Стеклянный ключ
Шрифт:
– Вы хотите сказать, что начинать надо с десяти тысяч? – спросил он. – Ну что ж, это тоже верно. – Он встал, подошел к двери, через которую впустил собаку, и вышел, захлопнув дверь за собой. Собака осталась лежать на коврике перед креслом.
Нед закурил сигару. Собака повернула голову и посмотрела на него.
О'Рори вернулся с толстой пачкой зеленых стодолларовых бумажек, перехваченной бумажной лентой, на которой синими чернилами было написано 10000. Он перебросил пачку в другую руку и сказал:
– Хинкл уже здесь.
Нед невольно нахмурился.
– Дайте мне хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.
– Да вы рассказывайте, как на ум придет. Он сам все приведет в порядок.
Нед кивнул. Он выпустил струю дыма и сказал:
– Ну что ж, можно и так.
О'Рори протянул деньги.
– Спасибо, – сказал Нед и, взяв пачку, сунул ее во внутренний карман. Пиджак вздулся на его плоской груди.
– Взаимно, – ответил О'Рори и вернулся в свое кресло.
Нед вынул изо рта сигару.
– Да, вот о чем я сейчас подумал. Неизвестно, от чего Поль больше расстроится: если все останется как есть или если в убийстве обвинят Уолта Айвенса?
О'Рори посмотрел на Неда с любопытством.
– Почему? – спросил он наконец.
– Поль не даст ему возможности использовать свое алиби.
– Вы хотите сказать, что он прикажет своим ребятам забыть, что Айвенс был в клубе?
– Вот именно.
О'Рори прищелкнул языком.
– А откуда он узнал, что я подложу Айвенсу свинью? – спросил он.
– Мы догадались.
О'Рори улыбнулся.
– То есть это вы догадались. Полю бы ни за что не додуматься.
Нед скромно опустил глаза.
– А как, собственно, вам удалось ему подложить свинью?
О'Рори усмехнулся.
– Мы послали этого болвана купить пистолеты в Брейвуде, потом пустили их в дело. – Серо-голубые глаза О'Рори было сузились, но тут же снова весело засверкали. – Впрочем, теперь) раз Поль твердо решил раздуть историю с Айвенсом, это уже не имеет значения. А ведь началось-то все с этого. Он потому и прицепился ко мне, правильно я говорю?
– Да, – ответил Нед, – хотя рано или поздно это все равно должно было случиться. Поль считает, что он поставил вас на ноги, дал вам ход и вы должны теперь тихонько сидеть под его крылышком и не рыпаться.
О'Рори снисходительно улыбнулся.
– Поль еще пожалеет, что поставил меня на ноги, – пообещал он. – Пусть он...
Открылась дверь, и в комнату вошел молодой человек в мешковатом сером костюме. Его не по возрасту морщинистое лицо с торчащими ушами и крупным носом выглядело неуместным. Неопределенного цвета волосы давно не видели ножниц.
– Входи, Хинкл, – сказал О'Рори. – Знакомься – Бомонт. Он тебе все расскажет. Когда напишешь, покажешь мне. Завтра же тиснем в газете первую порцию.
Хинкл обнажил в улыбке гнилые зубы. Он пробормотал какое-то неразборчивое приветствие.
Нед поднялся с дивана.
– Прекрасно. Пошли ко мне и примемся за работу.
О'Рори покачал головой.
– Здесь вам будет удобнее, – сказал он.
Нед улыбнулся, взял шляпу, пальто и сказал:
– Очень жаль, но я жду телефонных звонков и всякое такое. Где ваша шляпа, Хинкл?
Испуганный, Хинкл молчал и не двигался с места.
– Вам придется остаться здесь, Бомонт, – сказал О Тори. – Мы не можем допустить, чтобы с вами стряслась какая-нибудь беда. Здесь вы в полной безопасности.
Нед улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.
– Если вы беспокоитесь о деньгах, – он сунул руку во внутренний карман и вытащил пачку, – можете подержать их у себя, пока материал не будет готов.
– Ни о чем я не беспокоюсь, – сказал О'Рори. – Но если Поль узнает, что вы были у меня, вам несдобровать, а я не хочу рисковать вашей жизнью.
– Придется вам взять деньги. Я ухожу, – сказал Нед.
– Нет, – сказал О'Рори.
– Да, – сказал Нед.
Хинкл повернулся и быстро исчез за дверью.
Нед направился к противоположной двери, к той, через которую он пришел сюда. Он шел прямо, неторопливо.
О'Рори сказал что-то собаке, лежащей у его ног. Она неуклюже вскочила на свои расползающиеся ноги и, обойдя Неда, встала у двери с угрожающим видом.
Нед улыбнулся, не разжимая губ, и повернулся к О'Рори. В руке он держал пачку стодолларовых бумажек. Он поднял руку и с маху швырнул пачку в ирландца.
– Можете ее употребить сами знаете на что.
Бульдог тяжело подпрыгнул, и его железные челюсти сомкнулись на кисти Неда. Нед, как волчок, крутанулся влево и опустился на одно колено, чтобы уменьшить тяжесть повисшей на его руке собаки.
О'Рори подошел к двери, в которой исчез Хинкл, открыл ее и сказал:
– Войдите сюда. – Затем он подошел к Неду, который, стоя на одном колене, пытался освободить зажатую в челюстях руку. Бульдог распластался на полу, но челюстей не разжимал.
В комнату вошел Виски, с ним еще двое. Один из них был тот самый похожий на гориллу кривоногий тип, который приходил с Шедом в клуб «Бревенчатая хижина». Другой – рыжеватый парень лет девятнадцати-двадцати, приземистый, розовощекий и угрюмый. Он обошел Неда и встал между ним и дверью. Кривоногий громила взял Неда за левую руку. Виски остановился посреди комнаты, между Недом и второй дверью.
Тогда О'Рори отозвал собаку.
Бульдог выпустил руку Неда и заковылял к хозяину.
Нед встал. Лицо его побледнело, по лбу катился пот. Он посмотрел на порванный рукав пиджака, на израненную кисть, на кровь, струйкой сбегавшую на пол. Его рука дрожала.
– Вы сами этого добивались, – произнес О'Рори своим хорошо поставленным, мелодичным голосом.
Нед отвел взгляд от своей руки и посмотрел на седого ирландца.
– Да, – сказал он, – но чтобы удержать меня здесь, этого недостаточно.