Ставшие скверной
Шрифт:
— Вы сами просто придумываете это! — сузив глаза, прошипела Килия.
— Вы можете верить в это, если хотите, канна. Но ведь проблема не только в этом. Где настоящие жрицы?
— О чём вы? Все жрицы, что есть в храме, — настоящие!
— Лем? — спросил Кортик.
— Она говорит правду.
— Тогда, как вы, жрица Килия, обладая истинной силой, можете петь прощальную песнь вместо приветственной?
— О чём говорят стражи, старшая жрица Килия? — нахмурившись, спросила племянница главы.
— Я не представляю о чём они говорят, девочка.
—
Женщина неприязненно посмотрела на врача.
— Кто этот мальчик?
— Этот молодой человек был тронут Светом Диру, канна. Зачем вы используете слова прощальной песни, но поёте мелодию приветственной?
— Я отказываюсь отвечать! Лира, за меня!
Килия подала какой-то сигнал и её тут же окружили жрицы. Они начали петь. Все на площади замерли, не в силах пошевелиться. Лишь Верховная и её верные охранники могли двигаться. «Я надеялась, что до подобного не дойдёт», — прошептала Иона и вышла из-под защиты друзей. Мар внезапно словно материализовались из воздуха, из-за чего жрицы, стоявшие рядом с Килией, чуть не сбились.
Принцесса сняла капюшон, затем плащ, сковывавший движения, и передала его Альне. Мар, поклонившись, приняла его.
Жрицы с ужасом наблюдали за странной четвёркой, на которую не действовала сила Диру.
Лея закрыла глаза, вдохнула и тоже запела. Её голос разнёсся по всему храму, отражаясь от стен и звеня колокольчиками в каждом уголке. Казалось, что воздух стал чистым и звонким, словно в морозное утро, но при этом не было присущего морозному утру холода.
Вначале мелодия Ионы гармонично сплеталась с песней жриц, но вскоре она начала меняться, и женщины начали подстраиваться под изменение мелодии, которое вносила Верховная. Они были словно неумелый хорист, который повторяет за альтами, будучи сопрано.
Сбившись, жрицы замолчали в растерянности. Лишь Килия пыталась бороться, но вскоре и её голос был заглушён песней противницы.
Люди на площади заворожённо смотрели, как девушка, казавшаяся обычной горожанкой, начинает светиться. В заканчивающихся сумерках это было особенно хорошо видно. Постепенно волосы девушки стали похожи на жёлтое золото — будто само солнце жило в них. Перед удивлёнными наблюдателями свет окутал Иону и одел её в сияющие одежды.
На секунду спутникам принцессы показалось, что в них оделись и мар с маро, но это видение пропало так же быстро, как и появилось.
Песня становилась всё громче, а затем оборвалась, но в центре так и продолжало стоять воплощение Богини Диру.
Тишина, воцарившаяся на площади, была нарушена словами Верховной:
— Нарушившие договор понесут наказание! Несущая Свет Диру больше не охраняет этот храм! Духи Клиро, стражи Клиро, я возвращаю вам власть над этой землёй!
— Мы услышали Несущую Свет! — в унисон крикнули Кортик с Мимом.
Стражи вышли вперёд и встали по обе стороны от Ионы.
Мужчины одновременно топнули, и по земле пошла рябь. Женщины, ещё недавно пытавшиеся сопротивляться, упали, не удержавшись на ногах, и тут же оказались утянуты в
Молодые служительницы Диру заплакали от ужаса.
— Стражи Клиро требуют тишины! — воскликнул Мим.
На площади воцарилось молчание. Никто не мог противиться воле стражей.
— Стражи Клиро приказывают всем, кто не знает ничего об изменении песен, уйти в трапезную, а всем, кто знал, прийти на площадь! — крикнул Кортик и мужчины снова топнули.
Рябь прошла по территории храма, и волна людей потянулась направо, а навстречу ей шла другая.
Иона всё лучше и лучше начала видеть духов, их тянущиеся из земли руки, то, как они вселяются в тела жрецов и ведут их. К призрачным служительницам духи Клиро не могли прикоснуться, поэтому они потянулись к деревьям. Боясь, что вместилища призрачных жриц попытаются перенести в центр вместо них самих, она сказала:
— Стражи Клиро, могу ли я позвать дир-ан лея?
— Стражи Клиро дают разрешение.
Верховная благодарно кивнула и пропела всего лишь одну ноту. Души жриц вылетели из деревьев, притянутые словно магнитом.
Словно от боли, Иона закрыла глаза и произнесла:
— Лау!
Голос принцессы разнёсся по площади и всех, кто стоял на ней, окружила гигантская сфера, состоящая из тонких переливающихся нитей.
— Моя власть — ваша власть! — проговорила принцесса и передала одну из паутинок от кокона Миму, а другую Кортику.
Стражи поклонились, но не взяли их.
— Судить тех, кто решил остаться, может только Несущая Свет.
— Спасибо, — еле слышно произнесла девушка, и нити исчезли.
Мим сел на землю, его друг последовал его примеру.
— Кто надоумил вас использовать другие слова, канна? — начал допрос страж.
— Я не… — попыталась сказать Килия, но у неё отнялся язык.
— Канна, вы должны знать, что врать стражу бессмысленно. Ответьте на мой вопрос.
— Жрицы из лей научили нас.
— Сказали ли они, к каким последствиям это приведёт?
— Да.
— Что они сказали?
— Что благодаря этому увеличится количество прихожан.
Женщина начала дрожать. Сейчас она походила на обычную старуху, а не на всесильную старшую жрицу.
— Для чего вам нужны жрицы? Кому в голову пришла идея удерживать тех, кто не хочет служить?
— Без жриц песни не имеют силы. Нам нужны жрицы. Это я решила удерживать их.
— Но разве у вас не хватает жриц?
Килия сглотнула и призналась:
— Многие угасают и теряют свою силу. В последние несколько лет новых жриц было очень мало.
— Вы сказали, что все жрицы — настоящие.
— Все жрицы — истинные. Их силы просто уменьшились.
— Знали ли вы, что из-за ваших служб к городу притягивается скверна?
— Что? Нет!
— Знали ли вы, что ваши песни усиливают волнение среди людей и это приводит к унынию и болезням?
В глазах старшей жрицы отразился ужас.
— Нет!
— Знали ли вы об этом, дир-ан лея? — обратился к призрачным жрицам Мим.