Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Для Усть-Лабинской группы, как и для других групп, известна концентрическая структура городищ, но более характерен второй тип прироста — прирезка участков, которые расширяют поселение и в сторону степи, но в основном все же вытягивают его вдоль берега (табл. 94, 5, 6). Не типичны для этой группы и жилые холмы — зольники, но все же они встречаются (участок Ж на Воронежском 3, серия холмов на Ново-Лабинском 4).
В Ладожской группе среди городищ правого берега имеется ряд очень крупных: Ладожское 3, 5 и особенно Конусное, которое вытянулось вдоль берега на 1800 м. На левобережье все городища небольшие, что напоминает ситуацию Усть-Лабинской группы. Планировка также не отличается от более западных: основу составляет «цитадель», к которой примыкают укрепленные или неукрепленные участки. Имеются и холмообразные зольники (городища Мирзап, Ладожское 3), расположенные иногда за пределами поселения (Мирзап). Единственная особенность, не встречаемая на ранее рассмотренных памятниках, — кольцевые рвы «цитаделей» (городища Дружба III и IV, Круглое, Помидорное, Мирзап). Сооружение рва на многометровом крутом склоне коренного берега не могло диктоваться соображениями обороны, но могло быть
В материале, собранном нами на городищах Ладожской группы, нет предметов старше III в. н. э. Дату прекращения жизни можно определить серединой века. Часть городищ возникла, по-видимому, только в позднемеотский период (Дружба I–V, Ладожское 4, Круглое, Помидорное), заполняя промежутки как внутри группы, так и нейтральную территорию между Усть-Лабинской и Ладожской группами (городища Дружба I–V, Ладожское 4). Как и в Усть-Лабинской группе, рост городищ приводит к их слиянию, в результате чего образуются большие поселения с несколькими «цитаделями» (Ладожские 3 и 5, Мирвос, Конусное).
При раскопках на поселениях позднемеотского периода выявлен ряд строительных объектов. На городище Старокорсунское 1 прослежены угол жилища с глинобитным полом и «под домашней печи, сложенной на обломках сосудов» (Анфимов Н.В., 1972а). Здесь же зафиксированы остатки других «турлучных» домов. Полностью «домашняя печь» была расчищена на Старокорсунском городище 2 (Анфимов Н.В., 1972а). На городище Пашковское 6 в раскопках 1979 г. в значительном количестве встречалась обмазка стен с отпечатками камыша. Об аналогичных находках сообщается и в отношении Пашковского городища 3 и Краснодарского городища на Дубинке (Покровский М.В., 1937). В 1936 г. на последнем городище были зафиксированы «в нижней части римского слоя» остатки сгоревшего жилища. Там же засвидетельствованы остатки глинобитного пола, сложенного на фрагментах сосудов. Судя по приведенным скудным сведениям тип жилища не очень отличается от того, который описан выше по материалам донских городищ. Единственное отличие — использование керамики при сооружении пола. На Дону этот прием засвидетельствован только для подов печей. Не очень ясно сообщение о том, что на городище Кавказское 6 в слое I в. до н. э. — II в. н. э. обнаружены развал саманной стены дома и печи, а в другом месте — остатки «турлучной» постройки (Анфимов Н.В., 1981б). Вероятно, «турлучная» постройка — это описанная нами выше камышовая хижина. Что касается саманной стены, то кладка такого типа встречена и на Подазовском городище, но там она выступала как вспомогательная деталь, не определяющая основную конструкцию жилища.
Остаткам жилищ на всех городищах сопутствуют хозяйственные ямы, обычно расширяющиеся книзу. По сравнению с количеством жилищ зафиксировано непропорционально много гончарных печей. Небольшие печи, аналогичные характерным для предшествующего периода, найдены на Елизаветинском городище (Шилов В.П., 1955). Фрагмент, по-видимому, такой же печи расчищен в 1979 г. на городище Пашковское 6 (Каменецкий И.С., Рябова В.А., 1980). Большие гончарные печи исследованы на городище Старокорсунское 2 (Анфимов Н.В., 1975а), аналогичная печь засвидетельствована в 1979 г. в обнажении городища Елизавето-Марьинское 2. Вероятно, такой же печи принадлежали кирпичи, найденные Н.В. Анфимовым в 1929 г. на Краснодарском городище на Дубинке. Имеются сведения еще о трех гончарных печах с городища Пашковское 6 и «аналогичной» печи с городища Пашковское 4, но тип их неизвестен (Анфимов Н.В., 1973). На городище Пашковское 4 рядом с печью находилась яма для выброса брака, в ней были обнаружены бракованные сероглиняные сосуды и их обломки. В печах обжигали кувшины, миски, корчаги и т. п., а также грузила для сетей. На городище Пашковское 6, где в 1972 г. Н.В. Анфимов обследовал около 1 га площади, были выявлены «20 подов от печей производственного назначения» (Анфимов Н.В., 1973).
