Стеклянная свадьба

Вульф Изабель

– Хорошо, хорошо, хорошо, – слабым голосом забормотала я. – Послушай, я не требовала от тебя этого.

– Нет, требовала, – возразил он. – Всем своим поведением, своими подозрениями. Но позволь мне заверить тебя, что единственный, кто в нашем доме гуляет, – это Грэм!

– Послушай, – начала я, чувствуя себя совершенно расстроенной, – я только спросила тебя, знаешь ли ты кого-нибудь по имени Джин.

– Нет, – подчеркнуто сказал он. – Уверяю тебя, не знаю.

Но я-то знала, что это ложь. Не просто чистая ложь, а сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги. И это очень показательно, потому что Питер, обычно такой правдивый, проявлял сейчас полное бесстыдство. Но

я не могла признаться, что видела записку, где упоминалось имя Джин, ведь тогда он узнал бы, что я снова обыскивала его карманы. Я подумала, что действительно была бы не против устроить настоящую слежку. Но я напомнила себе, что это невозможно, так как нанять частного детектива недешево.

– Ну, теперь все в порядке? – спросил Питер, уже стоя в дверях.

– В порядке?

– Ты убедилась? Мы можем отбросить выдуманную тобой ерунду? Мне хотелось бы, чтобы наш брак был…

– Каким?

– Ну, нормальным.

– Мне казалось, он и так нормальный.

Работа в эти дни стала для меня убежищем от семейных неприятностей. В метеорологических картах, составленных с помощью спутников, с их массами живописных тернеровских облаков, окутывающих голубую планету, есть нечто такое, что заставляет меня забыть все мои огорчения. Но холодная и напряженная обстановка в студии тоже огорчала. У Софи очень неудачно сложилось утро. Что-то случилось с бегущей строкой. Мне это показалось очень странным. Обычно Софи читает бегло, я никогда не слышала, чтобы у нее случались какие-то оговорки. Ее чтение всегда выглядит настолько естественным, что кажется, будто она не читает, а говорит экспромтом. Но, конечно же, это не совсем так. Наверху, на галерее, Лиза, оператор телесуфлера, работает на машине вручную, пуская текст с той скоростью, какая нужна ведущему. Если ведущий замедлит речь, она тоже замедлит ход; если темп ускорится, то и текст на экране тоже. Но этим утром что-то пошло не так.

– Мы рады снова приветствовать вас… в нашей программе, – как-то нескладно начала Софи после перерыва на рекламу. – А… теперь, – говорила она, словно пластинка, играющая не на той скорости, и я увидела смятение на ее лице, – сообщение… о проблеме… равенства полов… на заседании… в министерстве просвещения… пришли к заключению… что честолюбивые… молодые… женщины… стали инициаторами… продвижения… Британии… в двадцать первый… век.

На нее было больно смотреть. Раза два она опускала глаза на свой текст, но, очевидно, не могла найти нужное место. Затем снова подняла взгляд на экран с бегущей строкой, но текст по-прежнему полз с черепашьей скоростью. Казалось, будто ее подвергли пытке, но она храбро сражалась.

– Почти четверо… из… десяти…

– Что происходит, Лиза? – услышала я в наушниках сердитый голос Даррила.

– О-о, я не знаю, – жалобно захныкала Лиза. – Я просто не могу заставить его нормально работать.

– Во главе департамента… теперь стоят… женщины… – продолжала Софи. – Подавляющее большинство… согласно собранной, – я услышала, как она вздохнула, – информации. Женщины, кроме того…

– Достаточно, Софи! – вдруг вмешался Терри. – Можно подумать, у нас есть лишнее время. Извините, друзья, – сказал он, глядя в сторону своей камеры с исполненной сожаления улыбкой. – Но Софи как будто потеряла дар речи. Так что пропустим этот сюжет и перейдем прямо к репортажу Татьяны из театра «Олд Вик». Да, прелестная Татьяна беседует с Эндрю Ллойдом Уэббером о его планах, связанных с этим столь любимым жителями Лондона прославленным театром, на сцене которого выступали Лоренс Оливье и Джон Гилгуд.

