Степь зовет
Шрифт:
Встревоженные кобылы топтались вокруг, волоча за собой борону, путались в упряжи и глухо ржали, словно звали Онуфрия домой, на хутор, в теплую хату.
Но Онуфрий не двигался.
Лошади кружили все беспокойнее, стали кидаться друг на друга, кусаться, наконец порвали сбрую и помчались, волоча за собой борону, по балке. Выбрасывая задние ноги, метались они по пашне из стороны в сторону, а борона била их по ногам. Наконец одна лошадь оторвалась и с тревожным ржанием понеслась прямиком через степь.
К
Зелда проснулась внезапно, как будто ее разбудили. Она спрыгнула с постели и сонными еще глазами поискала отца. Онуфрия не было.
К девушке вернулись все ночные страхи. Она наскоро набросила на себя платье и вышла из дома.
«Где же он? Что с ним случилось? — спрашивала она себя. — Может, его задержали?»
Девушка вдруг вспомнила о нескольких горстях пшеницы, которые как-то принес отец.
Сердце у нее учащенно забилось, она быстро побежала по холодной, сырой траве к правлению.
На колхозном дворе уже собирались хуторяне, чистили лошадей, готовили упряжь. Посреди двора, против распахнутого амбара, стояли несколько колхозников. Они смотрели на облачное небо и гадали, каждый по-своему, какая нынче будет погода.
Издали Зелде показалось, что среди этих колхозников стоит и отец. Зелда слегка замедлила шаг. К ее беспокойству примешалось чувство досады.
«Ну, постой, сейчас я ему задам! Что это он себе думает?»
На ходу она одернула платье, привела в порядок волосы.
Один из колхозников что-то рассказывал, остальные громко смеялись.
Присмотревшись внимательнее, Зелда поняла, что ошиблась, — Онуфрия среди хуторян не было.
— А, Зелдка, — с приветливой улыбкой кивнул ей Калмен Зогот. — Что так рано?
— Вместо отца пришла? — спросил Хома Траскун.
— Как это? — Зелда остановилась в испуге.
— Идем, идем с нами! Мы не против.
— С молодой оно всегда веселее, — добродушно шутили хуторяне.
Зелда не слушала, растерянно оглядывалась.
— Где он? — спросила она тихо и с тревогой ждала ответа. — Где же он?
— Ты на кого оглядываешься? Или что потеряла?
— Кого ищешь? — со смехом спрашивали колхозники.
Их смех немного успокоил Зелду.
— Отца. Он со вчерашнего дня домой не приходил…
— Вон оно что! — Додя Бурлак почесал у себя в бороде. — Ну, значит, к девушке завернул.
— К девушке не к девушке, а уж к вдове…
— Сама понимаешь, — развел руками Микита Друян, — мужику без бабы никак нельзя…
— Ай, хватит вам шутки шутить! — в сердцах сказала Зелда и все оглядывалась, искала отца. — Говорю же, как ушел он на рассвете, так и не приходил, дома не ночевал…
— Вот так номер! Она хочет, чтобы он дома ночевал!
Снова грянул хохот.
— Да будет вам! Чего языки распустили? — сердито отозвался Калмен Зогот, складывавший пустые мешки. — Человек о деле спрашивает, а они… Иди сюда. Нечего с ними, сама видишь… Говоришь, Онуфрий не ночевал? Та-ак… Мы с ним вместе бороновали вчера. Он решил еще борозду пройти… И нет его, говоришь? В самом деле чудно… — сказал Калмен, не выпуская из рук старого мешка.
Колхозники перестали смеяться, посматривали то на Калмена, то на Зелду, в раздумье скребли бороды и тихо переговаривались.
— Может, он ток сторожит?
— Я сторожил, — сердито махнул рукой Триандалис. — Только оттуда.
— А может… Где ж ему быть?
— Ты его вечером не видел, Микита? А ну, вспомни!
— Надо спросить Юдла. Может, он его отправил с подводой на станцию.
— Где там! Вчера подводы на станцию не шли.
— Вот так история… Что же с ним случилось? Вдруг около амбара кто-то громко крикнул. Все
обернулись. По заросшему огороду галопом скакала пегая лошадь.
— Стойте-ка! — радостно закричал Калмен Зогот. — Это его кобыла! — И вдруг замолчал.
Кобыла с громким ржанием вбежала во двор и понеслась к колодцу. За ней волочились разорванные постромки и перевернутая борона.
— Ой! — пошатнулась Зелда. — Ой, несчастье случилось! — И пустилась бежать через огород, в степь.
На колхозном дворе поднялся шум. Все всполошились. Люди хватали вилы, грабли и бежали вслед за девушкой.
— Ты видел, что с кобылой делается? — А где же вторая?
— Может, его лошади разнесли?…
— Куда вы? Что тут стряслось? — кричал прибежавший откуда-то Коплдунер.
— Туда, к Вороньей балке.
Колхозники рассыпались по степи, шарили в канавах, в траве.
Калмен Зогот все с тем же мешком в руках пытался догнать Зелду.
— Зелда, подожди-ка… Постой!
Девушка не отвечала. Тяжело дыша, полуоткрыв запекшиеся губы, она бежала, не оглядываясь.
Вот и Воронья балка. Низом, над черной пашней, полз беловатый туман. Земля после ночи была холодной и сырой. Вокруг стояла предрассветная тишина. Никого нигде не видно было.
Калмен Зогот оставил Зелду и повернул в сторону, туда, где они вчера вечером бороновали вместе с Онуфрием. Вдруг он остановился и испуганно отпрянул.
Перед ним, вытянувшись на вспаханном сыром черноземе, лежал Онуфрий Омельченко. С минуту Калмен стоял в оцепенении. Потом осторожно убрал лопату с рассеченного, в запекшейся крови лба, низко склонил голову и дрожащими руками прикрыл лицо убитого мешком.
Когда прибежала Зелда, вокруг уже толпились хуторяне с граблями и вилами. Они пытались ее задержать, но девушка протолкалась вперед и остановилась.