О массовом материале с городищ мы знаем мало. Подсчеты производились только для двух: Краснодарского на Дубинке и Пашковского 6 (Каменецкий И.С., раскопки 1979 г.). Для первого дано только одно соотношение для слоя римского времени: лепная керамика — 46 %, сероглиняная и красноглиняная, т. е. гончарная, — 54 %. На городище Пашковское 6 то же соотношение для I–II вв. н. э. выглядит несколько иначе: 30 и 70 % соответственно. В общем же виде цифры таковы: сероглиняная — 60,6 %, остальная кружальная — 8,3, лепная — 30,0, амфоры — 0,9, краснолаковая — 0,2 %. Соотношение типов мы можем сравнить только для лепной керамики, и оно, по-видимому, приблизительно одинаково (точных данных по Краснодарскому городищу на Дубинке нет). Для Пашковского 6 оно следующее: горшки без выделенного горла (табл. 97, 48) — 45,9 %, крышки (чаши на ножке) — 17,6, горшки с расширяющимся горлом (табл. 97, 47) — 15,3, миски с округленными стенками — 7,1, горшки с цилиндрическим горлом — 3,5, горшки с низким горлом и миски с бортиком — по 1,2, неопределенных — 8,2 %. В глине лепной керамики примесь шамота. Среди сероглиняной керамики известны миски (табл. 97, 2, 3, 14, 16, 20, 25, 26), кувшины (табл. 97, 1, 5, 10, 13, 29, 30, 33, 35, 37–39, 44, 46), горшки (табл. 97, 7, 50), кувшинообразные сосуды (табл. 97, 32), кружки (табл. 97, 12, 15), корчаги (табл. 97, 6, 45), но соотношения форм и типов этой керамики мы пока не знаем. Отмечается изменение пропорций кувшинов — тулово у них становится яйцевидным с расширением в верхней части или приземистым биконическим. Появляется плоское дно, но кольцевой поддон не исчезает полностью, как это иногда представляют. Глина без видимых примесей (мельчайшие кварцевые блестки естественного происхождения). На городищах Усть-Лабинской группы судя по сборам в лепной керамике преобладают горшки с низким и более высоким расширяющимся горлом, содержащие в глине примесь мелкой дресвы или шамота. По городищам Ладожской группы Дружба I–V соотношение типов керамики из сборов выглядит так: сероглиняная — 72 %, лепная — 19, амфоры — 5, кружальная — 4 %. Среди сероглиняной преобладает керамика из тонкой глины без видимых примесей (80 %), остальная имеет в глине мелкие белые частицы. Формы разнообразны: миски, кувшины, горшки, корчаги, пифосы, вазочки и «плошки». Преобладают плоские и вогнутые донья (68 %), но есть сосуды и на кольцевом (20 %), скрытом (9 %) и ложном (3 %) поддонах. В глине лепной керамики — примесь шамота (74 %), дресвы (10 %), смесь шамота и дресвы (10 %), шамота и песка (6 %). Имеется лепная керамика с лощением (5 %). Представлены горшки без выделенного горла (33 %), с расширяющимся горлом (22 %), с низким горлом (11 %), чаши-крышки (22 %) и миски (12 %).
Отдельно следует рассматривать комплекс керамики из Ястребовского могильника Абинской группы. Лепная керамика представлена здесь горшками без выделенного горла, имевшими в глине примесь гипсовой дресвы. Встречается обычная сероглиняная керамика с той же примесью, но гораздо в меньшей концентрации и в значительно более тонкой фракции. Основную же массу, что необычно, составляет кружальная красноглиняная керамика без видимых примесей в тесте — корчаги с пифосообразными венчиками и кувшинами, украшенными многорядной волной на плечиках.
