Стеклянные книги пожирателей снов
Шрифт:
— Так вы любите мальчиков?
— Мистер Ксонк! — резко прозвучал другой голос, в котором слышалось скорее раздражение, чем потрясение.
— Да я ведь только спрашиваю. И потом, когда попутешествуете столько, сколько я, вы уже ничему не будете удивляться. В Вене, например, есть тюрьма, которую можно посетить за небольшую плату, ну как если бы вы отправились в зоопарк, с той лишь разницей, что пришлось заплатить чуть больше пфеннигов…
— Но, мистер Ксонк, вы, конечно… я прошу прощения… наше нынешнее дело…
— Неужели Процесс ничему вас не научил?
На это более молодой помолчал, из чего следовало, что вопрос, видимо, гораздо серьезнее того шутливого тона, каким
— Конечно, — сказал он, — он полностью преобразил…
— Тогда выпейте еще вина.
Правильный ли это был ответ? Свенсон услышал бульканье наливаемого вина, Ксонк тем временем продолжил свои разглагольствования:
— Нравственная оценка — это то, что мы носим в себе… ее больше нигде не существует, поверьте мне. Вы понимаете? Есть свобода, и есть ответственность, а это, естественно, зависит от того, где вы находитесь, Баскомб. Более того, пороки подобны половым членам: большинство из них отвратительны на вид, но в то же время наш нам нравится. — Он хмыкнул, в восторге от собственного остроумия, сделал несколько больших глотков, выдохнул. — Полагаю, у вас нет никаких пороков, а? Но когда вы из Баскомба превратитесь в лорда Тарра и станете обладателем единственного месторождения синей глины в пределах пятисот миль, то позвольте вас заверить — они появятся, и очень скоро, уж поверьте моему опыту. Найдите себе какую-нибудь бабенку, женитесь, обзаведитесь домом, а там делайте что вашей душе угодно в других местах. Мой брат, например…
Баскомб хохотнул, но в его смешке была слышна горечь.
— Что такое? — спросил Ксонк.
— Ничего.
— Нет, вы уж ответьте.
Баскомб вздохнул.
— Клянусь, ничего… просто на прошлой неделе я все еще был… как я уже сказал, это не имеет значения…
— Постойте, постойте, если вы хотите рассказать историю, то нам понадобится еще одна бутылка. Идемте.
Свенсон услышал шаги — из кухни Баскомб и Ксонк вышли в коридор, а потом стали спускаться по лестнице в подвал. Он не решился воспользоваться случаем и выскользнуть из дома — он понятия не имел, где на самом деле находится винный погреб или как долго они там пробудут. Он мог попытаться найти парадный выход, но чувствовал, что положение у него идеальное, чтобы узнать побольше о происходящем, если только его не обнаружат. И тут Свенсон вспомнил. Баскомб! Это же помощник Граббе — худощавый, моложавый человек, всегда молчит, всегда слушает… и он собирается стать лордом! Свенсон упрекнул себя за невнимательность — он упускал ценнейшую информацию. Вытащив еще одну спичку, он осторожно вышел в двустворчатую дверь, прислушался — их еще не было слышно. Тогда он чиркнул спичкой и посмотрел на покойника на столе.
Тому было лет сорок, редкие волосы, чисто выбрит, тонкий заостренный нос. Лицо его было в кровоподтеках, четких, несмотря на смертельную бледность, губы растянуты в гримасе, обнажающей несколько сохранившихся желтых от курения зубов. Действуя быстро, чтобы успеть, пока горит спичка, Свенсон стянул с покойника простыню и чуть не вскрикнул. Руки человека от локтей были изборождены неровными венами жуткой сияющей синевы, выступающими над кожей, выпирающими из нее. На первый взгляд вены показались ему влажными, но, приглядевшись, Свенсон с ужасом понял, что на самом деле они стеклянные и что проходят они по предплечьям покойника, утолщаются, внедряются в плоть вокруг них, окостеневая там. Он стащил простыню еще ниже и от удивления уронил спичку. Руки у человека кончались кистями, которые были абсолютно синими, рваными, перебитыми, словно их переломали.
