Стена
Шрифт:
– Завтра на работу пойду, - сообщил Сенька.
– Вряд ли, - задумчиво произнес парень.
– Завтра не успеешь.
– Это почему?
– Ну, во-первых, у тебя бюллетень, и врачиха только послезавтра явится. Явится она, а дома никого, больной испарился. Ее действия?
– Обозлится.
– Точно. И бюллетень не закроет. В результате - прогул без оправдательного документа. Какая там статья КЗоТа?
– Я к ней сегодня схожу.
– Можешь, - кивнул парень, - но только не станешь. За добро добром платить надо. Я тебя на ноги поставил - досрочно, а ты мне помоги.
– Я-то пожалуйста, - сказал Сенька, - но ребята без меня зашиваются. Может, я тебе вечером помогу, после работы?
– Вечером тоже, Сеня. А скорей - ночью. Дел невпроворот, успеть бы...
– Что за дела?
– Двор видишь?
– Не слепой. Я его наизусть знаю, ночью с завязанными глазами пройду не споткнусь.
– А надо, чтоб споткнулись, - непонятно сказал парень.
Сенька рассердился.
– Слушай, не темни, чего делать-то? Парень посмотрел на Сеньку, будто прикинул: поймет - не поймет? Решился:
– От твоего подъезда и до двенадцатого надо построить сплошную кирпичную стену.
– Через весь двор?
– Сенька даже засмеялся.
– Слушай, друг, а ты самого себя лечить не пробовал?
– Я не шучу.
– Я тоже, - твердо сказал Сенька.
– Ты меня вылечил - спасибо. Могу заплатить, могу какую-нибудь халтурку сварганить. Это по-честному. А не хочешь, так и иди себе, дураков здесь нет.
– Дураков здесь навалом, - парень не обиделся, говорил спокойно и даже ласково. Как с ребенком.
– Хочется, чтоб они поняли свою дурость.
– И для этого стену?
– И для этого стену... Помимо всего прочего...
Нет, парень был определенно со сдвигом по фазе. Видно, экстрасенсорные способности сильно сказываются на умственных. С такими надо осторожненько, слыхал Сенька, не возражать им, во всем соглашаться. Чтоб, значит, не раздражать.
– А что прочее?
– вежливо спросил Сенька.
– Прочее - не по твоей части. Ты - стену.
– В два кирпича?
– Сенька был - сама предупредительность.
– Лучше в три. Прочнее.
– Можно и в три.
– Сенька лихорадочно соображал, как бы отвлечь парня, добраться до телефона, накрутить 03, вызвать медицинский "рафик" с крепкими санитарами.
– А высота какая?
– Два метра.
– Стропила понадобятся.
– Все будет.
– А кирпича сколько уйдет - тьма!
– О кирпиче не волнуйся. Сколько скажешь, столько и завезем.
– А сроки?
– Ночь. Сегодняшняя ночь.
Парень по-прежнему задумчиво смотрел в окно, и Сенька потихоньку начал отступать к телефону, бубня:
– За такой срок никак не успеть. За такой срок только и сделаем, что разметку...
– Стой!
– парень резко повернулся, шагнул к Сеньке и положил ему руки на плечи. Сенька вдруг обвис, обмяк, как паяц на ниточке, а парень смотрел прямо в глаза и тихо, монотонно говорил: - Сегодня в полночь ты выйдешь во двор и начнешь класть стену. Ты будешь ее класть и не думать о времени, ты будешь ее класть там, где она давно стоит, только ты ее не видишь, и никто не видит, а ты ее построишь, и это будет всем стенам стена. Все!
– парень убрал руки, и Сенька плюхнулся на к месту подвернувшийся стул.
В голове было пусто, как после крепкого похмелья. И гудело так же. Потом откуда-то из глубины выплыла хилая мыслишка, потребовала выхода.
– А люди? А милиция? Заберут ведь...
– Не твоя забота, - высокомерно сказал парень.
– Никто не заберет. Все законно, на казенных основаниях... А сейчас ляг и спи, - взял сумку, повесил через плечо.
– Да, Ирке ни слова. Государственная тайна, сам знаешь. В полночь я тебя встречу. Чао!
И ушел. Дверью хлопнул.
А Сенька вдруг понял, что если не заснет немедленно, в ту же минуту, то умрет без возврата, разорвется на мелкие части - не собрать, не склеить. Плюхнулся в кровать, укрылся с головой одеялом и напрочь отключился от действительности.
Во двор въехал оранжевый самосвал "КамАЗ", груженный кирпичом. Шофер, совсем молодой парнишка, притормозил, высунулся из кабины, спросил прохожего ровесника в белой куртке:
– Куда ссыпать?
– Сыпь на газон, - ответил парень, - не поколется.
– Так трава ведь...
– засомневался шофер.
– Трава вырастет, - уверил парень, - а кирпич нам целый нужен.
– Тоже верно, - сказал шофер, подал самосвал задом, потянул в кабине какую-то нужную рукоятку, и красный кирпич с шумом рухнул на газон. Куча образовалась приличная.
– И так вдоль всего двора, - пояснил парень и пошел себе, не дожидаясь остальных машин.
Старик Коновалов вышел из профессорского подъезда, посмотрел на электрические часы на фронтоне школы: полпервого уже натикало. Пора бы и перекусить поплотнее, но старик Коновалов в данный текущий момент твердо знал, что не до перекусов ему, не до личных забот. Его вроде бы что-то вело, и на сей раз привело к куче кирпича, выросшей на свежем газоне. Старик Коновалов прямо по газону отмерил от нее четыре шага и встал по стойке "вольно". Здесь, точно знал он, нужно будет ссыпать кирпич со следующей машины.
Алевтина Олеговна Стеценко плотно сидела дома и проверяла тетради десятиклассников, немыслимую гору тетрадей с контрольными задачами по химии. Работа была объективно не из веселых, механическая и оттого занудная, но к завтрашнему уроку следовало подвести итоги, сообщить результаты, и Алевтина Олеговна терпеливо, хотя и не без раздражения, брала с горы тетрадку за тетрадкой, перелистывала, проглядывала, черкала где надо красной шариковой ручкой, выводила оценки. По всему выходило, что будущих химиков в школьном выпуске не ожидалось. Добралась до тетради Павлика Топорина, толкового мальчика, отличника и общественника, внимательно прошлась по цепочке формул, все же зацепила ошибку. Подумала секунду - править, не править?
– не стала разрушать общую картину, вывела внизу аккуратную красную пятерку. Поторопился мальчик, проявил невнимательность, с кем не бывает, так зачем и ему и себе портить настроение перед экзаменом?..