Из других массовых категорий находок на городищах отметим сетевые грузила. В западных районах они трапециевидные (табл. 93, 6). В Ладожской группе и на более восточных памятниках вместо таких грузил употреблялись более легкие прямоугольные с двумя отверстиями. Повсеместно встречаются грузики для вертикальных ткацких станков в форме конусов или чаше — четырехгранных усеченных пирамидок (табл. 93, 3), а также пряслица — биконические, конические, колесовидные (табл. 93, 17, 18). К массовым материалам относятся таблетки (табл. 93, 22) и стоячие плитки (табл. 93, 4, 21). Эти непонятные предметы особенно характерны для Краснодарской группы (Соломоник Э.И., 1979). В небольшом количестве присутствуют они и на западных городищах Усть-Лабинской группы. Часть их украшена орнаментом геометрического характера, прочерченным, вдавленным, промазанным или рельефным. Стоячие плитки имеют орнамент по верхней грани и довольно большое отверстие в верхней части (табл. 93, 4). Назначение тех и других неясно, поэтому их относят к предметам культового характера.
Из индивидуальных находок отметим терракотовые статуэтки (табл. 93, 19, 20), не встречающиеся в погребениях и изображающие, по-видимому, местные божества (Покровский М.В., 1937; Каменецкий И.С., 1974, с. 220; Каменецкий И.С., Рябова В.А., 1980). Встречены также квадратные зернотерки античного типа (табл. 93, 8), которые сосуществуют с круглыми жерновами (табл. 93, 7), и два железных лемехообразных орудия с городища Пашковское 3 (Покровский М.В., 1937, рис. 4).
Число раскопанных к настоящему времени погребений очень велико. Правда, расположены они неравномерно. Основная масса (свыше 700) приходится на Краснодарскую группу. Однако использовать мы можем, например, для той же Краснодарской группы, не более 150 погребений, а для остальных групп еще меньше.
О форме могил известно мало. Выше уже говорилось о широком распространении катакомб у донских меотов (Кобяковский могильник). В могильнике Усть-Лабинский 2 отмечено несколько несомненных случаев погребения в подбоях или катакомбах, хотя они сами и не были прослежены. Как двухкамерный склеп (табл. 92, 6) интерпретировано одно из погребений могильника Тбилисского городища 1 (Анфимов Н.В., 1947). Напомним, что катакомбы часты в курганных погребениях «золотого кладбища», датируемого первыми веками нашей эры. На могильнике городища Казанское 4 из трех опубликованных погребений одно (двойное) совершено в катакомбе, а второе, возможно, в подбое (Анфимов Н.В., 1952). Как видим, указаний на существование катакомбных погребений (в меньшей степени подбойных) довольно много. Мы не можем дать точной статистики, но несомненно, что основной на бескурганных могильниках все же была простая грунтовая яма.
Для западных групп характерна для этого времени западная ориентировка с преимущественным отклонением к юго-западу. Представлены и другие направления, например, южное (до 22 % в Краснодарском могильнике на Почтовой улице) и северное (до 13 % в Краснодарском могильнике за кожзаводами и Пашковском 2). В Усть-Лабинской группе ориентировки известны для 28 погребений. Преобладают западная и юго-западная, т. е. в этом отношении Усть-Лабинская группа не отличается от Краснодарской. Надо иметь в виду, что все указанные погребения Усть-Лабинской группы относятся к I в. до н. э. — I в. н. э. Ко II–III вв. отнесено только одно погребение из Воронежского могильника, имеющее северо-восточную — восточную ориентировку. Понятно, что на одном погребении строить какие-то выводы нельзя, но, учитывая господство ориентировок восточного сектора на могильниках восточнее Усть-Лабинска, можно допустить, что и в Усть-Лабинской группе во II–III вв. вернулись к ориентировкам предшествующего периода. Из более восточных могильников укажем на могильник городища Тбилисское 1, где погребения имеют восточную ориентировку (Анфимов Н.В., 1947). Преобладает восточное направление и на другом могильнике — у станицы Тбилисской (Ждановский А.М., Скрипкин В.П., 1978). На северо-восток ориентированы три погребения могильника городища Казанское 4 (Анфимов Н.В., 1952). Пять погребений городища Кавказское 6 имеют восточную и юго-восточную ориентации.