Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Неповторимость и оригинальность придают кобанской культуре массовые и разнообразные украшения костюма. Они состояли из бронзовых фибул (табл. 100, А, 12–14; 102, А, 34–35, 37), височных подвесок (табл. 100, А, 11; 102, А, 33), бронзовых гривен (типа табл. 102, А, 41), спиралей-накосников (типа табл. 102, А, 9), разнотипных бронзовых булавок (табл. 100, А, 20; 102, А, 1, 5, 10, 12, 29), браслетов ручных (табл. 100, А, 9; 102, А, 52–53) и ножных (табл. 102, А, 60), поясных пряжек (табл. 100, A, 17–19, 21–23; 102, А, 61, 63) и бронзовых орнаментированных поясов (табл. 102, А, 64), всевозможных бронзовых бляшек и пуговиц (табл. 102, А, 27, 48, 59), великолепных зооморфных и антропоморфных привесок (табл. 100, А, 7, 10–15; 102, А, 13, 16, 24, 28, 43, 45, 55–56), спиральных биконических пронизей (табл. 102, А, 40) и ожерелий из десятков и сотен сердоликовых шаровидных бусин.
Представление о типах конского снаряжения дают костяные псалии рубежа II–I тысячелетий до н. э. из Змейского поселения (табл. 103, А, 28), десятки наборов бронзовых удил, однокольчатых и двукольчатых, и бронзовых псалиев из Кобанского могильника (табл. 103, А, 16, 30). Особенно важна находка двукольчатых удил (с шипами) из погребения 12 (раскопки Э. Шантра) с типично кобанским инвентарем начала I тысячелетия до н. э.
Предметы вооружения — непременный компонент мужских могил центрального варианта. Они имели место не только в погребениях, но и в слоях поселений. О знакомстве с луком свидетельствуют костяные и бронзовые наконечники стрел кавказских форм (типа табл. 101, А, 31–35, 38) и костяные, близкие степным киммерийским (табл. 101, А, 36). Известны также бронзовые наконечники копий с раскрытой втулкой (табл. 101, А, 27), роговые (типа табл. 100, B, 20) и бронзовые навершия булав (табл. 100, А, 16; 101, А, 19–21). Самой выдающейся категорией являлись, несомненно, бронзовые орнаментированные топоры (табл. 100, А, 24). На втором месте стояли бронзовые (табл. 100, А, 26; 101, А, 46–49), а позднее — биметаллические кинжалы (типа табл. 101, А, 53).
Специфически центральнокобанский металлический комплекс, не повторяющийся в других районах целиком, составляли дважды изогнутые орнаментированные бронзовые топоры, дуговидная фибула, спиральные многовитковые браслеты, прямоугольная бронзовая поясная пряжка с железной инкрустацией, пинцеты, культовые грибовидные глиняные предметы (табл. 100, А, 4-26).
Глиняная посуда центрального варианта I и II этапов лепная, изготовлена без круга, но, видимо, на вращающейся подставке, так как формы сосудов пропорциональны, с ровно выделанными стенками. Поверхность хорошо заглажена и покрыта тщательным лощением. Большинство сосудов украшены прочерченным и нарезным геометрическим орнаментом или косыми каннелюрами иногда в сочетании с выпуклыми налепными шишечками. Цвет сосудов темно-серый, черный или красновато-коричневый. Довольно часто орнамент затерт белой пастой, но это не повсеместно, а лишь в отдельных памятниках (Кобанский и Верхнерутхинский могильники, частью Змейское поселение). Основные категории: высокие корчаги с расширенным туловом, узким горлом и плавно отогнутым венчиком (табл. 104, А-II, 19, 22); средних размеров кувшины с петлевидной ручкой на тулове (табл. 104, А-II, 18); миски (табл. 104, А-II, 14–15); кружки (табл. 104, А-II, 11, 13, 21); круглодонные кубки разных типов (табл. 104, А-II, 12, 20); сдвоенные сосудики (табл. 104, А-II, 17) и пиксиды (табл. 104, А-II, 16).
Могильники на южном склоне Кавказского хребта отличались скудностью глиняной посуды, а также наличием форм, близких в деталях к сосудам более южных синхронных культур Закавказья (табл. 104, А-II, 21). Мелкие кружки-черпаки с высокими петлевидными ручками и каннелированной поверхностью, уникальные, нарядно орнаментированные пиксиды напоминают такие же сосуды культуры полей погребальных урн и памятников фракийского гальштата Центральной и Юго-Восточной Европы.
Богато орнаментированные кружки конусовидной формы иногда с зооморфными ручками (Ожори, Кобань) составляли специфику памятников центральной группы (табл. 104, А-II, 13). Большинство типов глиняных сосудов пока невозможно четко разграничить хронологически. Многие из них бытовали на протяжении всего периода расцвета кобанской культуры, и только в раннескифский период началось заметное морфологическое изменение традиционных форм.
Характерной особенностью культуры центрального варианта является металлическая посуда, обнаруженная в основном в комплексах X–VIII вв. до н. э. горной и реже — предгорной зон (Тли, Кобань, Кумбулта, Верхняя Рутха, Жемтала). Особенно типична она для Тлийского могильника, где почти полностью заменяет глиняные сосуды. Вазы с зверовидными ручками (табл. 105, А-II, 13), иногда украшенные чеканным ромбовидным орнаментом (табл. 105, А-II, 10, 12), ведра (табл. 105, А-II, 9), миски или чаши (табл. 105, А-II, 3–5, 11) и кружки с зверовидными ручками (табл. 105, А-II, 6–8) восхищают соразмерностью пропорций и тонкостью чувства линии и формы у древних мастеров.
