное содействие в трудах наших на благо общей нашей матери России, к утверждению единства, безопасности и величия государства и народного порядка и благоденствия.
На обязанность Правительства возлагаем мы также выполнение непреклонной нашей воли: даровать народу Империи незыблемые основы гражданской свободы на началах неприкосновенности личности, равно как свободы совести, слова, собраний и союзов. Правительству должно решительно способствовать созданию профессио-нальных союзов в деятельности промышленной и сельскохозяйственной…
По мере того, как Михаил читал, на лицах офицеров можно было увидеть всплески самых разных эмоций. От безмерного удивления и немого потрясения до сумасшедшего восторга. Кто-то, сорвав с головы папаху или фуражку, истово крестился, кто-то, ошалело пихая в бок остолбеневшего соседа, переспрашивал: «Что это он говорит? Конституция?! Это как понимать? Или революция там у них, в Питере, а нам и не говорили?» Кто-то, потупив взгляд, бурчал под нос: «Ох-ё… не было печали. Сейчас в деревне черт-те что начнется. Опять палить бы не начали…» А кто-то, просто обнажив голову, как это сделал каперанг Юнг, шептал одними лишь губами, как молитву: «Господи, милостивый, свершилось! Дождались… Слава тебе…»
В Императорском Манифесте было также декларировано, что в скором времени, как только правительство отработает механизм, произойдет списание выкупных платежей крестьянам и передача общинам части министерских и удельных (по 25 %), а также части помещичьих земель. Последние изымаются за непогашенные срочные ссуды и кредиты в размере половины заложенных площадей.
С 1 марта на прием земель в залог вводится пятилетний мораторий с недопустимостью перезаклада. Остальная часть просроченных помещичьих долгов казначейству подлежит списанию по убыткам, у частных банков она выкупается государством за четверть стоимости с рассрочкой в пять лет.
Списание выкупных платежей станет возможным благодаря контрибуции с Японии. Будут списаны с крестьян податные недоимки, имеющиеся на январь сего года, а их долги помещикам перейдут на казну, она будет погашать их в течение пяти лет в равных долях. Передача и разверстка общинам дополнительной земли будет организована губернскими властями при участии Минсельхоза, МВД, Госконтроля и земств.
В целях успешной реализации переселенческой программы, а также планов развития сельского хозяйства и промышленности, изменят закон 1887 года о паспортизации, которая становится всеобщей и обязательной для взрослого населения Империи. При этом для выдачи паспортов дееспособным членам крестьянских семей ни согласия хозяина двора, ни мужа (для замужних женщин) не требуется. Всеобщая паспортизация должна быть проведена к весенней посевной 1907 года, совместно с переписью населения и Последним переделом – переразверсткой семейных наделов в крестьянских общинах с целью ликвидации чересполосицы, под контролем земских органов…