Шрифт:
Запыленный ЗИС-150 дребезжа всем телом и тяжело отдуваясь паром из перегретого радиатора, резко остановился у одноэтажного, сверкающего свежей известью дома.
– Ну вот, хозяйка, приехали – водитель улыбнулся молодой женщине. Та вежливо поблагодарила, хотя благодарить за столь бесшабашную езду по российским дорогам, по мнению Степана, было излишне. Степан был сыном этой женщины, и они приехали в школу. Степан учился в первом классе, а его матушка преподавала биологию, химию, еще черти знает сколько предметов. Учителей в отдаленных сельских школах всегда не хватало.
Здание, к которому они подъехали, было их жилищем. Вернее им теперь принадлежало треть дома, вторую, большую часть дома занимал
– Ты што ирод у девушки денег требуешь? Она твоих оболтусов учить будет! – сказала незаметно подошедшая женщина в черном, «техническом» халате.
– Так она за это деньги будет получать! – возмутился бригадир.
– А тебе, значит, по разнарядке не заплатят! – съехидничала женщина.
– Харэ Лёха – поддержал ее один из грузчиков.
– Я вам дам пять рублей, если шкаф мне соберете – вмешалась в дискуссию «училка».
– Шкаф собрать? Почесал в затылке бригадир. А инструмент? Марья – обратился он к женщине в халате. Твой Сашка в школе?
– Да, и инструмент у него разный сейчас имеется, он директору что-то в кабинете собирал – ответила женщина в халате, оказавшаяся как потом узнал Степан, школьной уборщицей. – Он у меня мастеровитый!– с гордостью добавила она.
– Тогда шесть рублей с тебя, училка, водка 2-87 стоит. А Сашка нам поможет и бесплатно. А мы тебе еще и антенну для телека наладим! – предложил бригадир.
Сговорились.
Шкаф был белого, соснового шпона, с зеркалом во весь рост, а Сашка оказался пареньком невысокого роста, для своих 13 лет. Все в округе его звали Сашка – механик. Пока грузчики перетаскивали вещи внутрь дома, он разбирался с конструктивными особенностями шкафа. Затем принес из школы инструмент. После чего двое рабочих под его руководством и его же некоторой помощи, довольно быстро собрали шкаф.
В тоже время двое других рабочих устанавливали антенну на крыше.
Степа с интересом наблюдал за их действиями, попутно оглядывая окрестности.
Одноэтажная школа, такая же белая, как и их жилище, стояла на бугре, предоставленная всем ветрам. За большим оврагом, метрах в пятистах от нее расположилась довольно большая, татарская деревня. С трех других сторон лежали обработанные пашни, лишь вдалеке, (как показалось, Степану) на востоке, виднелась кромка леса.
От созерцания окрестностей Степана отвлек матерный вскрик и грохот покатившегося по скату тела. В последний момент перед падением с крыши рабочий ухватился за антенный провод и сумел удержаться. Через минуту он уже стоял перед «училкой» с проводом в ободранной руке .
– На хозяйка – заметил он ощерившись щербатой улыбкой. Увидев кровь, хозяйка проворно метнулась в дом и через минуту уже стояла перед рабочим с ватой и небольшим пузырьком с прозрачной жидкостью.
– Что это? – спросил «раненный».
– Спирт. Давайте руку обработаю.
– Не, лучше внутрь. «Раненный» бесцеремонно отобрал пузырек и одним глотком влил себе в глотку. Задержал дыхание и, утершись рукавом, бросил просветленный взгляд на бригадира.
– Хозяйка, может мне тоже с крыши скатится? Я как в цирке могу, кульбитом. У тебя еще спирт есть? Нет? Жаль – бригадир рассмеялся и позвал Сашку – Эй механик иди провода подсоединяй к телевизеру.
Сашка – механик
Э, малый, как тебя зовут? – спросил Сашка Степку, выходя из дома. И познакомившись, объявил. – Классный у вас телек, Рекорд 64.– В прошлом году мама купила – отозвался Степан.
