Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Постоянным признаком погребального обряда ранней группы являлось наличие углей в могиле. Ими осыпали тело покойника, а иногда угли помещали в специальную плошку-курильницу и ставили около головы покойника (Сержень-юрт). Особенностью ритуала было также помещение в могилу каменных плоских плиток-жертвенников (Сержень-юрт, Аллерой). Часто погребения сопровождались заупокойной пищей. В могилах постоянно присутствовали глиняные сосуды (от 2 до 30 экз.) и кости домашних животных (коров, овец, свиней).
Отличительная черта некоторых могильников ранней группы восточного варианта — погребения всадников VIII в. до н. э. с взнузданным верховым конем (Сержень-юрт, Зандак). Чаще в могиле находился целый остов (табл. 100, В, 2), но иногда лишь отдельные кости.
Своеобразие памятников восточного варианта на первом этапе нагляднее всего проявляется в многочисленных предметах быта из поселений и могил. Среди орудий труда — это глиняные конусовидные пряслица (табл. 100, В, 8), бронзовые, реже — железные черешковые ножи серповидной формы (табл. 101, А, 5, 7), разных размеров каменные прямоугольные точильные бруски с отверстием на одном конце (табл. 101, А, 12), бронзовые и костяные иглы (табл. 101, А, 2), бронзовые и костяные шилья, бронзовые рыболовные крючки (табл. 101, А, 1), каменные песты, каменные и глиняные литейные формы (табл. 101, А, 16), бронзовые тесловидные топоры (табл. 101, А, 9-11), бронзовые втульчатые долота (табл. 100, В, 9). Особенность культуры восточного варианта начала I тысячелетия до н. э. — длительное использование в быту различных каменных орудий труда, преимущественно кремневых вкладышей для серпа (табл. 100, В, 4).
Вооружение восточных кобанцев в главных чертах повторяет вооружение, характерное для населения центрального варианта кобанской культуры. В начале I тысячелетия до н. э. были распространены бронзовые литые и костяные длинночерешковые наконечники стрел (табл. 101, А, 31–34, 37–38). Менее заметное место занимали бронзовые орнаментированные дважды изогнутые топоры (табл. 100, В, 25; 101, А, 30); более обычны прямообушные топоры типа В (по П.С. Уваровой), иногда украшенные изображением зверя (Сержень-юрт). Характерным оружием и, видимо, символом социального отличия была булава с каменным (табл. 101, А, 18), роговым (табл. 100, В, 20) или бронзовым навершием (табл. 101, А, 24). Многочисленны наконечники копий со втулкой (табл. 101, А, 25), иногда покрытой гравировкой. Заметное место занимали наконечники копий так называемого кахетинского типа (табл. 100, В, 26). Уникальны для Кавказа бронзовые наконечники копий трансильванского типа (табл. 100, В, 27), обнаруженные в воинских погребениях Сержень-юртовского могильника. В середине VIII — середине VII в. до н. э., т. е. к концу первого этапа, бронзовые наконечники копий сменились железными длинновтульчатыми (табл. 101, А, 26). Но самым излюбленным видом вооружения был кинжал. Кинжалы в ареале восточной группы самые разнообразные — от простых бронзовых плоских клинков подтреугольной формы до бронзово-железных кинжалов с грибовидными навершиями (табл. 100, В, 29–30; 101, А, 48, 51).
Предметы конского снаряжения в памятниках первого этапа восточного варианта свидетельствуют о раннем знакомстве населения этой группы с верховой лошадью. В X–IX вв. до н. э. употреблялись роговые псалии с двумя малыми отверстиями на концах и большим в центре (табл. 103, А, 26–27), в IX–VIII вв. до н. э. — металлическая узда двух типов: бронзовые стремечковидные удила с трубчатыми псалиями с большими шляпками на концах (табл. 103, А, 31–34) и бронзовые двукольчатые удила с трехпетельчатыми псалиями с лопастью на одном конце (табл. 103, А, 22–24). В наборы входили, как правило, бронзовые ворворки (табл. 103, А, 20–21), бронзовые столбики-распределители (табл. 103, А, 33), костяные и бронзовые бляшки (табл. 103, А, 25, 29, 32).
В украшениях восточного варианта начала I тысячелетия до н. э. много близких соответствий с украшениями центральной группы, но представлены они не столь массово.
Особо выделяется группа украшений, составлявших локальную специфику восточного варианта. Это в первую очередь бронзовые пластинчатые браслеты с «рогатыми» стилизованными зооморфными концами (табл. 100, В, 5), бронзовые ажурные браслеты (табл. 100, В, 6), бронзовые круглые лопастные височные кольца (табл. 100, В, 16), а также височные подвески в виде трехвитковой спирали из массивного бронзового прута (табл. 100, В, 28). Только в Сержень-юртовском поселении и могильнике имели место пластинчатые подтреугольной формы привески (табл. 100, В, 12) и фигурные бронзовые застежки (табл. 100, В, 23). Своеобразны овальные прорезные подвески, составлявшие особенность Сержень-юртовского и Зандакского могильников (табл. 100, В, 24). Характерными только для носителей восточного варианта на первом этапе развития (Сержень-юрт, Зандак) были тонкие пояса из спирально скрученной проволоки с продернутым сквозь нее кожаным шнурком. Пояса украшались 13–17 привесками ножницевидной формы (табл. 100, В, 18) и колесовидными привесками (типа табл. 102, А, 24).
