Стая
Шрифт:
Однако… Железные нервы у дамочки, в очередной раз подивился Граев… Даже подозрительно. Любая другая, побывав час назад под пулями, до сих пор бы пребывала в нервном шоке. Граев мог бы счесть историю об исчезновении Ларисы хорошо заученной легендой, если бы не глаза Людмилы. Такую тревогу во взгляде имитировать трудно. И бессмысленно — в сочетании с внешне спокойным лицом и речью. Гораздо проще изобразить нервозность и беспокойство мимическими средствами. И подпустить рыданий в дрожащий голос…
— Хорошо, давайте определимся, — сказал он, трогая машину с места. — Я займусь вашим делом на общественных началах. Отнюдь не частным детективом с повременной оплатой. А терять время на вопросы-ответы действительно не стоит…
— Куда вы едете?
— В Ямбург. Езды тут полтора часа, не больше… Впрочем, если у вас есть более важные дела, могу высадить. Забирать машину с Греческого не советую. Появляться дома и на работе тоже не стоит. Вы в квартиру Максима звонили с мобильного? Тогда лучше от него избавиться. Как можно скорее.
Крохотная трубка вылетела в окно и хрустнула под колесами обгоняемого «сааба». Водитель иномарки собирался газануть и показать нахальной развалюхе, кто на дороге главный, — но удивленно глянул на спидометр и решил не связываться.
«Проще и дешевле было бы сменить „симку“, — подумал Граев. — Хотя я мог отстать от жизни, — черт его знает, каких еще технических пакостей напридумывала шпионская засекреченная наука в последнее время… Может, так оно действительно надежнее».
— Я еду с вами, — сказала Людмила. — Но почему такая спешка?
— Пошел пятый день похищения. Если выкуп и родственники со стороны отца ни при чем, то… Остаются две самых вероятных версии. Инсценировка или… В общем, в Европе весьма ценятся наши девушки. Надо объяснять, для чего? (Людмила покачала головой.) И не всегда их вывозят добровольно или обманом, под видом трудоустройства… От Ямбурга до границы двадцать километров. Сделают инъекцию — и какой-нибудь лже-папаша вполне может попросить пограничников не будить задремавшую в машине несовершеннолетнюю дочку. Надеюсь, что документы для такого вывоза не успели подготовить. Но нельзя терять ни часа. В принципе, можно вытащить и оттуда, но лучше не доводить до такого… Милиция вам говорила о возможности вывоза за рубеж?
— Н-н-нет… Все ждали с минуту на минуту требования о выкупе…
— Значит, стоит начать с границы… А по ходу дела, сдается мне, выяснятся и другие темные моменты. В частности, подоплека сегодняшней стрельбы.
И, вполне возможно, судьба Макса, не стал говорить вслух Граев. Да только Макс не пятнадцатилетняя школьница, и вздумавшим его зачем-либо похитить можно лишь посочувствовать…
— Я надеюсь, что по ходу дела прояснится и еще один темный момент, — сказала Людмила.
— Какой?
— Как вас все-таки зовут? По-настоящему?
3
Читать книги Макс не любил.
Не привык как-то с детства. Причины тому имелись вполне веские. В детдомовской библиотеке пылились книжки, призванные воспитывать и сеять разумное, доброе, вечное, — а потому до тошноты скучные. Причем было строго предписано прочитывать их не менее трех штук в месяц. И не просто прочитывать — конспектировать разумно-добро-вечные впечатления в особой тетрадочке и озвучивать на уроках внеклассного чтения… Лучший способ отбить тягу к книгам придумать трудно.
Короче говоря, детство Макса прошло без Винни-Пуха и Изумрудной страны, без Гулливера и капитана Немо…
Однако «Приключения Гекельберри Финна» он прочитал. На восемнадцатом году жизни. По совету Прапорщика, тоже достаточно чуждого художественной литературы, предпочитавшего военные мемуары и документальные исследования. Но про эту книгу Прапорщик сказал: «Прочти. Пригодится. И возьми на заметку, как там битый жизнью пацан действует. Ни к кому и никогда без легенды не подходит. По любому поводу. Пусть даже стакан воды попросить. Каждый раз — новое имя и новая история. Да такому парнишке, как подрастет, на любой службе цены бы не было. Хоть в дипломаты, хоть в разведчики, хоть куда…»
Он открыл книгу с ленивым любопытством, прочитал, — и поразился. Главный герой, действительно, оказался битым жизнью волчонком и научился держать удар, и наносить ответные, и никому не верить, и никого не бояться… История жившего сто пятьдесят лет назад на другом краю света мальчишки неожиданно зацепила Макса, тоже видевшего от жизни мало хорошего.
С тех пор «Гекельберри Финн» стал любимой книжкой Макса. Перечитывал он ее постоянно. И нередко цитировал. Вот и сейчас задумчиво сказал:
— Я таких пройдох еще не видывал, и если он не самый отъявленный жулик, тогда уж я не знаю, кто жулик.
Эти слова он произнес, обыскивая жилище покойного Райниса.
Сделанные в нем находки должны были бы насторожить Макса.
Если агент спецслужбы, живущий в чужой стране под журналистским прикрытием, хранит у себя целый арсенал — оружие и взрывчатку — значит, дело нечисто. Значит, готовится силовая акция, причем в самое ближайшее время — иначе надлежит держать все огнестрельно-взрывоопасное хозяйство как можно дальше от своего жилья…
Макс не насторожился.
Наоборот, обрадовался. Без оружия он чувствовал себя как-то неуютно.
Кроме пистолета, из которого Райнис пытался застрелить напарника, Макс обнаружил еще два точно таких же, уложенных в аккуратные маленькие футляры-чемоданчики. Лежащие в мягких гнездах «Вальтеры SP», запасные обоймы, глушители и принадлежности напоминали запакованные с немецкой аккуратностью наборы инструментов…
Макс задумчиво хмыкнул. SP — «штурмпистолет» — мало кому известная игрушка. Выпускают их очень малыми партиями по заказу спецслужб и не предназначают для свободной продажи и для экспорта за пределы Германии. Даже в каталоги фирмы «Карл Вальтер Гмбх.» не вносят…