Стена между нами
Шрифт:
Хорошо бы он оказался прав, но я вовсе не уверена в доброте собственных порывов. О боги! Как же мне хочется найти свой островок постоянства. Тот, в котором я бы не сомневалась ежесекундно.
— А магия? Та, что вы передали киссаэрам вчера. Откуда она?
— Она наша неотъемлемая часть.
— Я думала, ардере управляют магией мира.
— Магия — это мы, — просто пожимает плечами Дорнан.
— И вы просто отдаете её людям?
— Обмен неприятен для обеих сторон, но он основа выживания. Мы смирились.
— Знаете, мне кажется, вы немного лукавите. Далеко не все драконы так рассудительны, как вы сейчас.
—
— Сехеди. Он разительно отличается от всех, с кем я общалась до этого. В нем много боли, тоски и гнева, но он кажется мне несчастным.
Веселое настроение покидает Дорнана в одночасье. Владыка тяжело вздыхает и качает головой.
— Айоней действительно отличается от меня или Грейн или любого другого. Он ардере сотворенный, а не истинный.
— Сотворенный? — смутно припоминаю это слово, кажется, именно его я слышала в доме Кегана. — Что это значит?
— Так мы называем несущих пламя, утративших истинный лик. Айоней — живая легенда, но он очень стар. Он один из тех, кто чудом выжил во время возведения Стены. И один из тех, кто её создавал.
От удивления я дар речи теряю. Как это возможно? Ведь это было так давно, я думала, никого из свидетелей тех событий не осталось.
— Знаю, звучит непонятно. Это долгая история, — владыка выжидательно смотрит на меня. — Уверена, что хочешь знать?
— Да.
— Тогда прошу, выслушай не перебивая, даже если сказанное будет звучать не очень приятно.
Подтягиваю колени к груди, обхватываю их, а Дорнан начинает повествование.
— История ардере сотворенных началась вместе с войной, которую вы, люди, называете Великим Переломом.
Мы всегда были немногочисленным племенем, но вызывали у вас настороженность из-за непонятных и странных особенностей: смены облика, врожденного владения магией, физической силы, долгой жизни. Рядом с короткоживущими и слабыми людьми мы были почти богами.
Прародители создали нас такими, подарив возможность выживать в суровом и неприветливом мире. Мы их первые и, возможно, единственные дети. Не знаю, почему боги выбрали для нас именно этот мир, где и суши-то всего несколько клочков посреди безбрежного океана, но для нашего немногочисленного народа этого было довольно. Сперва боги жили вместе с нами, после — отправились в бесконечное странствие, передав нам этот мир в наследство.
Шли столетия, не всегда благостные, но вполне спокойные. А потом случилось невероятное: сквозь огромный портал пришли люди. Слабые, беззащитные, двуногие и бескрылые. Женщины, мужчины, старики, дети. Что-то выгнало вас из своего родного мира, и вы искали новое пристанище.
Первая встреча вышла непростой. Вы были напуганы и обозлены, мы же впервые ощутили на себе тяжесть этих эмоций. Однако ардере сжалились над твоим народом и дали ему приют. Поделились знаниями, магией, помогли обустроиться, научили выживать. Люди отплатили нам, привнеся в нашу культуру много нового. Они же дали нам новое название — драконы — из-за отдаленной схожести с созданиями, живущими на их родине. Подозреваю, что тот облик, который ты видела в день прибытия за Стену, — это дань памяти вашему прошлому.
Люди оказались удивительными существами. Они выказали редкое усердие и хорошие способности к обучению, чем и вызвали наше уважение. Срок вашей жизни был до смешного недолгим, но зато в ваших семьях во множестве рождались дети. Мы стали чаще принимать ваш облик, чем свой собственный. Среди ардере и людей сложилось несколько пар, родились полукровки, в полной мере унаследовавшие свойства огненных. Для нас это стало чудом и… поводом для серьезных размышлений, а позже — предметом неявного торга.
Ардере все еще было немного, а вот люди за несколько столетий заняли почти все известные нам земли, оттесняя ардере всё выше и выше в горы. То, что из этого не выйдет ничего хорошего, стало ясно не сразу. Как обвал начинается с одного катящегося камня, так и Великий Перелом не произошел в один день. Не знаю, кто именно уронил первую искру, но разбушевавшийся после пожар был ужасен.
Люди не щадили никого: ни ардере, ни собственных полукровок, ардере в ответ выжигали целые селения. Ненависть захлестнула эти земли. Страшно представить, что ощущали игниалас, выходившие тогда на поле боя. Собственная сила обратилась против нас. Убивая, мы умирали тысячекратно. И проиграли войну. Вы, слабые смертные, заставили нас отступить и спрятаться на неприступных, но безжизненных скалах.
Потери с обеих сторон были огромны, и при этом, что еще хуже, мы понимали: люди не остановятся. И тогда кто-то из старейшин предложил построить Стену. Она должна была стать нашей защитой и надеждой. Вот только времени на то, чтобы дробить и складывать камни, уже не оставалось, в ход пошла магия.
Ты помнишь Стену, Лиан? Она гладкая, теплая на ощупь, в ней нет ни единого шва, стыка, зазубрины. Она мерцает в ночи и светится днем, у нее огромное магическое сердце, она самое прекрасное и самое печальное из наших творений. Старейшины пожертвовали собой, изменились, отказавшись от собственного будущего, и стали вечным щитом.
— Стена живая? — ахаю я, несмотря на то, что пообещала молчать.
— Нет, — Дорнан отрицательно качает головой. — В ней тлеют крохи воспоминаний, но сознание старейшин утрачено навсегда. Стена — их последний дар, сотворенный мощной волей из жизненной силы. И мы храним его, постоянно подпитывая. Пока бьется сердце Стены, она не позволит людям проникнуть на север.
Айоней, как и многие другие, отдал ей всю свою магию. Для ардере это почти верная смерть, но сознание сехеди удалось переместить в искусственное тело, созданное из тех крох силы, что у нас еще оставались. Слабое, почти человеческое, не требующее огромных ресурсов для поддержания жизни. Айоней стал ардере сотворенным, как приблизительно каждый третий из тех, кто пережил войну. Мы надеялись, что со временем их магия восстановится полностью, вернув им первоначальные возможности, но этого так и не произошло. Ардере сотворенные оказались заперты в новых, как оказалось, бесплодных, телах и утратили истинный лик. Это был огромный удар. Тех, кто оказался способен дать жизнь потомству, осталось слишком мало, чтобы восстановить угасающий род.
И тогда мы вспомнили о вас, людях. Оказавшись отрезанными от нашей магии, вы довольно быстро истощили накопленные прежде запасы. Победа обернулась поражением в считанные месяцы, и это подтолкнуло вас согласиться на сделку: магия в обмен на избранных.
Дорнан делает паузу и криво усмехается:
— Не такое рассказывают вам киссаэры?
Медленно качаю головой. Неужели вот так звучит истинное учение, о котором упоминал Брейди? Это не должно быть правдой, но Дорнан не лжет, и я это чувствую очень хорошо.