Стезя и место
Шрифт:
Герасим безропотно повиновался, а Алексей, дождавшись, когда за парнем закроется дверь, спросил:
— Ну, и как тебе в рядовых?
— Как рядовому: подальше от начальства, поближе к кашеварам. Начальники думают, мне забот меньше.
— Хе… молодец, не киснешь… — Алексей коротко ободряюще улыбнулся, потом лицо его сделалось серьезным. — Спрашивай: чего непонятно? Много же непонятного? Давай, я пока лежу, все равно делать нечего, отвечу. Обиделся на деда, что от старшинства отрешил?
— Это потом, можно я с самого начала спрашивать буду?
— С начала? Гм, ну давай сначала. С какого места-то?
— С островка, дядька
Алексей сначала кивнул, то ли каким-то своим мыслям, то ли одобряя мишкин подход, немного помолчал, потом принялся обстоятельно объяснять:
— Считай сам: через болото перебираться почти полдня, потом еще до Корнея сколько-то скакать, он же не у самого берега был. Потом обратно, столько же времени. Да еще ночь в дороге застанет. Мы бы высидели столько на островке, где даже кони не все помещались? И какие бы после этого из отроков были бойцы? Это — раз!
Теперь еще вот о чем подумай: сидели бы мы на островке или перебрались бы на берег, была ли у нас уверенность в том, что нас никто не заметит? Запомни: если даже кажется, что вокруг никого нет, это еще не значит, что никого нет на самом деле! Мог охотник мимо проходить, могли хуторяне, за какой-то надобностью по берегу пройти или на островок заглянуть, могли детишки мимо пробегать… Все, что угодно могло быть, а полсотни народу с конями — не иголка! Обязательно бы заметили. Значит, что?
— Понятно: ждать было нельзя. Но тогда выходит, что ты сам все решил, а зачем же нас спрашивал?
— А кто вас учить будет: думать, решения принимать?
— Кхе!
— Вот, то-то же! — Алексей снова коротко улыбнулся. — Совсем, как Корней кхекаешь.
Мишка помолчал, колеблясь, потом, все-таки, решился:
— Дядь Леш, у тебя с матерью разговор, насчет Первака, был?
— А сам-то, как думаешь? Женщина в муже, прежде всего прочего, опору и защиту ищет. Так от начала времен повелось, так правильно и ничего зазорного в том нет. А если от кого-то исходит опасность ее детям, то и тем паче! Только корень зла тут не в Перваке, а в Листвяне… впрочем, мать твоя сказала, что ты и сам это понимаешь. К чему твой вопрос-то?
— Так вышло на хуторе, что почти вся Младшая стража со стороны ворот оказалась, а десяток Первака, в одиночку, на задах. Их всех перебить могли, выходит, что из-за одного Первака…
— Неверно! Командовал ты, с тебя и спрос!
— Но ты-то наставник, знаешь больше меня, неужели предусмотреть… предупредить меня…
— Всего не предусмотришь, в бою дело по-всякому поворачивается, а воеводами и другими начальными людьми не рождаются! Этому учатся, так же, как и другим искусствам. — Алексей пристально взглянул на собеседника и подчеркнул важность своей мысли жестом. — Искусствам, а не ремеслу! Это плотник может ученику сказать: вот здесь столько-то отпилишь, вот здесь подтешешь, а потом загладишь, и, если мастер все верно сказал, а ученик правильно понял, получится то, что задумывалось. В искусстве, а воинское дело — искусство, так не получается. Или, погоди… так ты решил, что я это подстроил, чтобы Первака извести? Так?
— Был грех, дядька Алексей, подумал.
— М-да, если слишком хорошо, это — тоже плохо! Перечитал ты книжек, Михайла, лишку. От того и мысли всякие у тебя в голове бродят тропинками путанными. Кто мог знать,
Нет уж, если бы мне надо было Первака угробить… не узнал бы никто, даже и не подумали бы, что это кто-то с умыслом подстроил. Можешь мне поверить, я всякого навидался… да и наделал. К тому же, Первак нам сейчас нужнее живой, чем мертвый, и была б тут церковь, я бы за его исцеление от ран свечечку поставил бы.
— Даже так?
— Да! Вот ты, Михайла, не знаешь, а мне сучковы плотники рассказали, что у Первака где-то зазноба завелась. Не в Ратном, а где-то в ином месте. Помнишь, его десяток посылали в помощь, когда на новых огородах избушку ставили, да ограду устраивали? Так он оттуда почти сразу уехал и почти все время, пока его десяток с плотниками работал, где-то пропадал, только в предпоследний день вернулся и конь у него заморенным был.
— Когда ж ему зазнобу-то заводить было, если он все время в крепости, на глазах?
— Ну, могла еще с Куньего городища остаться, а поселили ее, скажем, на Выселках. Если оттуда до новых огородов быстро гнать, да еще вкругаля, чтобы мимо Ратного не проезжать, коня, действительно, заморить можно. Но только вот, какое дело: уезжал Первак в тот же самый день, когда из Ратного уезжали изгнанные семьи бунтовщиков, которые потом неизвестно куда подевались. Ни на какие мысли тебя, Михайла, это не наводит?
— Наводит! Я-то, когда про это узнал, думал, что их люди журавля подобрать могли… Ты знаешь, я тогда раненый лежал, и вдруг Листвяна пришла и стала просить, чтобы я десяток Первака в помощь плотникам дал. Да еще торопилась, хотела, чтобы отроки в тот же день до темноты на огороды приехали.
— Вот так-то… — Алексей очень внимательно посмотрел на Мишку, словно решая, понимает ли он серьезность положения — выходит, что врагов твоих, которые тебя извести поклялись, Первак куда-то увел и спрятал. И знает это место только он сам и, может быть, Листвяна.
— Так что ж ты раньше-то… Первака же допросить надо было…
— Поздно спохватился. Плотник мне ту историю про зазнобу рассказал накануне похода, а дни сравнить мне в голову пришло, только когда я здесь вот валялся, да и то уверенности не было, мог и перепутать. Но ты подтвердил, значит, правильно я догадался. У Первака не спросишь, пока не выздоровеет, и у Листвяны тоже не спросишь… из-за деда. Мать твоя особенно просила его последней радости не лишать. Так, что, давай-ка мы про это пока помолчим, а придет время, тогда правды дознаемся. Согласен?
Алексей вопросительно глянул на собеседника, Мишка утвердительно кивнул.
— Спрашивай: что еще, кроме этого, хотел узнать?
— Ну, хорошо, а почему мы, вопреки дедову приказу, на острог пошли, и почему ты мне об этом приказе не сказал?
— Думаешь, Корней тебя из-за нарушения приказа от старшинства отрешил? Ладно, ладно! — Алексей жестом остановил Мишку, собиравшегося уточнить вопрос. — По порядку, так по порядку. Приказ, говоришь… Запомни: На войне случается так, что начальные люди отдают приказ, не зная чего-то важного, или еще бывает, что уже после получения приказа случается что-то такое, что исполнять приказ становится невозможно или глупо. Так и с нами случилось. Оказалось, что более легкой добычей стал острог, а не хутор — все с ног на голову перевернулось, от того прежний приказ утратил силу.