Стих и проза в культуре Серебряного века

Орлицкий Юрий

Они являются не менее интересными и важными для понимания генезиса формалистической эстетики, чем сами исследования; а сведенные воедино и соотнесенные с текстом собственно статей, позволяют реконструировать систему стиховедческих взглядов поэта.

Основное внимание в работах ученых, определяющих роль Белого в развитии научного стиховедения, уделено прежде всего его главному положению – соотношению понятий «ритм» и «метр» и проблемам разработанной на базе этого положения методике формального описания стиха. Это положение действительно произвело настоящую революцию в русской филологии, на большом представительном материале показав, что в реальной практике силлабо-тонические метры практически не встречаются, а сама «стопная теория» оказывается абстракцией – но абстракцией абсолютно необходимой для понимания ритмической природы стихотворной речи.

Вспомним в связи с этим замечание Набокова, увлекавшегося в свое время идеями и методами Белого-стиховеда 150 , сделанное в «Даре» по поводу Чернышевского, который, по мнению автора «Лолиты»,

«не разумел и ямба, самого гибкого из всех размеров как раз в силу превращения ударений в удаления, в те ритмические удаления от метра, которые Чернышевскому казались беззаконными по семинарской памяти» 151 . Во власти этой же самой «семинарской памяти» находились – несмотря на убедительнейший пример с двумя редакциями «Хотинской оды» – и многие филологи эпохи Белого, по крайней мере те, которые занимались русской поэзией. Поэтому можно говорить именно о научном открытии Белого, суть которого особенно удачно объяснил В. Холшевников: «Первым, кто положил статистический метод в основу изучения форм русского стиха и показал ритмическое богатство последнего, был Андрей Белый. Его известные статьи о русском четырехстопном ямбе 152 при всех их недостатках были поворотным пунктом в развитии нашего стиховедения. Андрей Белый подверг статистическому исследованию те самые пропуски метрических ударений (пиррихии), на которые обратил внимание еще Чернышевский. Таблицы Белого показали, что в ямбах русских поэтов от XVIII до XX в. (у каждого для сопоставления бралась порция по 596 стихов) пиррихии с удивительным постоянством появляются чаще всего на третьих, предпоследних стопах стиха (“Когда не в шутку занемог”), составляя в сумме больше, чем пиррихии на первых и вторых стопах, вместе взятые» 153 . Что же касается первой и второй стопы, то здесь распределение пиррихиев меняется в значительных пределах и в зависимости от эпохи и индивидуальных свойств ритма того или иного поэта. В общем, поэты XVIII в. предпочитают пиррихий на второй стопе («На лаковом полу моем» – Державин), в XIX в. он чаще попадал на первую («Напоминают мне оне» – Пушкин). Державинский стих звучит, по мнению Андрея Белого, «медленнее, в темпе andante; пушкинская же строка – в темпе allegro 154 . Белый показал также, как разнообразны могут быть сочетания стихов с различным расположением пиррихиев и как обогащают ритмическое звучание стихотворений комбинации разных сочетаний. Андрей Белый применял статистику в ее чистом, так сказать, виде. Позднейшие исследователи усовершенствовали статистический метод Андрея Белого и обогатили его применением математической теории вероятностей. Первым сочетал статистику с применением теории вероятностей Б. В. Томашевский в своих статьях о четырехстопных и пятистопных пушкинских ямбах, написанных в конце 10-х – начале 20-х гг. (см. его книгу “О стихе”). Метод Б. В. Томашевского позволил ему объяснить некоторые наблюдения Андрея Белого» 155 .

150

Федотов О. Между Моцартом и Сальери (о поэтическом даре Набокова). М.: ФЛИНТА: Наука, 2014; Поэзия Владимира Набокова-Сирина. С. 282–307.

151

Набоков В. Дар // Набоков В. Русский период. Собрание сочинений: в 5 т. СПб., 2000. Т. 4. С. 217.

152

Белый А. Символизм. Книга статей. М., 1910.

153

Холшевников В. Стиховедение и математика // Содружество наук и тайны творчества. М., 1968. С. 386.

154

Там же. С. 387.

155

Холшевников В. Стиховедение и математика. С. 387.

Даже если описанное открытие Белого носит частный характер, его значение для объяснения природы русского стиха – в том числе и «живучести» и по сути дела неисчерпаемости русской силлаботоники – представляется чрезвычайно важным. С другой стороны, он открывает путь формальным, статистическим исследованиям в области теории и истории стиха, что важно не в меньшей степени;

открытие Белого и его методика получили, как уже сказано, дальнейшее естественное развитие в сочинениях Томашевского, а позднее – особенно последовательно и системно – в работах Тарановского и Гаспарова.

Кстати, важно и то, что автор «Символизма» не ограничился интересом к одному, пусть самому популярному, русскому размеру – четырехстопному ямбу: напомним, что в приложении к статье о его метрике дается статистика пиррихиев по другому размеру – четырехстопному хорею.

