Стечение обстоятельств
Шрифт:
Бомбу не нашли. В офисы народ попал только к одиннадцати. Через некоторое время в тесную комнату без кондиционера, в которой работал Фёдор, вошёл хозяйский холуй, по совместительству секретарь и курьер, молодой, хипстерского вида худосочный парень с серьгой в правом ухе. Алексей с ним не ладил, прозвал «вертухаем» и подкалывал по любому поводу.
Деловито захлопав в ладони, парень лирическим тенором почти пропел, глиссандируя к высоким тонам: «Господа! В связи с неожиданным форс-мажором, задержавшим рабочий процесс, поступил приказ начальства: сегодня работаем до семи вечера».
Алексей
– Скоро ты, как халдеи в американских фильмах, станешь говорить нам: «Move, move, move! »
Он повернулся к Фёдору и громко заключил:
– Расслабленный мир, дядя Фёдор, истомлённый айфонами и пакетиками с супом быстрого приготовления, перестал думать. И им, как пьяной слабой женщиной, овладели акулы капитала, рыбы-прилипалы, и педерасты. Но дерево ярости медленно зреет и оно растёт. Как растёт дерево, люди не замечают, но когда оно вырастет, им придётся задрать голову и взглянуть на небо, но это уже не принесёт им спасения. Им придётся с мистическим ужасом взирать в грозную бездну.
Глотнув ещё из фляжки, он стал играть в «Тетрис».
– Ты поэт, – улыбнулся Фёдор, включая компьютер. Вестник бури. Но бури, Лёха, долго не будет. Не случится пока ситуации, люди задействованы в гонке за хлебами земными. Вот, когда хлебов не станет…
– Апостолов было всего двенадцать, а четверо из них были простыми рыбаками. Когда к ним примкнули миллионы, они победили, – возразил Алексей..
– У них Учитель был, – сказал Фёдор.
К начальству он пошёл после обеда. Братья были похожи на только что отобедавших довольных котов, которых тянет в сон. Встретили они его с притворным радушием, предложили кофе, от которого он отказался.
Вытерев лоснящиеся, влажные губы платком, бегая глазками-маслинами, первым заговорил Леонид Яковлевич.
– К большому сожалению, Фёдор Васильевич, нам не удалось изыскать возможность прибавки к вашей зарплате. Положение фирмы шаткое, мы несём убытки. Поэтому, простите, вам решать – остаться работать на прежних условиях или же подыскивать работу, которая бы удовлетворяла ваши материальные запросы.
Пристально разглядывая лица братьев, Фёдор неожиданно заметил то, чего раньше не замечал: хрящистые их носы были чуть искривлены в разные стороны. И родинка у одного красовалась на правой щеке, а у другого – на левой.
«Надо же, Господь, вдохнув в возлюбленных близнецов жизнь, позаботился и о том, чтобы люди могли их различать! Давид Яковлевич, стоя у зеркала, практически видит своего брата Леонида Яковлевича. Прощелыги и прохиндеи обычно легко находят общий язык в вопросах надувательства людей. Тут же ещё и родственные узы. Близнецы – дубль-прохиндеи! – думалось ему. – И всё же зудит у меня в голове наивный вопрос: а друг-друга они надувают, по-братски?»
Ответ пришёл сразу: «Да, конечно. Они же дельцы, граждане сияющего золотом торгашеского мира. Да и притча о чечевичной похлёбке совсем не глупость».
Затянувшаяся пауза заставила братьев переглянуться. Они заметно взволновались.
Фёдор сглотнул комок, подступивший к горлу и, сдерживая подступающее бешенство, проговорил развязно:
– Таки я буду неизмеримо рад получить полный расчёт, господа Петуховы.
Рука Леонида Яковлевича нырнула в стол и появилась с конвертом. «На опережение работают, всё оговорили братики. Догадывались, что я не поведусь на их зехеры», – злобно сверкнул глазами Фёдор.
– Тут полный расчёт, с учётом переработок, – вяло промямлил Леонид Яковлевич, а Давид Яковлевич добавил, – не обижайтесь, Фёдор Васильевич. Ничего личного, – это просто бизнес.
– Просто бизнес часто завершается прекрасным видом на Неву из-за тюремной решётки, – Фёдор грубо цапнул конверт из коротенькой ручки Леонида Яковлевича и небрежно сунул его в задний карман брюк. Братья промолчали.
Алексей знал о тяжбе Фёдора с начальством и ожидал его. Он оторвался от экрана, бросил на него быстрый взгляд:
– What?
Фёдор достал из кармана конверт, покрутил им в воздухе.
– Подлючий и жадный народец. Припечатано древней историей про тридцать три сребреника, – глухо произнёс Алексей в очередной раз, прикладываясь к фляге.
С «учётом» переработок в конверте было сорок девять тысяч четыреста двадцать семь рублей. Прошептав: «Калькуляторщики», Фёдор в очередной раз выругался.
– Вообще-то неплохо было бы, брат, отметить день рождения ещё одного непримиримого врага капитала. Как ты, дядя Фёдор, по поводу авторизации? – сказал Алексей, когда они вышли в восьмом часу из офиса и закурили.
– Я в этой ипостаси, Лёха, уже несколько раз рождался, так и не став Робин Гудом. Да и за рулём я, – ответил Фёдор, подсчитывая в голове завтрашние траты, которые, по всему, должны были съесть все полученные сегодня деньги.
– Откровенный мужской разговор – это всё, что осталось у нашего народа. Пиво и душевный разговор – лучший психотерапевт, – назидательно сказал Алексей.
Фёдор отрешенно махнул рукой.
– Поехали. А ещё, говорят, неплохо лечит работа на рудниках, желательно в кандалах.
Домой Фёдор не стал звонить, машину оставил на стоянке.
В забитом шумными компаниями баре (был футбольный день), пристроиться удалось в дальнем тёмном закутке. Фёдору давно не доводилось бывать в таких заведениях. Он с удивлением наблюдал за бурным поведением болельщиков и болельщиц, невольно отмечая, что соблюдена некая пропорция по половому признаку, подумав саркастически: «Каждой твари по паре. Он вспоминал, что сам когда-то неплохо играл в футбол, ходили на «Зенит», частенько доводилось отдыхать с девчонками в больших дружных компаниях после игр, но девицами на равных с парнями большими кружками пиво не пили.
Девушки визжали, парни орали, дым стоял коромыслом, у Фёдора стала болеть голова. Наблюдая за этой околофутбольной оргией, он думал о том, что этот некий новый вид коллективного времяпровождения с непременным пивом, календарно связанный с футбольными днями, на самом деле вид современной зависимости, которую бизнес успешно навязывает, пропагандирует и холит.
Между первой и второй кружкой позвонила жена. Фёдор сказал, что чествуют в офисе юбиляра. Выдержав долгую паузу, Таня язвительно сказав: «Жди «хорошего», отключилась.