Только для восточного варианта кобанской культуры были характерны находки предметов бытовой и производственной магии на поселениях. На Сержень-юртовском поселении около жертвенников обнаружены многочисленные глиняные модели колес (табл. 100, В, 7), миниатюрные модели льячек, глиняные фигурки людей и животных (табл. 100, В, 13–15). Обычны также находки глиняных штампов-пинтадер (табл. 100, В, 10–11).
Локальная специфика восточного варианта особенно ярко и полно проявляется в керамике. Керамические пряслица восточного варианта всегда только конусовидной формы (табл. 100, В, 8). Посуда, так же, как в ареалах центрального и западного вариантов, лепная, но визуально более грубая. Для первого этапа характерны большие лощеные корчаги (табл. 104, В-II, 21). В памятниках междуречья Хулхулау-Аксая (Сержень-юрт, Ахкинчук-барзой, Зандак) особо заметное место занимали горшки биконической формы (табл. 104, В-II, 18). Обычны небольшие кувшины без ручек (табл. 104, В-II, 15), сосуды с ручками (табл. 104, В-II, 13, 16), напоминающие большие кружки, высокие и открытые миски с прямыми и вогнутыми внутрь краями (табл. 104, В-II, 17), разнотипные кружки с шаровидным туловом и петлевидными ручками (табл. 104, В-II, 20), плошки-курильницы усеченно-конической формы (табл. 104, В-II, 14). Отличительную особенность восточнокобанской керамики составлял налепной орнамент, украшавший почти все категории посуды. Наряду с простыми значками, кругами, крестами, свастиками, тамгообразными фигурами на корчагах встречались целые композиции, например, олень с сидящим на нем человеком. Сюжет этот раскрывают строки знаменитого кавказского Нартского эпоса:
А сын Афсати из лесных владений Сюда примчался на рогах оленяНарезные и штампованные узоры, характерные для более западных областей, на посуде восточного варианта очень редки и встречались эпизодически в контактной зоне с центральной группой, причем в сочетании с налепами (табл. 104, B-II, 19). Специфика восточного варианта на первом этапе его существования состояла, так же, как и для западного, в смешанности традиционных элементов более ранней местной культуры (субстрат) с пришлым на этой территории центральнокобанским культурным компонентом, оказавшимся здесь преобладающим.
Совершенно не характерна для территории восточного варианта металлическая посуда. Известна всего одна находка бронзового ведра, чрезвычайно близкого по форме и технологии подобным сосудам из Тлийского и Терезинского могильников. Сосуд находился в составе клада VIII–VII вв. до н. э., обнаруженного близ селения Кескем (Советское). Кроме ведра (табл. 105, B-II, 1), в него входили массивные прямообушные бронзовые топоры кобанского типа (Виноградов В.Б., Дударев С.Л., 1977, с. 276–279). По химическому составу металл клада близок сплавам центрального Кавказа.
Абсолютная хронология раннего периода существования восточного варианта кобанской культуры в пределах X — середины VII в. до н. э. устанавливается на основании многочисленной в настоящее время группы датирующих предметов из поселений и могил (Козенкова В.И., 1982а). Она подтверждается серией образцов радиокарбонного анализа С14 (670±75 г. до н. э.; 910±60 г. до н. э.; 940±75 г. до н. э.; 1190±75 г. до н. э.).
С середины VII в. до н. э. в культуре центрального Кавказа произошли значительные перемены. Они были обусловлены рядом причин как экономического, так и политического характера. Среди первых самой главной является прочное освоение кавказскими племенами железоделательного производства. Железо перестало быть драгоценностью. Началось массовое изготовление не только железного оружия, но и орудий труда. Последним определяется и качественно новый этап в развитии кобанской культуры на всей территории ее распространения. Хронологически он соответствует периоду с середины VII по IV в. до н. э.
Из причин политического характера, активно стимулировавших переоформление кобанской культуры именно со второй половины VII в. до н. э., на первое место выступают события, связанные с переднеазиатскими походами и возвращением из них северопричерноморских скифов и их военных союзников. Потому этот период в развитии материальной культуры северокавказских племен довольно часто именуют в специальной литературе «скифский». С мощным скифо-савроматским импульсом связывают исследователи появление в кобанской культуре таких признаков, как увеличение числа курганных погребений, вытянутые захоронения с западной ориентировкой, скифскую «триаду» в погребальном инвентаре.