Однако этим открытием вклад Белого не исчерпывается. Можно сказать, что в пяти статьях о стихе дана программа его научного изучения на весь ХХ в., которая до конца не выполнена и до сего дня. Посмотрим далее, какие конкретно положения и термины, вводимые Белым, оказались востребованными в последующем развитии науки о стихе.

Начнем с терминологии. Белый впервые предлагает

понятие условного ударения или полуударения (на пиррихии; сейчас мы бы сказали «пропуск на сильном месте»), которое потом ставит вопрос о разных по силе ударениях (в основном на служебных словах), – положение, которое ведет к методикам разметки текста Г. Ивановой-Лукьяновой и М. Гиршмана. Сам Белый при этом избегал слова пиррихии, описывал их исключительно как компонент пэанов.

Обращает Белый внимание и на спондеи и их роль в русском стихе (ООСП), а также вводит понятие «неправильной акцентуации» (переакцентуации, как называют это явление сейчас).

Второе важнейшее положение ритмической теории Белого, разработанной в 1900-е гг., – так называемая теория фигур, то есть разработка методики описания того, что сейчас называется профилем ударности, его описание развито в работах Тарановского и Гаспарова и дает представление о многообразии реальных форм различных строк, объединяемых в рамках «условного ямба» (тоже, кстати, термин Белого!).

Сразу же после появления теории фигуры и особенно данные им Белым «бытовые» названия вызвали многочисленные возражения и даже насмешки (напр., того же Чудовского), однако переоценить объективную ценность их для описания реального ритмического механизма стиха невозможно, сегодня это совершенно очевидно.

Обобщая и объясняя в частности обнаруженное А. Белым явление, Кирилл Тарановский в 1940–1950-е гг. формулирует два закона русских двусложных размеров XVIII–XIX вв.: «закон стабилизации первого икта после первого слабого времени в строке» (то есть, по мнению ученого, становится «нормой» повышенная частота ударности в четырехстопном ямбе на втором слоге, а в хорее – на первом) и «закон регрессивной (акцентной) диссимиляции», гласящий, что «сила икта» (частота ударности) падает от последнего (самого сильного) икта в строке к началу строки.

Тарановский пишет:

Сравнительное изучение всех русских двудольных размеров показало, что их ритмическое движение формируется под воздействием двух законов: акцентной диссимиляции и стабилизации первого сильного икта после первого слабого времени в строке (то есть в ямбе на втором, а в хорее на третьем слоге). Акцентная диссимиляция в русском стихе действует регрессивно, начиная с последнего (самого сильного) икта, и образует волнообразную линию ударений, причем сила акцентной диссимиляции ослабевает к началу строки: самому сильному (последнему) икту предшествует самый слабый (предпоследний); затем возникает опять сильный икт (третий с конца), но он, как правило, бывает слабее последнего; четвертый икт с конца опять становится слабым, но всё же остается сильнее предпоследнего, и т. д. В ямбических формах с нечетным числом стоп (то есть в 3-ст. и 5-ст. ямбе) обе закономерности действуют бесконфликтно: и по закону стабилизации начального сильного икта и по закону регрессивной акцентной диссимиляции первый икт (на втором слоге) оказывается сильным; таким образом в обоих размерах правильно чередуются сильные и слабые икты. В 4-ст. ямбе образуется конфликт между упомянутыми закономерностями. По закону регрессивной диссимиляции второй икт (на четвертом слоге) должен быть сильнее первого (на втором слоге), а по закону стабилизации начального икта 156 .

156

Тарановский К. Основные задачи статистического изучения русского стиха // Тарановский К. О поэзии и поэтике. М.: Языки славянской культуры, 2000. С. 244.

Позднее Гаспаров, как известно, показал наличие исторических закономерностей в выборе реальных вариантов метра в разное время, а также динамику распределения фигур не только смысловую (о чем тоже писал Белый), но и объективно позиционную (в зависимости от места строки в катрене).

Белому принадлежит также мысль о возможности исчислять ритм целого стихотворения. По его мнению, его можно определять как сумму ритмических характеристик фигур составляющих текст строк 157 . «Разве не радостна сама возможность в принципе несравненно более точно анализировать ритмические фигуры поэтов и приводить их к числу и мере?» 158

157

Белый А. Символизм. Книга статей. М., 1910. С. 243

158

Белый А. Символизм. Книга статей. М., 1910. С. 245.

По модели фигур силлаботоники Белый строит и типологию гексаметра, подхваченную и развернутую затем в работах Гаспарова и Шапира, дополнивших ее понятием дериватов классического гексаметрического стиха.

Условность метрики Белый объясняет также через обратимость силлабо-тонических метров. Это положение сформулировано в статье «Лирика и эксперимент» на материале строчки Тютчева «Как демоны глухонемые»: Белый обратил внимание, что эта строка может трактоваться и как Я4, и как Амф 3 (в первом случае – с пиррихиями на второй и третьей стопе, во втором – с трибрахием на второй). Из этого Белый делает, правда, вывод, что это «ни ямб, ни амфибрахий» 159 – с точки зрения современного стиховедения это, скорее, и ямб, и амфибрахий одновременно.

159

Там же. С. 257.