Стих и проза в культуре Серебряного века

Орлицкий Юрий

Вольный ямб Сологуб использует в своих баснях 1926 года.

Так что, будучи автором в основном силлабо-тоничным, он ни в коей мере не может быть назван стихотворцем однообразным.

Прежде чем перейти собственно к строфике, скажем несколько слов о сологубовской рифме; она тоже чрезвычайно интересна.

В первую очередь отметим многочисленные и холостые строки, особенно в сложных строфах, а также частое использование полурифмованных строк с закономерными регулярными пропусками рифм. Но с другой стороны, Сологуб нередко обращается, наоборот, к «лишним» рифмам – внутренним (как у Бальмонта), в основном – в длинных цезурированных стихах александрийской (парной) рифмовки (в примере выделены полужирным шрифтом):

Опьянение печали, озаренье тихих, тусклых свеч, —Мы не ждали, не гадали, не искали на земле и в небе встреч.Обагряя

землю кровью, мы любовью возрастили те цветы,Где сверкало, угрожая, злое жало безнадежной красоты.И в пустынях терпеливых нами созданной землиВ напряжении мечтанья и желанья вдруг друг друга мы нашли,Для печали и для боли, для безумия, для гроз…Торжество безмерной Воли, это Я тебя вознес.1904

Нередко обращается Сологуб и к тавтологической рифме:

Надо мною, как облакоНад вершиной горы,Ты пройдешь, словно облакоНад вершиной горы,В многоцветном сиянии,В обаяньи святом,Ты промчишься в сиянии,В обаяньи святом.Стану долго, безрадостный,За тобою глядеть, —Утомленный, безрадостный,За тобою глядеть,Тосковать и печалиться,Безнадежно грустить,О далеком печалиться,О бесследном грустить.1898

что в пределе дает монорим:

ЛУННАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Я не знаю много песен, знаю песенку одну.Я спою ее младенцу, отходящему ко сну.Колыбельку я рукою осторожною качну.Песенку спою младенцу, отходящему ко сну.Тихий ангел встрепенется, улыбнется, погрозится шалуну,И шалун ему ответит: «Ты не бойся, ты не дуйся, я засну».Ангел сядет к изголовью, улыбаясь шалуну.Сказки тихие расскажет отходящему ко сну.Он про звездочки расскажет, он расскажет про луну,Про цветы в раю высоком, про небесную весну.Промолчит про тех, кто плачет, кто томится в полону,Кто закован, зачарован, кто влюбился в тишину.Кто томится, не ложится, долго смотрит на луну,Тихо сидя у окошка, долго смотрит в вышину, —Тот поникнет, и не крикнет, и не пикнет, и поникнет в глубину,И на речке с легким плеском круг за кругом пробежит волна в волну.Я не знаю много песен, знаю песенку одну,Я спою ее младенцу, отходящему ко сну,Я на ротик роз раскрытых росы тихие стряхну,Глазки-светики-цветочки песней тихою сомкну.1907

На тавтологической по природе рифме – так называемом редифе – построены и две газеллы Сологуба 1913 г. В основном же поэт пользуется традиционным для русской поэзии полнорифмованным стихом, который соединяется в строфы.

Основу строфики поэта составляют вполне традиционные катрены всех основных типов. На втором месте по встречаемости оказываются александрийские двустишия со смежной рифмовкой, чаще всего длинные и цезурированные, о чем уже шла речь выше.

Значительно реже встречаются пяти- и шестистишия, которые представляют собой своего рода расширенные катрены, чаще всего – на две или три рифмы. Иногда рифмы и строки в этих строфах повторяются буквально, как в одной из любимых твердых строфических форм Сологуба – триолете; см. такой «квазитриолет», написанный по схеме аВааВ:

На Ойле далекой и прекраснойВся любовь и вся душа моя.На Ойле

далекой и прекраснойПесней сладкогласной и согласнойСлавит всё блаженство бытия.Там, в сияньи ясного Маира,Всё цветет, всё радостно поет.Там, в сияньи ясного Маира,В колыханьи светлого эфира,Мир иной таинственно живет.Тихий берег синего ЛигояВесь в цветах нездешней красоты.Тихий берег синего Лигоя —Вечный мир блаженства и покоя,Вечный мир свершившейся мечты.1898

Это одна из самых популярных форм рифмовки пятистиший Сологуба; соответственно, среди шестистиший чаще всего ававав и аавссв (равно- и разностопные), а также авсавс (как слитные, так и распадающиеся на два цепных двустишия):

Тень решетки прочнойРезким переплетомНа моем полу.Свет луны холоднойБеспокойным лётомПадает во мглу.Тучки серебристойВижу я движенья,Вижу грусть луны.Резок холод мглистый.Страшно заточенье…Неподвижны сны.В голове склоненнойСозданы мечтоюВольные пути,Труд освобожденный,Жизнь не за стеною…Как же мне уйти?Долетают звуки,Льется воздух влажный,Мысли, как и там, —Я тюремной мукиПлач и вопль протяжныйВетру передам.1893

Можно отметить также разнообразие индивидуальных, разовых строф, в том числе – достаточно экзотических – например, ААвАААв:

Расцветайте, расцветающие,Увядайте, увядающие,Догорай, объятое огнем, —Мы спокойны, не желающие,Лучших дней не ожидающие,Жизнь и смерть равно встречающиеС отуманенным лицом.1896

Встречаются и цепи, более сложные, чем сдвоенные трехстишия – например, сдвоенные катрены аавс ddbc:

Розы битв жестокихНа полях далеких,Алой крови розыНа полях чужбины.Матерей томленье,Слезы и моленьеЛьются, льются слезы,Слезы злой кручины.1904

В 8 проанализированных книгах встретилось 16 сонетов всех трех основных типов, в том числе достаточно не тривиальных: например, со смежными рифмами в катренах («Воля к жизни, воля к счастью, где же ты?..» (1901), написанные нетрадиционными размерами: шестистопным ямбом («Холодный ветерок осеннего рассвета…»), четырехстопным ямбом («Благоуханье по весне…» (1897), «Восторгом ярким скоротечно…» (1891) и др.) и даже четырехстопным хореем («Полон ты желаньем дела…» (1891)). Есть также сонет с сокращенной наполовину последней строкой («Морозен ясный день, а солнце встало рано…» (1893)). Необходимо также упомянуть сонеты, переведенные Сологубом – прежде всего, конечно, П. Верлена – тоже достаточно разнообразные по форме.

Однако особое место в строфическом наследии Сологуба занимают, как уже говорилось, триолеты. Она появились у поэта довольно поздно, только в 1910 г., однако сразу в большом количестве: так, трехсотстраничная книга 1913 г. «Очарования земли» почти целиком написана этой твердой формой, до этого крайне редко встречавшейся в русской поэзии; именно Сологуба вместе с Рукавишниковым и Северяниным можно назвать одним из трех самых плодовитых авторов триолета 196 . При этом триолеты нашего поэта отличает удивительное внутреннее разнообразие – метров, их стопности, наличия или отсутствия цезуры и т. д.

196

См. подр.: Традиционные жанровые формы и их жанрово-строфические единства в русской поэзии. Ставрополь, 1913. С. 47–91.