Стеклянные книги пожирателей снов

Далквист Гордон

Мадам ди Лакер-Сфорца мрачно кивнула и обратилась к другому человеку:

— Доктор Лоренц?

Доктор пытался заглянуть за край столешницы, глядя куда-то выше живота Аспича, словно, сосредоточившись, он мог устранить препятствие своему взгляду. Не отводя глаз от Аспича, он сделал еще один большой глоток (Свенсон поразился способности этого человека отрешаться от всего, что его не интересовало) и пробормотал:

— Говоря откровенно, игры — это иллюзия, потому что в процентном отношении существует некая вероятность выигрыша, вполне предсказуемая, если набраться терпения, — чисто математический расчет. Нет, риск, конечно, есть, потому что вероятность допускает разные исходы, но результат можно легко вычислить, и со временем умный игрок выиграет,

если только он или она (почему бы и нет?), — тут он бросил взгляд в сторону мадам ди Лакер-Сфорца, — действует рационально.

Он сделал еще один глоток, и в этот момент мисс Пул дунула ему в ухо. Доктор Лоренц поперхнулся от удивления и прыснул вином на стол. Остальные разразились смехом. Мисс Пул взяла салфетку и вытерла разрумянившееся лицо Лоренца, а мадам ди Лакер-Сфорца налила в его стакан еще вина. Свенсон заметил, что из вида исчезла левая рука полковника Аспича, а потом миссис Марчмур немного поерзала на своем стуле. Свенсон проглотил слюну — что он здесь делает? Он снова встретился глазами с мадам ди Лакер-Сфорца, которая с улыбкой наблюдала за ним.

— А вы, мадам? — спросил он. — Мы еще не слышали вашего мнения. Я так полагаю, что вы не случайно затронули эту тему.

— Как это по-немецки, доктор, — «ви сразу прать пыка за рога». — Она отхлебнула вина и улыбнулась. — Что касается меня, то тут все очень просто. Я никогда не играю на то, что мне дорого, но готова без оглядки ставить на карту все, что нет. Мне, конечно, повезло, поскольку мне мало что дорого, и потому подавляющая часть мира для меня окрашена в тона… за неимением лучшего слова, игры. Но смею вас заверить, серьезной игры.

* * *

Она не сводила взгляда со Свенсона, и выражение ее лица было спокойное, веселое. Он никак не мог понять, что происходит в этой комнате. Слева от него полковник Аспич и миссис Марчмур, не таясь, ощупывали друг дружку под столом. Справа от него мисс Пул лизала ухо доктора Лоренца, доктор тяжело дышал, покусывая нижнюю губу, и с такой силой сжимал стакан, что казалось, тот вот-вот треснет. Свенсон снова посмотрел на мадам ди Лакер-Сфорца. Она не обращала внимания на остальных, и Свенсон понял, что этих двоих просто отвлекли. Ее внимание было отдано ему одному. Его впустили сюда по какой-то неизвестной ему причине.

— Вы знаете меня, мадам… вы знаете и моего принца.

— Может быть.

— И вы знаете, где он?

— Я знаю, где он может быть.

— И вы скажете мне?

— Может быть. Вы его опекаете?

— Это моя обязанность.

Она улыбнулась:

— Доктор, боюсь, что я должна потребовать от вас откровенности.

Глаза Аспича были закрыты, он тяжело дышал. Мисс Пул запустила два пальца в рот Лоренцу.

— Он просто как бельмо на глазу, — быстро сказал Свенсон. — Будь моя воля — выпорол бы его как следует.

Мадам ди Лакер-Сфорца засияла широкой улыбкой.

— Так-то лучше.

— Мадам, я не знаю ваших целей…

— Я всего лишь предлагаю обмен. Я ищу кое-кого, вы тоже ищете кое-кого.

— Я должен немедленно найти принца.

— Хорошо… и если… потом… вы попытаетесь мне помочь, я отнесусь к этому с большой благосклонностью.

Свенсон всем своим существом противился происходящему (остальные, казалось, не видели ничего вокруг), но не мог найти никаких непосредственных оснований для отказа. Он вгляделся в ее распахнутые фиолетовые глаза и обнаружил, что они совершенно непроницаемы.

— И кого же вы хотите найти?