Для I и начала II этапов центрального варианта не характерно железоделательное производство: железо употреблялось для инкрустации по бронзе и для изготовления небольших ножей, но к началу I тысячелетия до н. э. у кобанцев появилось железное оружие (Вознесенская Г.А., 1975, с. 76–116).
Материалы кобанской культуры эпохи расцвета свидетельствуют о массовости и традиционной повторяемости многих ее комплексов. Такая повторяемость и преемственность прослеживаются почти во всех категориях предметов, особенно в украшениях, что пока не позволяет создать бесспорную дробную хронологическую периодизацию памятников центрального варианта.
Выделение древностей I (середина XII–IX в. до н. э.) и II (вторая половина IX — середина VII в. до н. э.) этапов, предложенное Е.И. Крупновым, условно, но имеет определенные основания, поскольку базируется на датирующих предметах этого пласта. Таковыми, например, являются фибулы трех разновидностей. Первая — с тонкой полуовальной дуговидной спинкой, узким приемником, покрытая поперечными насечками (табл. 102, А, 34), типологически близко соответствует средиземноморским образцам (Bogenfibel) середины XII–XI в. до н. э. (по Г. Мюллер-Карпе), вторая — коленчатая (табл. 100, А, 13) из слоя Змейского поселения (Козенкова В.И., 1975а, с. 53–54), аналогичная италийским (Kniefibel) XI–X вв. до н. э., типа Панталича II (Muller-Karpe Н., 1959, Tabl. I, 32; Kossack G., 1980, s. 139). Наконец, третья — щитковая (Scbildfibel) из старых раскопок В.И. Долбежева на Кобанском могильнике (северное кладбище), чрезвычайно близкая типам, встреченным в памятниках ВД-HaA1 Центральной Европы (Veliacik L., 1983, s. 56, 57, taf. VIII, 14). Среди раннекобанских материалов есть также костяные псалии (табл. 103, А, 28) с отверстиями в разных плоскостях (Змейское поселение), датирующиеся по аналогии с северопричерноморскими XII–XI вв. до н. э. (Лесков А.М., 1981, с. 62). К датирующим предметам относятся также бронзовые серпы, кинжалы переднеазиатского типа (табл. 100, А, 25), не встреченные на Северном Кавказе позднее X в. до н. э. Значительна группа датирующих предметов VIII — середины VII в. до н. э.: бронзовые двукольчатые удила, биметаллический кинжал с однокольчатым орнаментом на рукоятке (Козенкова В.И., 1975а, с. 93–98), втульчатые костяные наконечники стрел, ромбические в сечении.
По Е.И. Крупнову, кобанская культура горных районов северо-осетинской подгруппы вступила в фазу расцвета на рубеже II–I тысячелетий до н. э. Примерно с IX в. до н. э. она начала распространяться в предгорные районы, а также на запад и восток. Новые данные внесли поправку в эту точку зрения.
Западный вариант. Раскопки 70-х годов в долинах Баксана (И.М. Мизиев, В.М. Батчаев) и Подкумка (В.М. Козенкова) выявили памятники бесспорно кобанского типа, относящиеся ко времени не позднее рубежа II–I тысячелетий до н. э. Этот факт свидетельствует о том, что миграция носителей кобанской культуры на запад (а значит, и формирование западной группы) началась в горах и предгорьях значительно раньше, чем предполагал Е.И. Крупнов, т. е. может быть, еще в конце XII в. до н. э. Керамика кобанского типа начала I тысячелетия до н. э. засвидетельствована на севере в погребениях (грунтовый могильник Грушевка в Ставрополье) и в слоях поселений Ставропольского плато (А.Н. Найденко, А.В. Гадло). Таким образом, западная группа кобанской культуры на современном этапе ее изучения представлена памятниками трех периодов. Абсолютная хронология их такова: I — конец XII–XI–IX вв. до н. э.; II — VIII — середина VII в. до н. э.; III — вторая половина VII–V, может быть, IV в. до н. э. Памятники IV в. изучены неудовлетворительно.
Западный вариант кобанской культуры двух ранних периодов (конец XII — середина VII в. до н. э.) занимал западную часть центрального Кавказа, в основном горно-предгорную, и водную систему Эльбруса. Южная граница проходила по Главному Кавказскому хребту; западная — по верховьям левого берега р. Уруп, притока Кубани, и по западной части Ставропольского плато (самые верховья речек Егорлык и Калаус); северная — по Ставропольской возвышенности, по линии Ставрополь — Буденновск; восточная — по правобережью р. Кумы и междуречью Баксана и Чегема (см. карту 24).
В обозначенном ареале сейчас известно около 200 памятников, поселений, могильников и кладов, на основе которых вырисовываются главные черты западной группы. Наиболее известные памятники: Заюковский, Каменномостский на Малке, Кисловодска, Березовский могильники, могильник на Кисловодской мебельной фабрике, Сосновогорский, Султангорский, Белореченские 1 и 2, Терезинский, Инжич-чукунский, Исправненский могильники; Верхнебаксанское, Зольское, Перкальское, Кисловодское, Султангорское, Эшкаконское, Заслонкинское, Грушевское и Прикумское поселения. Многочисленны клады металлургов (Былымский, Боргустанский, Бекешевский, клад на речке Мушт, Хурзукский, Худесский, Индышский, Кяфарский) и клады всаднического снаряжения VIII–VII вв. до н. э. (Ессентуки, гора Бештау).