Стая
Шрифт:
«Потопталось мясо, да и в лес подалось, ищи-свищи…» — разочарованно подумал Игоша, разглядывая расплывшиеся, заполненные водой вмятины. А потом вдруг застыл, как Робинзон Крузо, обнаруживший на песке след босой ноги дикаря-людоеда.
След, столь поразивший Игошу, отпечатался не на песке, на такой же грязи, однако на чуть более высоком месте — и не расплылся, не заполнился водой, не потерял четкость очертаний…
Не босая нога. И не кабанье копыто. Лапа.
Натуральная лапа с пятью длинными когтями, глубоко вдавившимися
«Волки, не кабаны?» — неуверенно подумал Игоша, следопытом он был неважным. Других зверей с этакой лапкой тут не водится. Вроде бы…
Нет, ерунда… Хоть и туман, а видно ж было: плывущие туши слишком массивные для волков. И слишком темные, почти черные…
Тогда один волк… Ну да, засек серый хищник издалека, с другого края затона, как свинина на берег выбралась, потом добрался сюда и пошел дальше по следу.
Пузырь что-то крикнул от палатки. Игоша даже подозревал, что именно: кончай, мол, филонить. С уловом, дескать, разобраться надо, что-то на уху почистить, остальное засолить…
Он лишь отмахнулся, не стал перекрикиваться через всю луговину. Искал подтверждение своей логичной и непротиворечивой версии о волке, преследовавшем кабанов. Высматривал качественный отпечаток раздвоенного свиного копыта.
Но высмотрел нечто вовсе уж несуразное…
Четкий след оставил не кабан. И не волк, — хоть и когтистая лапа, но по длине ту, первую, вдвое превосходит. Размером с подошву сапога Игоши, а то и побольше…
Медведь? Вроде больше некому…
Полная ахинея получается. За дикими свиньями волк, за волком медведь… Следующим кто будет?
А не Пузырь ли тут, случаем, развлекался? Следы палочкой изображал?
Придумать причину, способную подвигнуть дружка на столь глупое занятие, Игоша не успел. Пузырь, легок на помине, от вида бездельничающего приятеля вовсе на говно изошел: завопил, будто резали.
Да иду уж, иду… — Игоша пошагал к палатке.
Пузырь завопил совсем уж дико. Затем истошный вопль смолк — резко, неожиданно.
Игоша сбился с ноги, увидев, как заваливается палатка, как растяжки одна за одной выдергивают из земли колышки…
А внутри, под обвисшей синей тканью, происходило какая-то странная возня, совершенно непонятная, никак не мог ворочающийся Пузырь…
Мысль осталась незаконченной. Игоша развернулся и молча понесся к воде. К лодке. Бежал так, как не бегал ни разу в жизни.
Несся абсолютно бездумно — размышлять о том, что за огромная косматая тварь вымахнула из кустов и понеслась к нему громадными прыжками, Игоша не хотел. Хотел лишь одного — столкнуть лодку на воду и отплыть как можно дальше.
Он успел, он почти успел… Тварь передвигалась гораздо быстрее, но Игоша имел хорошую фору. Короткий оглушительный рев лишь подстегнул, добавил прыти.
Игоша навалился на лодку. Слышал мягкие прыжки за спиной. Затылком ощущал приближение смерти.
Лодка
Покачиваясь, лодка отплывала все дальше, постепенно теряя полученную от толчка инерцию. Сердце билось бешено, гнало адреналин в кровь. Мышцы, внезапно перешедшие от дикого напряжения к полному покою, рвались не то продолжить бег, не то заняться еще чем-то…
С берега доносились гнусные звуки — словно громадная собака трепала громадный тапок. Смотреть туда Игоша не хотел.
Ноги полоскались в ледяной воде, он перетянул себя через борт, попытался шагнуть к скамейке, взяться за весла, — и вдруг шлепнулся, растянулся на податливой резине…
Сел, ничего не понимая. Опустил взгляд. И широко разинул рот, словно собирался испустить дикий крик, да так и не испустил…
Сапог, по которому прошлись зубы твари, снизу заканчивался рваным срезом голенища. Дальше ничего не было.
И боли не было…
И крови…
И ступни тоже.
Через несколько бесконечных мгновений кровь хлынула — как из шланга, упругой алой струей. И тогда Игоша заорал.
Он не видел, как с берега метнулась в высоком длинном прыжке мохнатая бестия, — вопил, уставившись на красную лужу, разлившуюся по резиновому днищу…
Лодка встала на дыбы, черпанула кормой воду. Воздух с тугим шорохом рванул из располосованных баллонов. Дикий вопль смолк на самой пронзительной ноте…
…Тварь выбралась на берег, отряхнулась совершенно по-собачьи. Вода успокоилась, ветер постепенно относил в сторону полузатопленную лодку.
На поверхности медленно ширилось и бледнело кровавое пятно.
Глава четвертая
На какие неожиданности можно напороться в сельских домиках
Первый раз такого вижу, а еще верил ему, как отцу родному…
1
Людмила не поняла ничего.
Удар в плечо, она падает, что-то шумно рушится, над головой грохочет…
«Выстрелы…» — отрешенно думает она. И удивляется, что не больно…
Потом она оказалась на ногах — не помня и не понимая, как. Плечо и грудь болели, но крови не было. Звуков в окружающем мире тоже не было, лишь эхо выстрелов перекатывалось в ушах.
Она стояла неподвижно, оцепенело. Только делала судорожные глотательные движения…
Человека, стрелявшего в них, рядом не оказалось. Ее собеседника — тоже. Стол, стулья и огромный зонт с рекламой весьма известного сорта пива, — валялись, опрокинутые. Девушка-бармен, и парочка посетителей, и все прохожие с тротуара, — куда-то делись. Людмила была одна. Вокруг — тишина и спокойствие. Странное спокойствие. Мертвое.