* * *

Он помнил, что воздух в лаборатории был насыщен озоном, вонью горелой резины и каким-то характерным запахом — Свенсон никак не мог его распознать: смесь серы, натрия и металлический привкус жженой крови. Принц, ссутулившись, безвольно сидел на большом стуле, по одну сторону от него стоял Граббе, по другую — Ксонк. В другом конце комнаты стоял граф д'Орканц в кожаном фартуке и кожаных рукавицах до локтей, за ним находилась приоткрытая металлическая дверь — может быть, именно оттуда они только что вынесли Карла-Хорста?

Свенсон вытащил пистолет и помог принцу подняться — тот хотя и был в сознании, но на ногах стоял нетвердо и явно не мог ни говорить, ни (к радости Свенсона) протестовать. Внизу лестницы он увидел странную фигуру в красном, помахивавшую ему рукой, пока он спускался. Этот человек, тоже вооруженный, похоже, был здесь таким же незваным гостем, как и Свенсон, у которого, однако, не было времени размышлять над всем этим. Охранники последовали за ним во двор и даже на улицу, где ему повезло — он сразу же нашел свободный экипаж. И только вернувшись в представительство, в ярком свете газового светильника в комнате принца, когда позади остались сумерки коридоров и темень внутри экипажа, он увидел эти круговые ожоги. В тот момент он был слишком занят — сначала пытался определить состояние принца, потом отваживал Флаусса — и никак не мог связать то, что происходило в отдельном кабинете «Сент-Ройяла», с событиями в лаборатории института, а в еще меньшей мере прибавить к этому исчезновение Траппинга в особняке Вандаариффа. А теперь, сидя за кухонным столом и слыша вокруг себя звуки подготовки к выезду в город, он понял, что откладывать дальше нельзя.

Он больше ничего не сказал Блаху или Флауссу — им он не доверял и только радовался тому, что они отбывают вместе, так как не доверяют друг другу. Несомненно, мадам ди Лакер-Сфорца была связана с миссис Марчмур, которая получила такие же шрамы, что и принц. Но почему Свенсону было позволено прервать эту процедуру? И если мадам ди Лакер-Сфорца не была в союзе с людьми из института, то как тогда быть с синей стеклянной карточкой, изображающей сцену, явно происходившую в отеле «Сент-Ройял» и несомненно связывавшую ее со всеми этими событиями? Свенсон потер глаза, заставляя себя вернуться к вопросу более насущному. Кто из этих двоих (Граббе или мадам ди Лакер-Сфорца) имел основания так ловко похитить принца из представительства?

* * *

Он одним глотком допил вино и оттолкнул стул от стола. На верхних этажах все, казалось, было погружено в тишину. Он машинально вернул остатки еды в буфет, стакан и нож положил на стойку, чтобы их вымыли, вытащил еще одну сигарету, прикурил, найдя на кухне спичку, которую потом кинул в камин. Свенсон затянулся, наморщил лоб, снимая с языка крошку табака. Имя, которое назвала мадам ди Лакер-Сфорца, — Изобела Гастингс — было ему незнакомо. Он ничего не знал о привычках городских шлюх (кроме тех, с которыми познакомился в ходе поисков не способного о себе позаботиться принца), но не думал, что это имеет какое-то значение. Если она решила просить об услуге такого человека, как он, то, наверно, поисками, кроме него, занимались и другие. Это означало также, что их поиски завершились неудачей и ее информация была ошибочной. Он постарался не думать об этом деле — вряд ли она ожидала, что он будет заниматься этим в такой момент, независимо от их договоренностей.

Свенсон вышел во двор, на ходу натягивая на себя пальто, при этом ему пришлось перекинуть свой медицинский саквояж из одной руки в другую. Он встал под открытым небом и застегнул пальто одной рукой, оглядывая представительство, в котором воцарилась тишина. Флаусс и Блах уехали, не сказав ему ни слова. Он знал, что должен вести поиски самостоятельно, но не мог решить: куда ему следует направиться? В «Сент-Ройяле» принца наверняка не было (хотя бы потому, что Свенсон открыто заявился туда прошлым вечером), как не было его наверняка по той же самой причине и в институте. Он тряхнул головой, поняв вдруг, что и «Сент-Ройял», и институт (места и там и здесь предостаточно) идеально подходят для того, чтобы спрятать принца, именно потому, что он уже искал его там. Далее, если его похитили заговорщики, то принц может быть где угодно — у Граббе и Ксонка наверняка есть уйма мест, где можно спрятать человека от людских глаз. Свенсон не мог искать принца в одиночестве и надеяться при этом, что найдет его. Он должен был отыскать кого-нибудь из этих людей и развязать им язык.