Стеклянный принц
Шрифт:
Ариэлю до дрожи не нравилось то, что он видел. В первую очередь потому, что он видел то, что не предназначалось для его глаз.
Наверное, ему стоило самому посмотреть правде в глаза до того, как его ткнут в неё носом, но он просто не мог. Как не мог забыть грубые пальцы Рами, касающиеся интимных частей тела. Он всё ещё чувствовал давление на бёдра, прикосновение к скукожившемуся от ужаса естеству и яичкам, к испуганно сжавшемуся отверстию. Какой муж позволяет такое в отношении супруга? А Фер позволил своему верному псу и непристойные действия, и непристойный
Позволь Ариэль себе задуматься обо всём – не оказался бы так разбит, когда услышал звук рожка глашатая и крик, доносящийся со двора:
– Королевская свадьба! Через восемь дней, в праздник начала зимы, король Люцифер венчается братским союзом с высокородным Рамиэлем, лордом Восточных долин, главным блюстителем над королевскими войсками и стражей. Хранителем очага становится принц Ариэль, внук достославного короля Аластора, да ниспошлют боги его лону быстрые всходы и щедрые плоды объединённых родов. Радуйтесь и молите богов о скором ниспослании наследника королевскому дому!
Ариэль и сам не заметил, как вскочил на ноги. Он смотрел только на окно, откуда доносился крик глашатая.
– Королевская свадьба! Через восемь дней, в праздник начала зимы, король Люцифер…
Глубоко дыша, сжимая кулаки, Ариэль вновь выслушал весть о том, в какой ад превращается его жизнь.
Его трясло, когда объявление прозвучало в третий раз и затихло.
– Рано начали объявлять, можно было и завтра, – равнодушно заметил Рами, лорд Рамиэль, ещё один будущий супруг Ариэля, как только что выяснилось. – Чего вскочил? Ты что, не знал, что замуж выходишь? Забыл со вчера?
Такое забудешь!
Ариэль не забыл ни мелочи, ни самое главное: он дал согласие одному только Феру.
– При объединении родов хранителя не берут, берут хранительницу, бету, женщину – они самой природой приспособлены для вынашивания потомства, для материнства им хватает их естественной сути, магия не нужна!
– Это не наш случай, – спокойно сказал лорд Рамиэль, будущий супруг, о все великие боги, и, преодолев короткое расстояние до кровати, толкнул Ариэля в плечо, заставил вновь сесть. – Женщина понесла бы от кого-то одного, такова их природа. Нам же нужен общий ребёнок, с общей кровью, и без помощи магии – и омеги – тут не обойтись. И чего ты возмущаешься, я не понял. Что изменилось?
В покои вошёл Люцифер со свёртком в руках.
– Что происходит?
– Наш красавчик аж рыдает, так жалеет себя, – ответил Рами первым.
Ариэль стиснул зубы.
– О тройственном союзе мы не говорили! – выкрикнул он, выворачиваясь из-под тяжёлой руки Рами и вставая на ноги.
– Не говорили, – кивнул Фер. – Ты пообещал мне ребёнка в ответ на обретение свободы. Предполагаешь, что при живом муже я должен стать вдовцом, в одиночку воспитывающим наследника? Так видишь судьбу своего короля?
Ариэль отвёл взгляд в сторону. С чего ему беспокоиться о Люцифере? Мысли метались в поисках спасения из безвыходной ситуации: один Фер – уже больше, чем он мог вынести, но они вдвоём с Рамиэлем, этим шутом, –
– Почему бы тогда не взять третьим в наш с вами брак омегу? Зачем вам он?
Рами засмеялся, будто ничего смешнее в жизни не слышал. От приступа хохота этот дурак даже согнулся.
Ариэль воспользовался возможностью и бросился к королю.
– Пожалуйста, подумайте об этом, милорд, – лихорадочно продолжил он, громко, едва не крича, чтобы Фер услышал его слова, а не только громовой хохот светловолосого дурака. – Мне не нужно будет меняться, всё пройдёт куда естественней, с вами останется тот, кто сможет полюбить и вас, и ребёнка. А я, я уйду, уеду, куда скажете, дам любые клятвы, на магии, на крови. Пожалуйста, милорд. Вы ведь в силах всё изменить.
Со двора вновь донёсся звук рожка и крик глашатая – уже не такой громкий, но расслышать можно было каждое слово.
Ариэль умолял, зная – слыша, – что уже опоздал. Ну почему Фер вовремя не сказал, что желает заключить брак с двумя людьми? Почему он не сказал об этом вчера или утром? Теперь, когда королевский дворец уже знает, когда знают ближайшие к дворцу улицы, всё будет сложно, едва ли возможно исправить. Ну почему он ничего не сказал?!
– Пожалуйста, – повторил Ариэль и опустился перед молчаливым, совершенно бесстрастным королём на колени. – Пожалуйста, я вас умоляю.
Смех лорда-шута стих. В полной тишине в третий раз прозвучал далёкий крик глашатая.
– Эй, красавчик, – позвал Рами, и Ариэль поднял голову.
Рамиэль уже стоял совсем близко к ним, рядом с Люцифером, теперь же, на глазах Ариэля, нарочито, с улыбкой, он взял короля за руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. Затем обнял и, на миг прижавшись всем мощным телом, поцеловал в губы, придерживая ладонью повернутое к нему лицо короля. Поцелуй двух крупных и мощных, одинаковых по росту и силе мужчин был коротким и скромным, но Ариэль резко опустил голову и даже зажмурился, как если бы невольно увидел нечто совершенно постыдное.
Таким оно и было. Если бы о подобном извращении узнали, то никакой титул и подвиги не спасли бы доброе имя альфы, запутавшегося в отношениях с собственным полом. Истинное чувство или природная склонность привели бы одного из любовников к изменению статуса, так что у них, извращенцев, альф, играющих в страсть друг с другом, не нашлось бы никаких оправданий, не считать же за них похоть или бесстыдство.
Ариэль был не в силах представить их вместе, но тот поцелуй всё ещё стоял перед закрытыми глазами. Какой позор.
– Теперь ты понимаешь? Нам нужен этот ребёнок и именно от омеги. Иначе как мы, влюблённые, могли бы его получить друг от друга? – без капли смущения, бравируя и рисуясь, сказал Рамиэль.
Он не требовал ответа, спрашивал ради красного словца, и Ариэль промолчал. Его лицо запылало сильней, чем даже в купальне, когда он стыдился собственного унижения. Но теперь, когда он узнал, что корона легла на голову недостойного, всё его существо охватил и стыд, и гнев, и отчаяние бессильного и безмолвного.