Ставка на выбывание

Сергеева Оксана Михайловна

Маша рассмеялась:

— Начинается.

— Конечно. А ты как думала. Жалко Эльки нет.

— Угу, вам приключений охота, а Машка своей задницей будет расплачиваться.

— Маруся, согласись, у тебя задница лучше, поэтому тебе и расплачиваться. Тем более я замужем, мне ничего не светит.

Инна налила чай, втайне радуясь, что при воспоминании о Бажине глаза сестры заблестели другим блеском — не от слез. Озорной огонек в них появился, и на губах наметилась улыбка.

— Мы целый день вдвоем провели.

— И что ты поняла за этот день?

— Все.

— Что?

— Все,

что мне нужно.

— Не тяни кота за причинное место.

Маша помолчала, подбирая слова.

— Ты меня сейчас поймешь… Инночка… вот это ощущение, когда ты идешь в постель к мужчине… что ты идешь именно к нему… потряхивает… понимаешь?

— Капец… — Инна собиралась сделать глоток чая, но так и не сделала. — Я тебя понимаю.

— Я знаю, он бы мне подошел в постели. Все улавливает, абсолютно все. Как радар. Все сделает. Мой типаж. Мы с ним одного энергетического уровня. Он умеет играть. Все понимает, все читает.

— Может, будет все легко и необременительно? — с надеждой высказалась Инна.

— Нет. Он сложнее, чем Костя. Костю я знаю как облупленного, а этого не знаю вообще. Что там у него внутри, я не знаю. И, честно говоря, я даже не хочу туда лезть. Даже не хочу ничего о нем узнавать.

— А ты так решила еще до появления своего бывшего или только что?

ГЛАВА 6

«Твари», — подумал Бажин, глядя в аквариум.

Кошмар амазонских вод. Пираньи. В спокойном состоянии рыбки как рыбки, со сверкающими серебристо голубыми-боками, красноватым брюхом и красноватыми плавниками. Ничего необычного и диковинного. Но сегодня эти речные гиены были в неистовстве. Поменяв окраску, они стали совершенно черными, в сочетании с пунцовыми плавниками — впечатляющее зрелище. Недавно Юдин запустил к ним двух взрослых клариасов.

Видимо, положением тела или движением плавников одна из взрослых особей допустила ошибку, которая послужила сигналом для нападения пираний. Клариаса разодрали в клочья за пять минут. Затем один из самцов отделился от кружащейся в бешеном колесе стаи и начал планомерно уничтожать всю растительность. Ложась на бок, он перекусывал стебли растений у самого корневища. Изодранные в драке губы открывали острые, как бритва, зубы. Смыкаясь, челюсти смещались в горизонтальном направлении, работая словно ножи электробритвы и могли легко разделаться не только с черешками растений, но и разодрать мясо, кости, жилы.

— Тварь какая, — уже вслух презрительно проговорил Виталий, наблюдая за самцом, который согнал всю скошенную зелень в один угол.

— Ну все, все, перестань, — пытался Юдин как-то смягчить ситуацию и сгладить острые углы в их нелегком разговоре. — Напряжение сейчас велико. Все время какие-то накладки, проволочки… У любого нервы сдадут.

— Накладки и проволочки? — Бажин снова повернулся к Юдину. — А может быть все потому, что наш наблюдательный совет стал не очень наблюдательным? Если вы, господин председатель, не справляетесь со своими обязанностями регулирования и контроля, всегда найдется способ облегчить вашу задачу, — чеканил он, цепко отмечая, как менялось лицо Станислава Игоревича при этих словах. Как спадала с него благожелательная маска. Что неудивительно.

— И какой же? — вкрадчиво поинтересовался Юдин.

— Даже два. Ввести в совет еще одного директора. Возможно, в составе девяти человек совету директоров будет легче принимать правильные решения. Такие, которые сведут риски корпорации к минимуму. А еще можно сменить председателя.

— Что? — Льдисто-серые глаза Юдина недовольно блеснули. — И кого же ты предлагаешь?

Бажин выразительно промолчал.

— Себя? — предположил Станислав Игоревич и, оттолкнувшись от стола, вскочил с кресла. — «Гросс» тебе не консервный заводик, где ты можешь позволять себе совершать ошибки, на которых учатся!

Виталий подошел ближе к столу и остановился.

— А что тебя так пугает? — холодно переспросил. — Времена меняются. Я хочу полноценно участвовать в стратегии развития подконтрольной мне организации. Это же естественно. Ожидаемо, нет?

— Времена меняются, но одно остается неизменным. Важные решения должен принимать тот, у кого больше опыта. Как ни крути, шестнадцать лет безупречного правления на моей стороне.

— Так уж и безупречного? — опасно уточнил Бажин.

— И в отличие от тебя я все сам заработал, а не получил по наследству!

После этих слов Бажин стремительно выбросил вперед руку, собираясь схватить Юдина за грудки, но остановился. Замер, глядя ему в лицо горящим взглядом. Рука его жестко сжалась в кулак. Потом он медленно выдохнул и разжал пальцы. Юдин тоже громко выдохнул. Многое бы он отдал лишь бы узнать, что сейчас творится в голове у племянника.

Несколько бесконечно долгих секунд оба молчали. Но Станислав Игоревич обладал удивительной способностью быстро менять гнев на милость, поэтому отступил первым.

Он обошел стол и схватил Виталия за плечи.

— Виталя, прости, нагрубил. Не прав, признаю. Что с тобой?

— Нервы. Накладки, проволочки… — глухо и напряженно ответил Бажин.

— Что ты взъелся? Когда между нами пробежала черная кошка? Ты же мне как сын! — Все сжимал его плечи и потряхивал. — Как сын, понимаешь! У меня же никого, кроме тебя нет!

— Угу, ты мне тоже как отец.

— Зачем тебе все это? — слегка скривился, придавая голосу небрежности. — Зачем тебе самому во все это лезть? Развлекался бы, катался на яхтах да девок трахал. А? Ты ж молодой, горячий, а? — Хлопнул его по груди со смешком.

— Натрахался уже.

От Юдина Бажин ушел вне себя от злости. Но злость неразумна и опасна, поэтому он призвал на помощь все свое самообладание и попытался успокоиться. Терять способность трезво мыслить ему никак нельзя.

— Ирина, вызовите Мелеха, — приказал секретарше.

— Он уже здесь. Ждет вас.

— Прекрасно.

— Кофе?

— Пожалуй, нет, — отказался он и распахнул дверь своего кабинета.

— Что? Обстановка накаляется? — спросил Роман, поймав мрачный взгляд своего руководителя. Обошелся без приветствий, потому что с утра они уже успели увидеться и коротко переговорить.