Ставлю на тебя
Шрифт:
— Извини, но (а) я не издаю никаких звуков, и (б) если бы и издавала, ты что, серьёзно обвиняешь меня в распущенности за него?
Его улыбка была настолько широкой, что казалось, он вот-вот рассмеётся. — Эм, (в) да, издаёшь, и (г) вовсе нет. Это потрясающий звук, который почти заставил меня забыть, с кем я целуюсь. Но с великими сексуальными звуками приходит большая ответственность.
«Который почти заставил меня забыть, с кем я целуюсь». Мне не понравилась эта фраза, несмотря на то, что это вполне логично.
Я просто сказала: — Поняла.
— Кстати, — продолжил он, повысив голос до нормальной громкости, — я прочитал про заброшенный городок золотоискателей, всего в часе езды отсюда. Давай исследуем его завтра?
— О, да, давай, — сказала я, разрываемая между разочарованием от того, как легко он смог переключиться, и небольшим волнением от перспективы ещё одного дня самостоятельного исследования.
— Я надеялся, что вы передумаете насчёт лыж, — сказал Скотт, с надеждой глядя на меня в зеркало заднего вида. — И пойдёте с нами завтра.
— Оу. — Я посмотрела на его лицо в зеркало и почувствовала себя ужасно. Он был неплохим парнем, а я пыталась всё саботировать: и его, и его отношения с моей мамой и его отпуск. Совесть просто разрывала меня на части, когда я видела, как он старается.
Чарли посмотрел на меня, приподняв бровь, чтобы напомнить мне, что я должна была избегать попытки Скотта создать связь отца и дочери. Я вдохнула через нос и сказала: — Ну, эм, может, мы с Чарли поедем с вами, потусим немного, а потом сможем рвануть в заброшенный городок?
Боковым зрением я увидела, как Чарли медленно качает головой, разочарованный, когда Скотт засиял и сказал: — Мы согласны на это.
— Ты такая мягкотелая, — прошептал Чарли, но я просто проигнорировала его и посмотрела в окно.
Как я могла быть постоянно грубой с ним, когда он так хорошо ко мне относился?
***
Ужин был невероятным.
Еда в старом стейк-хаусе была просто божественной.
Хлеб, салат, спагетти, стейк и картошка — это было как три полноценных приёма пищи в одном, и я всё это съела. Мой папа был мясоедом в нашей семье, поэтому, кроме случайных гамбургеров тут и там, мы больше не ели много говядины.
Отсюда и моя попытка проглотить всё до последнего кусочка.
Моя мама и Скотт выпили достаточно вина, чтобы сделать их счастливыми и почти не обращать внимание на наше с Чарли присутствие.
Что и делало это таким забавным.
Сначала мы с Чарли заключили пари на то, что закажут люди за соседним столиком. Я набрала больше всего очков, что означало, что по возвращению в кондо Чарли придётся вымыть всю посуду, которую я оставила в раковине. Казалось жестоким делать такое в отпуске, но пари было пари только если все выполняли условия.
Слова Чарли, не мои.
Потом мы увлеклись тем, что портили еду друг другу. Мы не планировали, что это превратится в какое-то
Затем я налила хрен в его ризотто и заставила его попробовать, что вызвало ещё больше смеха, когда он содрогнулся от отвращения. К тому времени, как Скотт расплатился, у меня уже болел живот от того, что я сдерживала смех.
После ужина мы вчетвером прогулялись по Брекенриджу, и я была рада, что Чарли так активно играл роль моего парня, закинув руку мне на плече, в основном потому, что его тело было тёплым, а моё — нет.
— Вам обязательно вечно висеть друг на друге? — Скотт спросил, глядя на Чарли, но на этот раз с дразнящей улыбкой. — Я это к тому, что ещё только на прошлой неделе вы были просто друзьями.
Я рассмеялась, потому что он был прав, и Чарли тоже, когда сказал: — Согласен, но когда ты кого-то по-настоящему видишь, это невозможно забыть.
— Ты действительно только что это сказал? — поддразнила я его. — Это была, эм… такая…?
— Чушь, — сказал Скотт.
И моя мама со смехом добавила: — Полная чушь.
— Возможно, — сказал Чарли, глядя на них, — но суть в том, что теперь, когда я понял, насколько Бей мне дорога, мысль о ней просто как о подруге кажется нереальной.
Я ощущала глубину его слов, как отзвук чего-то большого, пока мы шли рядом. Моё сердце перевернулось, когда я вдохнула его одеколон и почувствовала тепло его руки, прижимающей меня к себе.
Я позволила себе на полсекунды притвориться, что он имел в виду то, что сказал.
Мамин протяжный звук умиления, заставил меня моргнуть и очнуться.
— Вау, — прошептала я с сарказмом Чарли, надеясь, что он не заметил, как я растаяла в его объятиях. — Так мило.
Но. Разве было странно, что в тот момент мне хотелось, чтобы его слова были правдой? Всё это было просто игрой, а настоящий Чарли Сэмпсон был той ещё занозой в заднице, но в тот момент в горах, под прекрасным лунным светом, я хотела, чтобы фальшивый Чарли был настоящим и искренне имел в виду то, что сказал.
О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог.
Мне нужно было взять себя в руки.
Ничего из этого не было правдой, и мне нужно было перестать забывать об этом.
— Так ведь? — сказал он мне, но его губы были сжаты, а глаза серьёзны, прежде чем он отвёл их и повернул голову.
Когда мы добрались до катка на городской площади, мама и Скотт решили, что хотят кататься на коньках, хотя они были совершенно не одеты для этого. Мы с Чарли стояли в стороне и несколько минут наблюдали за тем, как они катались в вечерних нарядах и выглядели довольно очаровательно, несмотря на их возраст.