Стажер
Шрифт:
Из коротких разговоров я понял, что Тыква и Кот раньше служили во внутренних войсках и охраняли один из рудников. Парням не повезло: ка-излучение застало их на боевом посту, и они, прекрасно сознавая мрачные перспективы на будущее, дружно дезертировали, пока собственные товарищи не выдали их на расправу людям в белых халатах.
Большинство мутантов, сохранивших в себе хоть что-то человеческое, примыкало к клану Будды, но приятели проявили себя столь выдающимся образом, что изгои предпочли с ними распрощаться. В результате
Чугунок раньше был зэком. За грабеж, разбойные нападения и убийства, совершенные с особой жестокостью, огреб пожизненное и угодил в АТРИ. Он был тертым калачом и дал деру в тайгу, пока работа на урановом руднике не успела подорвать его здоровье. Несколько лет побыл в вольных бродягах, но впечатляющих результатов при поисках цацек не добился. Потом его приметил кто-то из местных князьков, взял в телохранители, и все бы ничего, но ка-излучение – штука коварная, подстерегает, где его не ждешь. Вот Чугунок на него и нарвался.
Босс тут же прогнал профнепригодного работника. Чугунок перекинулся к диким и явно не жалел об этом.
Мне всегда казалось, что урки изъясняются исключительно по фене, но за долгое время я практически не слышал от него блатных словечек. Чугунок был исключением.
И к двум бывшим «вованам» он относился вполне терпимо. Традиционной ненависти к тем, кто стерег его когда-то в зоне, не испытывал. Наверное, потому, что атрийские зэки видели в солдатах внутренних войск точно таких же заключенных, разве что с погонами.
Внешне эти дикие выглядели как обычные люди. Никаких признаков мутаций. Возможные уродства прятались под одеждой, необычные способности тщательно скрывались.
В принципе, наличие мутаций достаточно легко определялось лабораторными тестами, но я понятия не имел, как это делается, да и не собирался окунаться в эти дела с головой. Пусть уж она болит у тех, кто за это деньги получает.
Все трое были ярко выраженными славянами, то есть в их облике имелась широкая палитра генотипов – от татарского до скандинавского. К примеру, Чугунок был высоким рыжим блондином, место которому на рекламном плакате «Шведская семья: третий не лишний», если бы не кривые ноги и узкие глаза.
Специфический говор легко выдавал в Тыкве уроженца Южной России, черные как смола волосы и густые брови, сросшиеся на переносице, подтверждали этот вывод.
Налегавший на «а» Кот был типичным представителем сообщества «мацквичей», иногда в его манере общения мелькало столичное превосходство над провинциальными лохами. Тыква в такие моменты задорно над ним потешался и передразнивал.
Перед выходом Жрец обновил всем «прививки», чтобы его пространственный пузырь позволил нам выйти. Я опасался, что Туз не отпустит бывшего ученого, но, видимо, ценность батарейки превышала все возможные риски.
Троица сопровождения была в какой-то степени универсальной командой. То есть стрелять, взрывать и
Кстати, о последнем. Я до сих пор на него злился. Обида засела глубоко в сердце и заставляла скрежетать зубами. Я понимал, что после драки кулаками не машут, но не мог ничего с собой поделать: давился выступавшими от гнева и тоски слезами и мечтал хоть как-то отомстить. Такое не прощается, даже если обстоятельства были против нас.
А больше всего было обидно за Дэна. Я искренне считал его другом.
Болото протянулось в бесконечность. Мы двигались черепашьими темпами. Чугунок вел нас через опасную топь, внимательно осматривал чуть ли не каждую кочку, тревожно заглядывал за чахлые березы и постоянно принюхивался, как ищейка. Он полагался исключительно на себя и свои органы чувств, обходясь даже без бинокля. Самым технологичным оборудованием, которое он использовал, был автономный, то есть не встроенный в КИП, тепловой сканер. Штука бесполезная, если придется столкнуться с кем-нибудь вроде хуги.
Мы продолжали продвигаться в глубь смертельно опасной территории. Чугунок порой задирал голову и пытался разглядеть сквозь завесу туч летающие объекты. Но вертолеты барражировали в других местах. Небо оставалось чистым.
Жрец тщательно скрывал от всех информацию о том, где находится конечная точка маршрута и сколько до нее нужно идти. Я догадывался, что он не говорит нам всей правды, мне это не нравилось, но свое мнение приходилось держать при себе. Лишь бы со мной игра велась честно. Первую партию мы по взаимной договоренности решили разыграть по плану Туза. Дальнейшее зависело от результата.
Лишь к вечеру нам удалось выбраться на сухое место. Сразу за болотом начинался покрытый осенней позолотой лес.
– Ночуем здесь, – сказал Чугунок.
Он устало опустил обтянутый суконными штанами тощий зад на упавшее дерево.
Тыква и Кот разом повеселели и стали разбивать лагерь.
Вскоре мы мы с комфортом расположились вокруг весело потрескивавшего костра. В походном котле забулькала каша из горохового концентрата. Мы вдыхали вкуснейшие ароматы, мы блаженно щурились. Разве что Фишка хмуро косился то на меня, то на Жука, давая понять, что мы у него на примете.
Ночью на открытом воздухе в АТРИ страшновато, но голод и усталость заставили забыть об опасностях. Никто не спешил атаковать нас под пологом ночи, разве что мелкий гнус, для спасения от которого Жрец опрыскал всех репеллентом. Только Фишка отрицательно помотал головой. Его тело насекомых не привлекало.
Каша сварилась, каждый набрал себе по котелку. Водичка хоть и была взята недалеко от болота, но ничем не отдавала. Видимо, я настолько оголодал, что не чувствовал даже привкус обеззараживающих таблеток.