Стих и проза в культуре Серебряного века
Шрифт:
Анненский же пользуется этим механизмом регулярно и очень искусно: применяемую им строфику прозы можно назвать свободной, имея в ввиду, что она абсолютно не связана дисциплиной стиховой речи и целиком соответствует задачам создания смысла и его квантования.
Так, прозаическая свободная строфика позволяет выделить в отдельную строку наиболее важную фразу. Например, в «Аутопсии» после описания страданий героини следуют такие укороченные энергичные строфы: «И я умерла, умерла одинокая, одинокая, понимаешь» и «Да и что тебе до меня. Я падаль»; в миниатюре «Бежит волна» короткая строфа играет роль рефрена: «Вода бежит и плачет»; в «Побежденных» с помощью краткой строфы дан ответ на риторический вопрос, сколько их, – «– Их без числа и счета»; в «В песни заступа» такая строфа подводит символический итог произведению «Мира… труда… хлеба» и т. д.
Именно сравнивая текст и перевод, нельзя не обратить внимание на мастерское использование Анненским свободной строфики, ни в коей мере не следующую за членением текста в оригинале, что позволяет еще раз подчеркнуть не просто независимость этих переводов от оригинала, но и определенную противопоставленность их друг другу.
Говоря о других средствах создания эффекта поэтичности в прозаических миниатюрах Анненского, можно
Наконец, отсутствие знаков препинания, на которое обратили внимание и Федоров, и Косихина, отнеся это явление к незавершенности текста. Возможно, однако, и другое объяснение: отказ от них был отличительной чертой некоторых произведений современной Анненскому французской поэзии, ведь именно на рубеже столетий поэты начинают осознавать избыточность «прозаических» знаков в стихотворной речи и приходят к их постепенному вытеснению.
Кроме того, следует напомнить, что позднее (в 1906–1908-м гг.) Анненский создает и публикует в периодике четыре оригинальных произведения, названные им самим «стихотворениями в прозе»: «Andante», «Мысли-иглы», «Сентиментальное воспоминание», «Моя душа»; позднее они будут напечатаны А. Кривичем в книге «Посмертные стихи».
Все четыре произведения имеют примерно одинаковый размер (около страницы типографского текста), снабжены заглавием и датой написания, используют строфы свободного типа (кроме «Andante»); достаточно часто в них появляются и случайные метры, причем чаще всего – в сильной позиции начала строфы или предложения.
В следующем далее примере показано, как метры «работают» в оригинальном произведении Анненского (они выделены курсивом); обратите внимание, что здесь поэт отказывается от малых строф, однако в одном случае все-таки использует такую строфу, и именно для смыслового выделения:
Июльский день прошел капризно, ветреный и облачный: то и дело, из тучи ли, или с деревьев, // срываясь, разлетались щекочущие брызги, / и редко-редко небо пронизывало их стальными лучами. Других у него и не было, // и только листва все косматилась, взметая матовую изнанку своей гущи. Слава богу, это прожито. Уже давно вечер. Там, наверху, не осталось ни облачка, ни полоски, ни точки даже… Теперь оттуда, чистое и пустынное, смотрит на нас небо, и взгляд у него белесоватый, как у слепого. Я не вижу дороги, но, наверное, она черная и мягкая: рессоры подрагивают, копыта слабо-слабо звенят и хлюпают. Туман ползет и стелется отовсюду, но тонкий и еще не похолодевший. Дорога пошла моложами. Кусты то обступают нас так тесно, что черные рипиды их оставляют влажный след на наших / холодных лицах, / то, наоборот, разбегутся… и минутами мне кажется, что это уже не кусты, а те воздушные пятна, которые днем бродили по небу; только теперь, перемежаясь с туманом, они тревожат сердце каким-то смутным не то упреком, не то воспоминанием… И странно, – как сближает нас со всем / тем, что не – мы, // эта туманная ночь, // и как в то же время // чуждо друг другу звучат наши голоса, уходя каждый за своей душою в жуткую зыбкость ночи…
Брось вожжи и дай мне руку. Пусть отдохнет и наш старый конь…
Вот ушли куда-то и последние кусты. Там, далеко внизу, то сверкнет, то погаснет холодная полоса реки, а возле / маячит слабый огонек парома… Не говори! Слушай тишину, слушай, как стучит твое сердце!.. Возьми даже руку и спрячь ее в рукав. Будем рядом, но розно. И пусть // другими, кружными путями наши растаявшие в июльском тумане тени сблизятся, сольются и станут одна тень… Как тихо… Пробило час… еще… еще… и довольно… Все молчит… Молчите и вы, стонущие, призывные. Как хорошо!.. А ты, жизнь, иди! Я не боюсь тебя, уходящей, и не считаю твоих минут. Да ты и не можешь уйти от меня, потому что ты ведь это я, и никто больше – это-то уж наверно… 182
182
Анненский И. Ф. Стихотворения и трагедии. С. 214.
Еще одним важным источником прозаических миниатюр Анненского можно считать его итальянские дневники, написанные в те же ранние годы творчества, что и переводы из Негри. Здесь можно увидеть преемственность Анненского другой традиции прозаической миниатюры – экфрастической 183 .
Таким образом, у Анненского можно отметить как минимум три группы текстов, в той или иной степени соотносимые с формой прозаической миниатюры: автономные экфрастические записи в итальянских дневниках 1890-х гг., прозаические переводы стихотворений Ады Негри того же периода и четыре собственно стихотворения в прозе 1906–1908 гг., которые можно рассматривать как своего рода итог экспериментов по освоению миниатюрной прозаической формы.