– Что происходит? – спросила в свой микрофон Софи, когда

в записи пошел репортаж Татьяны. – Что случилось с телесуфлером?

– Какие-то неполадки, – ответил Даррил.

– Да, но он абсолютно нормально работает для Терри, – заметила она.

Я видела, что она готова была разрыдаться.

– Лиза, – сглотнув, осторожно сказала она, – пожалуйста, не делай этого больше.

– Но я ничего не «делала», – застонала Лиза. (Честно говоря, мне никогда не нравилась эта девица.) – Его, похоже, ну я не знаю, заклинило, – неуверенно зашептала она.

– Так будь любезна, сделай так, чтобы к моему следующему репортажу его расклинило, – решительно заявила Софи.

И я не стала бы винить ее за подобный тон. Нет ничего хуже, чем выступать в прямом эфире перед множеством народа, когда неисправен телесуфлер. Со мной пару раз случалось нечто подобное, и можете мне поверить, чувствуешь себя полной дурой. Хуже того, люди помнят это годами. Они говорят: «О, я видел вас в утренней передаче…» Ты уже готова услышать очередной комплимент, когда вместо этого тебе говорят: «Да. Два года назад. Было так забавно – сломался телесуфлер!» И вам приходится отвечать: «О да, было очень забавно. О да… Ха-ха-ха!»

– Бедняжка Софи, – сказал Терри с деланным сочувствием. – Ты, наверное, чувствовала себя ужасно. Так унизительно. И к тому же в такое время, когда все смотрят. Пять миллионов человек. Боже мой, какой позор.

Софи делала вид, будто не слышит его слов, и смотрела в свой сценарий.

– Но таковы превратности жизни на телевидении, – с философским спокойствием продолжал Терри. – Не пойми меня превратно, голубушка, но я не уверен, что ты вполне осознаешь, что требуется для этой работы.

На проходившем после эфира собрании Даррил был ужасно зол.

– Лиза, мне кажется, ты должна извиниться перед Софи, – скрестив руки на груди, заявил он.

– Мне очень жаль, но извиняться я не буду, – заныла она. – Были технические неполадки.

Она твердо стояла на том, что в этом не было ее вины. Но, когда я уходила, я заметила Терри и Татьяну в кафе. Они пили кофе и выглядели весьма довольными собой. Затем к ним подсела Лиза. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что же произошло, хотя мне было интересно, как они с ней расплатились.

Вернувшись домой, я вывела Грэма на прогулку. Мы прошлись вдоль реки, ему там нравится. Затем я заглянула на сайт www.IsHeCheating.com. Я просила совета, и я его получила.

Эмили, дайте своему мужу отдохнуть! – предлагала Барбара из Нью-Йорка. – У вас нет НИКАКИХ веских доказательств его измены. Так зачем искать неприятностей?

Если ты чувствуешь, что твой муж лжет, значит, так и есть, – утверждала Салли из Уичито.

Почему бы тебе не обмануть его? Просто для того, чтобы сравнять счет, – решил Майк из Алабамы.

Проникни к нему в офис и установи подслушивающее устройство на его телефон! – советовал кто-то еще.

Сейчас же свяжись с адвокатом!

Вернись домой к матери!

Выследи ублюдка!

Вечером на кухне, пока резала овощи для ужина, я обдумывала все эти советы. Сама заводить роман я не собиралась. Слишком это было низко и дешево; проникнуть к нему в офис я не имела возможности, даже если бы у меня было подслушивающее устройство; я не могла позволить себе обратиться к адвокату – слишком дорого, и не могла вернуться к матери, потому что ее никогда не было дома. Я решила, что мне, пожалуй, не хватит духу выследить Питера. Да и денег не хватит. Я сделала пару звонков и пришла к выводу, что это будет стоить по меньшей мере две тысячи. Я просто не знала, что делать.