Стая
Шрифт:
Такой вот напарничек в опасном деле… Не хлебнуть ли бы с ним лиха.
Но пока все шло по плану. Блуждание в лабиринте проток закончилось — Валет подал знак, СБ скомандовал еле слышно: «Сбрасываем моторы!»
Два подвесных водомета, не булькнув, отправились на дно. Следом — два аккумулятора. Граев вздохнул. Жаль, что этим движкам никак нельзя было оказаться на вражеском берегу — уникальная российская разработка. Черт его знает, как конструкторы умудрились такого добиться, но ни малейшего звука водометы не издавали, при их работе можно было услышать собственное дыхание. Идеальная штука для диверсантов.
Дальше
Западный берег еще не виднелся — лишь чуть темнее была в той стороне ночь. И — Граев чувствовал не то кожей, не то пресловутым шестым чувством — оттуда тянуло опасностью, враждебностью.
А потом началась работа. Последние несколько десятков метров до высадки — самый опасный момент, когда лодки с десантирующимися наиболее беззащитны… Граев поправил наушник, приник к прицелу пулемета «Minimi», — ночная оптика на нем стояла шикарная: с инфрафонарем, невидимо подсвечивающим сектор обзора, с направленным микрофоном, позволяющим различить дыхание крадущегося в трехстах метрах человека…
Все тихо. Никто их не поджидал, не готовился встретить безжалостным свинцом.
Лодки бесшумно ткнулись в береговой песок. Роли были расписаны заранее: Макс и Граев тут же выдвинулись с пулеметами вперед, к невысокому береговому откосу метра полтора высотой, — используя его как укрытие, приготовились к стрельбе.
Остальные за их спинами возились с лодками — разгружали и разбирали. Легонькие, но весьма грузоподъемные плоскодонки буквально за минуту превращались в плоские удлиненные предметы — положить, чуть присыпать песочком, и можно не заметить, пройдя в трех метрах… Громоздкий тюк с двадцатиместной надувной лодкой опустили в воду у берега, — это плавсредство предназначалось для спасенных детей. По словам СБ, малолетних пленников на объекте никак не больше двадцати шести человек, но скорее всего меньше, — некоторые исчезновения могли быть ошибочно приписаны эстонским наследникам «Проекта-W»…
Неподалеку высились два громадных раскидистых дерева — отсюда не определить породу, но Граев знал: яблони.
Ай да Валет! Вывел точно к приметному месту, описанному Граевым.
Когда-то здесь стоял эстонский хутор, сожженный во время войны. Фундамент его давно превратился в бесформенную груду камней, поросших диким малинником. Давно сгинули прочие плодовые деревья и ягодные кусты. А эти яблони как стояли тридцать лет назад, когда Граев бывал здесь мальчишкой, — так и стоят до сих пор. Разрослись дико и неухожено, стволы — в обхват, давно одичали — крохотные зеленые яблочки, откусив, — не разжевать, до того кисло-горькие.
Но — стоят. Но — живут. И, возможно, переживут людей, готовящихся рядом с ними к смертному бою.
…Валета оставили здесь, у тайника с лодками. Дальше группу вел Граев… Вел и убеждался: очень трудно восстанавливать в памяти места, где не был почти три десятилетия… Тем более ночью.
Но главный сюрприз ожидал их у того места, где старый шпион Яван Яфимович показал заброшенный вход в подземелье. Очень неприятный сюрприз.
3
На самом деле полной неожиданностью обнаруженный хутор не стал — Граев видел его на снимках, полученных не то аэрофотосъемкой, не то даже спутниковой… Но тогда показалось, что строения хутора стоят рядом с входом… Сейчас выяснилось —
И что? Хутор — не хутор, а замаскированный под него КПП?
Очень может быть… Дом под кровлей из пластиковой псевдочерепицы новенький, надворные постройки тоже. Однако же через направленный микрофон из добротного хлева пару раз слышалось коровье мычание. Неужели держат буренку для пущего правдоподобия? Маловероятно…
У Граева появилось неприятное подозрение — вдруг весь план основан на нелепом совпадении? Вдруг «кайтсеполицаи» так и не узнали про старый бункер, или не стали возиться с его восстановлением? А здесь и в самом деле живут мирные селяне, всего лишь использовавшие в качестве погреба начало коридора, ведущего в засыпанные подземелья? И настоящий объект совсем в другом месте?
Из темноты возник СБ, и развеял все сомнения:
— Домик не простой, — прошептал еле слышно. — Все вокруг следящей аппаратурой утыкано. Подтягиваемся поближе, сейчас Надя включит глушилки, они ослепнут-оглохнут, и…
Он не договорил, рывком развернулся. Граев — тоже.
— Тихо вы… — раздался из темноты негромкий голос. — Своего продырявите.
Валет… Как-либо оправдываться контрабандист не пожелал: не мальчик, дескать, лодочки сторожить, пока другие чухну мочить будут.
Добиваться от него выполнения приказа не было ни времени, ни возможности. Бомбер сплюнул: черт с тобой, иди, тебя же первым и завалят — без снаряжения, без подготовки…
Валет довольно ощерился.
Несмотря на поздний час, лжехуторяне не спали — сквозь окно видно было, как в комнате синюшно мерцает экран. Едва ли смотрят телевизор или гоняют по видео порнушку — скорее всего, наблюдают за окрестностями в инфрадиапазоне. Смотрите, смотрите, все равно теперь ничего не увидите… Интересно, сколько их там? Едва ли слишком много — трое, четверо… Ни к чему светить большее количество, все равно главные силы охраны квартируют рядом, у развалин крепостицы.
Граев очень надеялся, что ради маскировки на хуторе не поселили женщин и детей, обошлись коровой…
Группа разместилась на исходных позициях, Бомбер нажал кнопку на выносном пульте. У обитателей хутора в этот момент поднялась тревога — впрочем, легкая, не переходящая в панику. Объемные датчики отрапортовали им о вторжении постороннего объекта — причем здоровенного, центнера этак на четыре: для шпиона или диверсанта, даже весьма упитанного, многовато…
Расчет был на то, что места здесь глухие, визиты дикого зверья время от времени должны происходить. Лоси, кабаны и зайцы, вот беда, читать не умеют, — и прут себе мимо табличек, запрещающих проход и угрожающих стрельбой на поражение, — и напарываются на ограждения с пропущенным током, и гибнут, радуя свежатинкой караульных… А здесь — если вдруг грамотный лось пожалует — даже таблички не висели.
Клацнул замок, дверь распахнулась, на крыльцо вышел человек. В опущенной руке что-то металлически блеснуло. Прикрыл дверь, постоял, давая глазам привыкнуть к темноте. Собирался ли он поохотиться на забредшую животину, или просто убедиться, что тревога ложная, — было непонятно. А спустя мгновение стало и неважно…
Брошенный нож рассек воздух серебристой молнией. Человек дернулся, слепо зашарил рукой у горла… А к крыльцу уже метнулись три стремительные тени в черном ночном камуфляже.