183
Подробнее об этом, а также об особенностях оригинальных «стихотворений в прозе» Анненского см.: Орлицкий
Кроме этого, можно констатировать, что в своих прозаических переложениях стихотворений Ады Негри Анненский разными способами передает смежность своих переводов с традиционным стихом и в то же время умело модернизирует форму, придавая ей вариативность и глубину, отсутствующие в оригинале.
– 3.2 –
От французского к русскому: эволюция русского декаданса в творчестве Александра Добролюбова
В 1895 г. в Петербурге вышла первая книга стихов и прозы начинающего автора Александра Добролюбова с необычным даже для тех лет названием «Natura Naturans. Natura Naturata», в 1900-м – его же «Собрание стихов», в 1905-м – третий и последний сборник разножанровых произведений поэта «Из Книги Невидимой». Таким образом, три основных сборника автора с удивительной хронологической точностью окружили дату пришествия в европейский мир нового века, который все ожидали с мистическим ужасом и с такими же мистическими надеждами.
Сложной и во многом загадочной судьбе – личной и творческой – этого полузабытого ныне замечательного русского поэта, которого нередко называют прямом предшественником русского символизма, посвящены многочисленные мемуарные свидетельства и обстоятельные статьи недавних лет – К. Азадовского, Е. Ивановой и А. Кобринского; наконец, появились и переиздания основных произведений поэта 184 .
Даже такой признанный знаток современной ему французской поэзии, как Брюсов, признавал, что лучше Добролюбова современную, «новейшую» поэзию Франции никто в России не знает 185 , а в первой книге была анонсирована соответствующая книга переводов (правда, так и не увидевшая света) – «образцы “новейшей” поэзии, в переводе Алек. Добролюбова и Владимира Гиппиуса» 186 .
184
См. мемуары и статьи А. Белого, В. Брюсова, В. и З. Гиппиусов, Д. Мережковского, Г. Чулкова и др.; Азадовский К. Путь Александра Добролюбова // Блоковский сб. Вып. 3. Тарту, 1979. С. 121–146; Иванова Е. Александр Добролюбов – загадка своего времени. Ст. 1 // Новое литературное обозрение. 1997. № 27. С. 191–236; Кобринский А. «Жил на свете рыцарь бедный…» (Александр Добролюбов: слово и молчание) // Ранние символисты. СПб., 2005. С. 429–474. Сочинения переизданы сначала репринтно (Добролюбов А. Natura naturans. Natura naturata (1895); Собрание стихов (1900). Berkeley, 1981; Добролюбов А. Из Книги Невидимой. Berkeley, 1983); а затем с существенными дополнениями (Ранние символисты: Н. Минский, А. Добролюбов. Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект, 2005. (Сер. «Новая библиотека поэта»)).
185
Брюсов В. Автобиография // Русская литература ХХ века. Т. 1. М., 1914. С. 111–112. Цит. по ст.: Grossman J. D. Aleksandr Dobroljubov: The Making of a Decadent // Добролюбов А. Сочинения: в 2 т. T. 1. Berkeley, 1981. Р. 11.
186
Добролюбов А. Указ. соч. T. 1. Р. 120.
Уже в самом начале ХХ в. Добролюбов становится одним из литературных вождей нового еретического направления в русском православии, одной из ветвей «народной веры», что свидетельствует о решительном повороте Добролюбова от одной национальной эстетической ориентации к другой.
Тем не менее нам кажется необходимым внести в эту формулу (от французского к русскому) некоторые уточнения, которые могут существенно ее скорректировать – по крайней мере, на уровне поэтики Добролюбова.
Это принципиально важно еще и потому, что его творчество по-настоящему не понимали даже те современники, которые с благоговением относились к его личности – в первую очередь символисты всех поколений (напомним, например, что Д. Мережковский называл его одним из двух истинных святых в мировой истории, наряду с Франциском Ассизским) 187 . Так, издатель и страстный пропагандист творчества Добролюбова В. Брюсов в заметке 1895 г., писал: «Эта поэзия ищет одного – новых выражений, оригинальных сочетаний слов, красивых и еще неслыханных созвучий»; «Произведения Добролюбова <…> результат работы ума, руководимого тонким вкусом» – характеристики, безусловно, лестные, но в то же время подчеркивающие определенную односторонность таланта Добролюбова. Соответственно, говоря о принципиальной рассудочности, холодности творчества поэта, Брюсов неоднократно сравнивает его с Готье 188 .
187
См.: Азадовский К. Путь Александра Добролюбова // Блоковский сб. Вып. 3. Тарту, 1979. С. 121, сноска.
188
Брюсов В. [Рец. на кн.]: Добролюбов А. Natura Naturans. Natura Naturata. СПб., 1895 // Новое литературное обозрение. 1997. № 27. С. 234–236.
Явно недооценивает Брюсов и новаторскую стихотворную технику Добролюбова, утверждая при этом: «Русский язык для него не родной. Пишет народным размером… Рифма у него небогата…Чаще, чем, пожалуй, желал бы сам, пишет прозой и белыми стихами» 189 . Последнее замечание выглядит в устах Брюсова, первого в России теоретика свободного стиха, особенно странно – ведь именно Добролюбов выступает в русской поэзии нового времени первым автором значительной группы верлибров.
189
Там же.