– Все равно зимой работать будет плохо – авторитетно объявил Сашка. Антенна хоть и на холме, но и ветры здесь зимой сильные, приема не будет. У нас в деревне телевизор только в
Степан не раз потом встречался с Сашкой в школе и вне ее – он изредка, как обещал, приходил и помогал женщине с малолеткой. Забегая вперед, можно сказать, что Сашка, окончив восемь классов, подался на местный двор МТС, где и работал, до своей отправки в колонию малолетних преступников.
А дело вышло так:
В сельской местности республики, помимо татарских деревень, встречались и поселения, где жили славяне. В такой деревне со странным названием Турма, жил со своей матушкой Сашка-механик. До революции рядом с деревней находилась барская усадьба. Видимо до 1861 года жители Турмы были крепостными владельцев поместья. За прошедшее время после революции крестьяне разобрали здание по кирпичику. А дети, дорылись до основания фундамента в поисках сокровищ, якобы закопанных богатым помещиком. Поиски кладов было традиционным развлечением детворы. Степа, несколько позднее, тоже принимал участие в этой развлекухе. А вот Сашка все же докопался. Видимо на месте подвального помещения, в сохранившейся фундаментной кладке он нашел тайник с вполне себе сохранившимся наганом, тщательно упакованным в ветошь. Патроны в барабане присутствовали, но пришли в негодность для стрельбы. Сашка, после того как привел револьвер в порядок, попытался пострелять, но ничего не вышло – механизм работал исправно, а патроны давали осечку. Сашка спрятал находку до лучших времен, но изредка вытаскивал наган, якобы для проверки работы механизма, но при этом хвастаясь перед друзьями своим приобретением.
У Сашки были некоторые трения с председателем колхоза. Петр Семенович ни за что не хотел отпускать из колхоза столь рукастого и пока не пьющего паренька, а тому хотелось посмотреть мир.
– Все равно после армии я сюда не вернусь – говорил он председателю.
А у главы колхоза были мысли съездить в военкомат и переговорить со знакомцем – военкомом по поводу Сашкиной, хотя бы отсрочки на пару лет. Но впереди были еще два года, и председатель не стеснялся припрягать малого « на тонкую работу» – как говорил он. «Самоделкину» деваться было некуда, мать нынче хоть и при школе была, а жили все же они в этой деревне. Но пошутить он мог себе позволить. Однажды проводя телефонный кабель из сельсовета в дом председателя, Сашка, в отсутствие хозяина умудрился заодно провести провод от местного радиоузла и присобачил где то добытый, чувствительный микрофон в большой комнате. – Моя приемная! – с гордостью говорил про нее председатель и действительно часто устраивал там приемы ближайших сподвижников, а иногда и собутыльников иже в тех же лицах.
В тот раз собрались перед сенокосом в воскресенье, в аккурат на татарский сабантуй решили погулять у председателя. И как раз в разгул веселья Сашка, чувствующий себя на радиоузле как дома, включил микрофон.
– Никак спектакль передают – сначала решили колхозники. Однако по мере развития сюжета чуткие уши отдельных слушателей уловили знакомые обороты речи, которые никак не могли звучать в трансляции на всю республику. А когда перешли на личности…
Дело в том, что не далее как три дня назад, председатель крупно поцапался с бухгалтером колхоза, по поводу одной мелкой аферы, на которую никто из финансовых и других присматривающих органов со времен окончания сталинских репрессий никто не обращал внимания. Ну продал бы на сторону председатель соседнему колхозу пару тонн удобрений в обмен на семенной картофель. Бартер, хули. А бухгалтер уперся рогом. Вот его и не позвали на вечеринку. Бухгалтера за это целый вечер пилила собственная супруга. По ее мнению это как лишение определенного статуса. А потом они услышали спектакль, и когда председатель помянул его всуе, то есть бухгалтера с тридцатилетним стажем обозвали старым мудаком, он не выдержал.