Стервятник

Дашков Андрей Георгиевич

24. ЗАПАДНЯ

Была глубокая ночь. Звезды сияли в разрывах облаков, как огни далеких кораблей, затерянных в неведомых заливах. Люгер задержался на ступенях игорного дома, изучая площадь и устья впадающих в нее улиц. В его положении не приходилось пренебрегать даже угрозами проститутки. На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Хрипящие лошади, множество карет, тусклые огни, слуги, прогуливающиеся в ожидании хозяев, подозрительные тени в переулках...

Люгер нанял закрытый экипаж и велел везти себя к "Медвежьей Пещере". Сиулл и Сидвалл поместились на жесткой скамье напротив. Две кареты с людьми, поджидавшими в переулке, двинулись

за ними следом. Даже Хоммус и Ганглети не остались безучастными. Не упуская из виду Стервятника, они заметили и его преследователей. Верчед никогда не оставлял попыток отомстить, какими бы случайными они не были. В своем небольшом полузакрытом экипаже, малоприметном, но быстром, он отправился вслед за Люгером.

Первым делом Стервятник увидел незнакомого слугу, дремавшего за стойкой в "Медвежьей Пещере". Тишина, господствовавшая здесь, была почти могильной и потому неестественной. Слот разбудил слугу, постучав монетой по стойке, потребовал ключ и осмотрелся.

В помещении царил унылый полумрак. Потом Люгер заметил темные пятна на полу. Он почуял неладное, но было уже поздно. Западня, приготовленная мастерами своего дела, сработала безотказно. Даже Ястребы не успели оказать сопротивления, несмотря на свою фантастическую способность ускользать от удара. Однако на этот раз им не оставили ни малейшей щели...

Ничем, кроме колдовского влияния, нельзя было объяснить внезапную слепоту и глухоту, поразившую Люгера. Невидимая паутина окутала его удушающим коконом и лишила ясности рассудка.

Слуга исчез за стойкой и спустя несколько секунд появился оттуда с большим окровавленным предметом в руках. Слот не сразу понял, что этим предметом была голова хозяина "Медвежьей Пещеры". Остекленевшие мертвые глаза были залиты кровью и казались двумя отполированными красными камнями. Язык свисал из разрезанного горла. Многочисленные ожоги свидетельствовали о том, что бедняга умер нелегкой смертью...

Слуга держал голову за волосы, а потом с непередаваемой ухмылкой швырнул ее Стервятнику. Тот отшатнулся, пораженный этим зловещим знаком, и в следующее мгновение рванулся к входной двери, несмотря на сковавшую его черную паутину...

Плащ Люгера стал малиновым от крови...

Голова несчастной жертвы ударилась о пол...

Большая сеть упала сверху из темноты, накрыв собою Люгера и обоих Ястребов. А еще через секунду пространство вокруг них ощетинилось десятками лезвий и арбалетных стрел.

Люгер едва не взвыл от бешенства. Либо он слишком доверился баронессе Галвик, либо недооценил возможности ордена, - в любом случае, у него были все основания считать себя покойником.

...Его мозг медленно освобождался от гипнотизирующего влияния отрубленной головы. Он видел, как люди в масках и мягких одеждах, не издающих ни единого шороха, связывают Ястребов, - безжалостные петли вокруг шеи, запястий и полусогнутых ног, соединенные между собой прочными веревками. Его самого оставили стоять со связанными за спиной руками. Он ощутил какие-то удары под сердцем. Потом до него дошло, что это гомункулус бился о стенки сосуда. Может быть, ему передался ужас его хозяина...

Люгер увидел огромную тень, возникшую на лестнице. Эта тень в совокупности с приторно-сладким запахом пудры могла принадлежать только одному человеку. Стервятник не ожидал, что настоятель Тегинского монастыря примет личное участие в охоте. Потом он вспомнил, что Кравиус - один из немногих, кто знает

его в лицо.

Аббата сопровождали два человека в черных рясах - может быть, офицеры ордена, разделившие с ним ответственность за поимку преступника. После смерти генерала Алфиоса и утраты Звезды Ада что-то явно изменилось в расстановке сил внутри святой церкви. Во всяком случае, Кравиус повел себя, как главный.

Некоторое время он равнодушно разглядывал Люгера, видимо, желая удостовериться, что пойманный - тот самый человек, который пренебрег его предложением в Тегине.

– Этого - в мою карету, - бросил он своим людям.
– Остальных посадите в клетку и поезжайте за мной. Как следует охраняйте их - они очень опасны. Когда-то я видел таких... за работой.

Офицеры ордена были, похоже, не слишком довольны таким исходом дела.

– Мы обязаны сопровождать вас, - заявил один из них.

– Кажется, я в состоянии доставить преступников в Тегину, - заметил аббат, не жалея яду.

– Тем не менее, один из них повинен в смерти генерала ордена и решать, что делать с ними, будет совет ассистентов.

– Прекрасно, господа, - внезапно согласился Кравиус с любезнейшей улыбкой.
– Тогда прошу в мою карету.

Даже Люгеру его уступчивость показалась несколько странной. Аббат на секунду прикрыл глаза и Слот вновь увидел пару мертвых зрачков. Что это было - сигнал или случайность? Во всяком случае, Стервятник почувствовал, что между ним и Кравиусом на мгновение возникла какая-то необъяснимая связь. Как будто темная волна прошла сквозь его мозг и растворилась в пустоте. Ощущение было жутким и напомнило ему то, что он испытывал в своих снах во время долгого ожидания в монастыре. Только теперь коснувшиеся его невидимые пальцы оказались намного грязнее...

Карета Кравиуса была черной, длинной, хищной, словно тело зверя, припавшего к земле и сжимавшего колеса в своих четырех лапах. Фонари, тлевшие по углам ее крыши, освещали лишь булыжную мостовую и угрюмую фигуру кучера, сдерживавшего шестерых лошадей. Окна были задернуты лиловыми занавесками с белым знаком Спасителя. Такой же знак на дверцах кареты был целиком отлит из серебра и тускло мерцал в полумраке.

Неподалеку ожидал другой экипаж, еще более мрачный, - обычная тюремная карета с металлическими решетками на окнах. В нее бросили Сиулла и Сидвалла, почти лишенных способности двигаться. Те, кто сопровождали их, были, скорее всего, доверенными людьми аббата и получили указания лично от него. Всем распорядился Кравиус. Шуремиты на глазах утрачивали инициативу. Им оставалось только занять места в его экипаже. Сам аббат разместил свое необъятное тело рядом с Люгером. Внутри карета оказалась достаточно просторной, удобной и вполне годилась для дальнего путешествия.

Оба экипажа стремительно пронеслись по пустеющим в этот час ночи улицам столицы, бесцеремонно разгоняя случайных прохожих и заставляя шарахаться в стороны встречные упряжки. Четверо людей, ехавших в карете аббата, молчали. Кравиус сидел, закрыв глаза, со странной улыбкой на лице. Люгер ждал того, что должно было произойти. Двое шуремитов неотрывно следили за каждым его движением.

Карета была остановлена одним из отрядов королевских войск на выезде из города. Офицер без промедления распахнул дверцу кареты - он имел недвусмысленный приказ обыскивать всех. Чуть позже он узнал Кравиуса и бросил взгляд на Стервятника, сидевшего со связанными руками.