Внизу снова послышались шаги. Свенсон
— Еще один бокал, Баскомб, возьмите вон там, — раздался голос Ксонка; потом он обратился к третьему: — Я думаю, вы к нам присоединитесь… или, по крайней мере, ко мне, — Баскомб, кажется, не разделяет мою жажду. Вы всегда на все смотрите со стороны, правда, Роджер?
— Если вы настаиваете, — пробормотал новый голос. Свенсон затаил дыхание. Это был майор Блах, и Свенсон медленно засунул руку в карман и ухватился за рукоятку револьвера.
— Отлично. — Ксонк с хлопком вытащил пробку из бутылки и налил вина в бокалы. Он пил, издавая негромкие звуки удовольствия. — Прекрасное вино, правда? Черт, похоже, моя сигара погасла. — Свенсон увидел желтое сияние от спички. Пока она горела, Ксонк продолжал болтать: — А давайте-ка посмотрим на него — снимите эту тряпку, Баскомб. Вот вам пожалуйста — во всей его славе. Ну, что скажете, майор?
Ответа не последовало. Мгновение спустя спичка погасла.
— Мы почти об этом и говорили. Кажется, старик Граббе сказал: «Кровь стынет!» Только вот крови-то тут никакой и нет. — Ксонк гоготнул. — Находи удовольствие там, где можешь, — вот что я говорю.
— Что с ним случилось? — спросил Блах.
— А вы как думаете? Он мертв. Он был довольно ценен, вы разве не знаете — огромный опыт, обширные технические знания. Хорошо, что у нас все еще есть Лоренц, потому что, майор, я не очень уверен, что вы понимаете, кто именно несет ответственность за эту катастрофу, черт ее подери. Это вы, майор. Это вы, потому что вы не сумели нейтрализовать одного известного негодяя, который прервал нашу работу в самый деликатный момент. Точно так же вы не можете контролировать даже членов вашей дипломатической миссии… Я полагаю, вам известен человек, который забрал принца, размахивая пистолетом перед нашими физиономиями… Над этим можно было бы посмеяться, если бы это не создало проблемы для всех нас!
— Мистер Ксонк… — начал было майор Блах.
— Заткните ваш вонючий рот, — холодно рыкнул Ксонк. — Я не хочу слышать никаких извинений. Мне нужны мысли. Подумайте над вашими проблемами, а потом скажите нам, что вы собираетесь с этим делать.
В кухне воцарилась тишина, если не считать позвякивания бокала Ксонка. Свенсон был поражен. Он никогда не слышал, чтобы с Блахом кто-то так говорил, равным образом не мог он представить себе, что Блах будет реагировать на это иначе, чем с яростью.
Блах откашлялся.
— Для начала…
— Прежде всего, майор, — теперь это был голос Баскомба, не Ксонка, — речь идет об этом человеке из вашего представительства, о докторе принца, кажется?
— Да, — прошипел Блах. — С ним проблем не будет. Я вернусь сегодня и задушу его прямо в постели… спишем это на кого-нибудь… да и потом никто не будет этим интересоваться…
— Во-вторых, — прервал его Баскомб, — этот наглый тип в красном.
— Чань — его зовут Кардинал Чань, — сказал Блах.
— Он что — китаец? — спросил Баскомб.
— Нет, — прорычал Блах. Свенсон услышал издевательский смешок Ксонка. — Он был… Его так зовут из-за шрамов, судя по всему… Ему удалось убежать от нас. Он убил одного из моих людей и серьезно ранил еще двоих. Он ничтожество, злобный преступник без всякого воображения. Я отправил людей в места, где, как нам сообщили, он обычно бывает… Скоро мы его возьмем и…
— Доставьте его ко мне, — сказал Ксонк.
— Как вам будет угодно.
— В-третьих, женщина-шпионка Изобела Гастингс, — продолжал Баскомб.